Голод 1943 года в Бенгалии привел к первому крупному кризису японского правления. Он унес несколько миллионов жизней и отразил скудость урожаев в большинстве индийских земель и потерю импорта риса из Бирмы. Японцы реквизировали большую часть оставшихся транспортных средств для обеспечения своей продолжающейся кампании против британцев на юге и западе, так что возможность ввозить продовольствие была мала. Несмотря на продолжающиеся налеты на Цейлон, которые очень затрудняли их наступательные возможности, японцы продолжали взимать рисовый налог на пике голода — как было на Яве при подобных обстоятельствах.
Конечно, японцы пытались облегчить тяготы жизни в оккупированных областях. Они пытались увеличить урожай риса. Они пытались ввести в употребление сладкий картофель и другие альтернативные культуры. Новобранцев под руководством военных свозили в определенные места — что в Индии часто означало: в городские зоны — и отправляли в поля для применения их равнозначного рабскому труда в сельском хозяйстве или на строительстве дорог.
Но при окончательном рассмотрении японская Индийская империя столкнулась с распространением голода — из-за своей неспособности справиться с нехваткой бензина, катастрофическими разрушениями внутренних коммуникаций и продолжающейся военной разрухой, включая потерю каботажных судов. В ответ японцы предприняли попытку отстроить и починить инфраструктуру. Их усилия по строительству авиабаз и железных дорог были более интенсивными, чем те, что предпринимали англичане до своего поражения. Японцы активно применяли труд заключенных и призванных на военную службу, как и в Юго-Восточной Азии.
Несмотря на заявления о номинальной независимости Индии, японцы вкладывали не слишком много в создание индийских институтов и сил, которые они могли бы использовать. Они не проявили никакого настоящего интереса и должного уважения ни к традиционным культурам субконтинента, ни к модернизированным и образованным классам и их возможностям. Индийская Национальная армия была вновь создана после распада в декабре 1942 года, но, несмотря на значительную численность, она не была по-настоящему эффективной. Подобно марионеточным армиям оккупированных японцами Китая и Маньчжурии, она использовалась в первую очередь для нужд внутренней безопасности.
Такой подход к оккупации все более знакомил японцев с туземной субконтинентальной традицией переворота. Он был направлен против чужеземного владычества задолго до появления англичан и сейчас выражался во все возрастающем, хотя и неорганизованном противостоянии японскому правлению. Это сочеталось с мнением образованных индусов о том, что японское правление повторяет те же черты угнетения и жестокости, что и британское, не будучи при этом ни в малейшей степени просвещенным. Все индийское общество ненавидело японскую военную полицию. Такое отношение было подкреплено тем, что японцы широко применяли казни и пытки, особенно когда подозревали шпионаж или саботаж. Беспричинные казни стали отличительной чертой японского правления.
Потеря империи
Судьба японской Индийской империи определялась не столько происходящими на субконтиненте событиями, сколько решающими сражениями с Соединенными Штатами в Тихом океане. Японцы также обнаружили, что не могут завершить военную оккупацию субконтинента в степени большей, чем в Китае (японо-китайская война длилась с 1937 по 1945 год с переменным успехом. В 1937 году Японии удалось захватить Северный и Центральный Китай; правительство Чан Кайши закрепилось в провинции Сычуань{40}. Они могли удержать большую часть того, что было ценно с военной и экономической точки зрения, но оккупация границ Британской Индии или даже, за ее пределами, перевалов в Гиндукуше, которые обеспечивали естественный проход вперед, была далеко за пределами возможностей японцев.
Прошло много времени, и субконтинент стал периферией и для Британии, и для Японии. Британцы, ограниченные в средствах, были так поглощены борьбой за Европу и Средиземноморье, что сохранение Индийской империи, прекращение существования которой было практически неизбежным и которая вскоре после конфликта могла быть изменена, было задачей далеко не первостепенной важности.
