204. ОЗЕРО РИЦА
Суровой горною дорогойК тебе не шел я, а летел.Волнуем радостной тревогой,Я жадно на тебя смотрел.Над рябью вод носился ветер,И птицы реяли над ней,И тихо осеняли ветвиКрасу Абхазии моей.Манящее прохладной лаской,Возникло ты давным-давно.Но можно ль верить старым сказкамО том, что здесь погребено?Ужель и впрямь земля раскрыласьИ поглотила пастуха?Тут сказка в песню превратилась,В дыханье моего стиха…Шумели старые деревья,Горели юные глаза,Над снегом гор скалистых, древнихСияла неба бирюза.И озеро меж скал лежалоПодобьем синего цветка.На берегу его немалоПриехавших издалекаНаходит отдых. Смех искрится,И речи дружные текут,Всё удается здесь на Рице:Слова и мысль, покой и труд.
1939
205. ПЕСНЯ О ХАБИДЖЕ
От твоей отчизны милойНе смогли тебя отвлечь.Махаджиров гнали силой,Но за них ты поднял меч.
День и ночь, не уставая,Ты сражался за АпсныИ сынов родного краяЗвал на выручку страны.
Пусть твою отчизну вскореОбездолил грозный рокИ с орлом своим в нагорьеТы остался одинок,—
Но везде ты след оставил,Цепи сбросил твой народ.Ты навек себя прославил,И страна твоя цветет.
1939
206. «Ты хлопотливо бродишь по двору…»
Ты хлопотливо бродишь по дворуИли грустишь, лишась покоя, мама?Ты в полдень, перед сном и поутруВсё сына ждешь с тоскою, мама?
Счастливый, я обрел бы крепкий сон,Когда бы знал, что ты здорова, мама,И, если б весть принес мне почтальон,Я ожил бы душою снова, мама.
О, знать бы, что сейчас, когда цвететВесь мир, — проходишь ты по саду, мама,Или спокойно полешь огород, —Как сердце сына было б радо, мама!
Вот на струнах лежит твоя рука —Под пальмой в жаркую погоду, мама,Поешь ты… И видны издалекаДымок и трубы парохода, мама.
Цела ли вишня посреди двора,Где мы сидели каждый вечер, мама?А кипарис близ дома? Всё ль с утраС ним спорит говорливый ветер, мама?
Взгляни — с портрета в комнате моейТвой сын по-прежнему смеется, мама…Ты не горюй о нем и слез не лей —С победой он к тебе вернется, мама!
1941
ПАВЕЛ КОГАН
Павел Давидович Коган родился в 1918 году в Киеве. В 1922 году семья переехала в Москву. Будучи школьником, Павел дважды отправлялся пешком по России, желая собственными глазами увидеть жизнь только что коллективизированной деревни.
В 1936 году Коган поступил в Институт истории, философии и литературы (ИФЛИ), в 1939 году перешел в Литературный институт им. Горького, продолжая заочно учиться в ИФЛИ. В поэтическом семинаре И. Сельвинского, где собралась группа талантливых молодых поэтов, Коган принадлежал к числу наиболее одаренных.
Весной 1941 года Коган в составе геологической экспедиции отправился в Армению. Здесь и застала его Отечественная война.
Вернувшись в Москву, Коган пытается попасть в армию, но получает отказ, так как по состоянию здоровья был снят с учета. Тогда он поступает на курсы военных переводчиков, окончив которые едет на фронт. Здесь назначается переводчиком, потом помощником начальника штаба стрелкового полка по разведке.
23 сентября 1942 года лейтенант П. Коган, возглавлявший разведгруппу, был убит на сопке Сахарная Голова под Новороссийском.
207. «Неустойчивый мартовский лед…»
Неустойчивый мартовский ледПешеходами изувечен.Неожиданно вечер придет.До усталости милый вечер.Мы останемся наедине —Я и зеркало. ПонемногуВ нарастающей тишинеЯ начну различать тревогу.Поболтаем. Закрыта дверь.И дороги неповторимы.О дорогах: они теперьНе всегда устремляются к Риму,И о Риме, который, поверь,Много проще и повторимее.Но дороги ведут теперьЛибо к Риму, а либо от Рима.
