— Входите, открыто!
За два часа, прошедшие со времени посадки челнока, Ньето совершенно преобразился, и я бы ни за что не узнала его, если бы не умела читать мысли. Сейчас он походил не на скромного клерка, как раньше, а на заправского гостиничного слугу — красная с золотым шитьём ливрея, чёрные брюки, блестящие остроносые туфли, элегантные белые перчатки, прилизанные волосы и любезная улыбка на профессионально невозмутимом лице. Держался он так уверенно и непринуждённо, будто последние двадцать лет только тем и занимался, что прислуживал в отелях.
Я медлила с выстрелом, дожидаясь, пока Ньето закроет за собой дверь, и это едва не стоило мне жизни. Внешне превратившись в безобидного коридорного, он не лишился своих инстинктов охотника, и ему хватило одного беглого взгляда, чтобы оценить ситуацию. Меня выдала напряжённая поза, неестественное положение сумочки на коленях, мертвенная бледность лица и лихорадочный блеск глаз. Ньето хорошо знал этот блеск — так смотрели на него загнанные жертвы, готовые оказать отчаянное сопротивление.
К счастью, я вовремя опомнилась и, когда он метнулся в сторону, на ходу выхватывая из ведёрка оружие, нажала на гашетку. Первый же выстрел достиг цели, и мой противник как подкошенный рухнул на пол. А в следующий момент послышался характерный треск и сверкнула голубая вспышка — это выстрелил пистолет, который Ньето неосмотрительно снял с предохранителя. Крайне неосмотрительно — потому что лазерный импульс вошёл ему в подбородок и вышел из затылка.
Несколько секунд я просидела в полном оцепенении, потрясённо глядя на человека, которого только что убила, и лишь испуганный вскрик Евы, которая наконец заметила дыру в черепе Ньето, привёл меня в чувство. Вскочив с кресла, я подбежала к двери, захлопнула её, заперла на замок и включила наружную табличку с надписью «Просьба не беспокоить». Затем повернулась к трупу, смерила его долгим взглядом и растерянно произнесла:
— Ну вот мы и влипли!
Ева смотрела на меня широко распахнутыми от ужаса глазами.
— Он… он мёртв?
— Да, — кивнула я.
Мне не было нужды проверять его пульс или прислушиваться к дыханию. Мысли и эмоции Ньето угасли в тот самый миг, когда раздался треск бластера. Его мозг был разрушен за считанные доли секунды, он умер быстро и безболезненно, даже не сообразив, что умирает. Именно так умирали многие его жертвы…
Ева сделала один робкий шаг в моём направлении, потом резко развернулась и стремглав бросилась в спальню, а оттуда — в ванную. Вскоре до моего слуха донёсся шум воды вперемешку с судорожными всхлипываниями.
Меня тоже изрядно поташнивало, однако сейчас я не могла позволить себе расклеиться. Первым моим желанием было немедленно бежать отсюда, и мне стоило немалого труда обуздать свой панический порыв и заставить себя мыслить разумно. Бегство было бы скверным выходом из ситуации, и здравой частью рассудка я это понимала. В моём нынешнем положении правильных выходов было только два — либо сразу заявить обо всём в полицию, понадеявшись на её объективность, либо избавиться от трупа, чтобы его никак не связали со мной. А остальное — от лукавого. Если я просто убегу, меня непременно объявят во всегалактический розыск, и тогда мне придётся выбирать одно из двух — менять свою личность, чего мне совсем не хотелось, мне нравилось быть Викторией Ковалевской, владелицей яхты «Звёздный Скиталец», или пытаться доказать невиновность, что, учитывая моё бегство с места преступления, окажется делом весьма и весьма проблематичным.
Вообще-то вариант с вызовом полиции был не так уж и плох. Я не сомневалась, что без труда докажу факт самообороны и в конце концов меня отпустят с миром. Однако для этого понадобится как минимум два-три дня, и я не смогу улететь с Эль-Парайсо на «Отважном». А тем временем мой неведомый враг наймёт ещё одного убийцу, и кто знает, повезёт ли мне в следующий раз так же, как сейчас.
Ну а избавиться от трупа… Это легче сказать, чем сделать. В криминальных книжках и фильмах герои запросто находят выход из такой ситуации. Они спокойненько кладут труп в большущий чемодан, выносят его из гостиницы и прячут в каком-нибудь безлюдном месте. Или подбрасывают его в другой номер, тем самым отводя подозрения от себя. Или же расчленяют его и по кусочкам скармливают мусоросжигателю…
Что касается последнего, то тут нужно иметь не только стальные нервы, но и напрочь сдвинутую психику, а я ни тем, ни другим не обладала. Подбросить труп в один из соседних номеров было, в принципе, несложно, и это могло бы сработать, окажись все полицейские на Эль-Парайсо круглыми идиотами. Но среди них обязательно найдётся парочка более или менее умных, которым придёт в голову тщательно обследовать другие гостиничные номера. И хоть как бы старательно я ни вычистила ковёр, на котором лежал Ньето, кое-что на нём всё равно останется — волосы, капли спёкшейся крови, брызги мозга, кусочки обожжённой кожи и крохотные обломки затылочной кости. Не меньшим недостатком грешил и первый вариант — увезти тело подальше от гостиницы. Тут и как вынести такой большой и тяжёлый чемодан, не вызвав подозрений у администрации; и на чём его отвезти; и, главное, куда…
— Вики! — послышался жалобный голос Евы.
Я поняла, что она боится возвращаться в комнату, и прошла к ней. Ева сидела на краю ванны, прислонившись плечом к стене; её лицо было бледным, лишь на щеках проступал нездоровый румянец, руки заметно дрожали, а в глазах застыл страх.
— Что нам делать, Вики? Позвоним в полицию?
— Я думаю об этом, — как можно спокойнее ответила я.
— И как, уже что-то придумала?
— Ещё нет, но… — Тут я умолкла, внезапно вспомнив о том, что перед нашим расставанием Генри и Лайонел дали мне электронный адрес одного своего хорошего знакомого на Эль-Парайсо, к которому я могла обратиться за помощью, если у меня возникнут серьёзные проблемы. А сейчас был как раз тот случай, когда я крайне нуждалась в помощи. — Впрочем, у меня есть одна идея, — добавила я после паузы. — Надеюсь, это нам поможет.
— Что? — спросила Ева.
— Ну… в общем, есть один человек, знакомый моих хороших знакомых. Если он хоть вполовину такой, как они, ему можно доверять. Сейчас я этим займусь.
Я вышла из ванны, плотно прикрыв за собой дверь, вернулась в гостиную и подбежала к видеофону, на ходу доставая из сумочки блокнот. Отыскав нужный адрес и пароль, я быстро, боясь передумать, послала шифрованное сообщение с пометкой высокой важности и просьбой срочно связаться со мной.
Как оказалось, спешила я не зря — едва письмо было отправлено, я уже пожалела, что сделала это, но отзывать его было поздно. Теперь оставалось только ждать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