Поражение Британии в Индии неизбежно привело к тому, что в англо-американском союзе Британия стала младшим участником. Это заставило британцев согласовывать свою политику с требованиями США, если они хотели получить средства, необходимые для продолжения борьбы. Такое положение стало одной из основных причин того, что Британия предоставила независимость, в форме доминиона, четырем остававшимся под контролем Британии западным провинциям Индии — Пенджабу, Синду, Белуджистану и Северо-Западной Пограничной провинции — в 1943 году. В этих районах было очень неспокойно. Сикхи в Пенджабе особенно упорствовали в нежелании стать частью нового государства, и им была предоставлена автономия и возможность отказаться от участия после войны.
Большая часть Индии была занята японцами. Поэтому англичанам пришлось придать большее значение мусульманскому населению на западе; новый доминион был зоной мусульманского большинства. Однако англичане обнаружили, что Мусульманская Лига во главе с Али Джиннахом уже разрабатывает курс на отделение. Этому противилась Партия конгресса и индусское большинство, но, поскольку сейчас их территории были заняты японцами, им пришлось удовлетвориться обещаниями о предоставлении свободы их собственному доминиону .
В новом доминионе, названном Пакистаном, англичане учредили правительство независимой Индии в изгнании. Потребность иметь хотя бы номинальное индийское правительство также заставила англичан вернуть почти все семь дивизий индийской армии, бывших во время японского вторжения, за пределами страны. Они должны были вместе с новосформированными пакистанскими дивизиями (их вооружили США, однако обучали до сих пор англичане), а также американскими и британскими подразделениями стать силами, которые выдворят японцев из Индии.
Новое индийское правительство выстраивалось не вокруг индийских националистов — они все еще находились в тюрьмах, заключенные туда японцами, — а было составлено из крупных землевладельцев Пенджаба и беженцев, в том числе и нескольких местных руководителей предвоенной Индии «без Британии». Англичане убедились, насколько было возможно, что лидеры связаны с индийской армией и что «военные гонки» в Индии приобрели политическую силу.
Эти перемены отобразили политическое давление США. Поскольку воздушные силы и большое количество наземных войск США были развернуты в Карачи и далее в Пенджабе, соображения внутренней политики США требовали рассматривать это как сражение за свободу, а не как за реставрацию британской Индийской империи. При таком положении дел даже самые несгибаемые сторонники королевской власти в Лондоне мало что могли сделать.
Период с конца 1942 по 1944 год, два года, предшествовавшие англо-американскому возвращению в Индию, включал несколько ограниченных крупных наступлений на Бомбей и Дели и движения для обеспечения контроля над воздушным и морским пространством вокруг контролируемой японцами Индии. Это повлекло сосредоточение в самом Карачи и вокруг него стратегических бомбардировщиков, которые поражали цели во всей Южной Азии. Цейлон, который сначала был укреплен только благодаря ожесточенным боям мальтийского конвоя, был теперь превращен в трамплин для воздушных и морских операций, которые перерезали японские линии поставок, за исключением тоненького ручейка, просачивавшегося через Таиланд.
Японцы не могли ввести систему непрямого правления, которое могло бы укрепить их Индийскую империю, поскольку по мере продвижения союзников индусы все больше смотрели на последних как на освободителей. Наступление союзников было медленным и осторожным по сравнению с молниеносной победой японцев, но в конце стало очевидным, что японцы не смогут удержать Индийскую империю. Японский флаг был спущен — в Дели, Калькутте и по всей Индии — и заменен флагом независимого доминиона Индия, который был спешно создан — затем, чтобы капитулировать.
Было очевидно, что японская оккупация изменила индийское движение за независимость. Если до войны индийские националисты, подобные Неру, выказывали склонность к политике необъединения с более крупными политическими силами, то японская оккупация должна была явить необходимость коллективной безопасности в послевоенной Индии так же, как это было в европейской Франции. Послевоенная политика в Индии определялась нуждами примирения этих требований с частыми всплесками национализма. Это предупреждало движение по направлению к государственной изоляции, какая была в Бирме при японской оккупации.