Март 1936
208. МОНОЛОГ
Мы кончены. Мы отступили.Пересчитаем раны и трофеи.Мы пили водку, пили «ерофеич»,Но настоящего вина не пили.Авантюристы, мы искали подвиг,Мечтатели, мы бредили боями,А век велел — на выгребные ямы!А век командовал: «В шеренгу по два!»Мы отступили. И тогда криваяНас понесла наверх. И мы как надоПриняли бой, лица не закрывая,Лицом к лицу и не прося пощады.Мы отступали медленно, но честно.Мы били в лоб. Мы не стреляли сбоку.Но камень бил, но резала осока,Но злобою на нас несло из оконИ горечью нас обжигала песня.Мы кончены. Мы понимаем сами,Потомки викингов, преемники пиратов:Честнейшие — мы были подлецами,Смелейшие — мы были ренегаты.Я понимаю всё. И я не спорю.Высокий век идет высоким трактом.Я говорю: «Да здравствует история!» —И головою падаю под трактор.
5–6 мая 1936
209. «Ночь пройдет по улицам…»
Ночь пройдет по улицамДо нездешних улиц.Как она сутулится —Кофточка на стуле.Стали тени прочными,Сжали, окружая.Спишь, моя нарочная,Спишь, моя чужая.Полночь ветер мимо вел,Тишью запорошенный,Спишь, моя любимая,Спишь, моя хорошая.Можно сердце выложить.На! Чтоб стужу плавило!Не было! Было же!Не взяла — оставила.Дым плывет по комнате,Гарью темень полнит.Полночь спросит: «Помните?»Что ж, скажу, запомнил!Всё запомнил накрепко,Только зубы хрустнули.В ванной, что ли, каплет так…Тихо как, грустно как…Грустным быть и гордым?Боль менять на удаль?Ночь идет по городу,Длинная, трудная.
1936
210. ГРОЗА
Косым, стремительным угломИ ветром, режущим глаза,Переломившейся ветлойНа землю падала гроза.И, громом возвестив весну,Она звенела по траве,С размаху вышибая дверьВ стремительность и крутизну.И вниз. К обрыву. Под уклон.К воде. К беседке из надежд,Где столько вымокло одежд,Надежд и песен утекло.Далеко, может быть, в края,Где девушка живет моя.Но, сосен мирные рядыВысокой силой раскачав,Вдруг задохнулась и в кустыУпала выводком галчат.И люди вышли из квартир,Устало высохла трава.И снова тишь.И снова мир,Как равнодушье, как овал.Я с детства не любил овал!Я с детства угол рисовал!
1936
211. «Мы сами не заметили, как сразу…»
Мы сами не заметили, как сразуСукном армейским начинался год,Как на лету обугливалась фразаИ черствая романтика работ.Когда кончается твое искусство,Романтики падучая звезда,По всем канонам письменно и устноТебе тоскою принято воздать.Еще и строчки пахнут сукровицей,Еще и вдохновляться нам дано,Еще ночами нам, как прежде, снитсяДо осязанья явное Оно.О, пафос дней, не ведавших причалов,Когда, еще не выдумав судьбы,Мы сами, не распутавшись в началах,Вершили скоротечные суды!
1937
212. ЗВЕЗДА
Светлая моя звезда.Боль моя старинная.Гарь приносят поездаДальнюю, полынную.От чужих твоих степей,Где теперь началоВсех начал моих и днейИ тоски причалы.Сколько писем нес сентябрь,Сколько ярких писем…Ладно — раньше, но хотя бСейчас поторопиться.В поле темень, в поле жуть —Осень над Россией.Поднимаюсь. ПодхожуК окнам темно-синим.Темень. Глухо. Темень. Тишь.Старая тревога.Научи меня нестиМужество в дороге.Научи меня всегдаЦель видать сквозь дали.Утоли, моя звезда,Все мои печали.Темень. Глухо.ПоездаГарь несут полынную.Родина моя. Звезда.Боль моя старинная.
1937
213. ПОЭТУ
