окна. Странная комната для древнего замка, ведь вампиры не любят солнечный свет.
Пораскинув мозгами, Роман решил спросить об этом у приятелей. Не то чтобы его сильно беспокоила такая малость, но в нынешние неспокойные времена приходилось держать ухо востро и быть внимательным к любой детали.
— Мы тоже интересовались, — отозвался вполголоса Богдан, опустив голову. — Они сказали, что здесь казнили провинившихся вампиров.
— Перед царем Берендеем провинившихся, — прошептал Антон.
— Говорят, у Ивана-царевича были два брата, — голос Богдана дрожал, а лицо стало просто меловым. — Федор и Петр. Царевичи. Они чем-то прогневили Берендея, и он велел своей страже отвести их в эту комнату.
— Больше их никто не видел?
— Нет. Никто…
— Ну и ладно, — буркнул Роман, неожиданно ощутив облегчение после всех пережитых тягот и тревог. — А нас еще увидят. Кстати, Богдан, почему нас выследили твои бывшие дружки?
Богдан лишь развел руками. Откуда ему было знать? Технологии современной инквизиции развивались с ужасающей скоростью, всего не понять и не выявить сразу. Остается только разбираться с последствиями. Очень может быть, что антимаги теперь могут телепортировать, так же, как волшебники — чаропортировать. Плохо дело, если так.
Время прошло быстрее, чем он ожидал. На выздоровление ушло чуть больше месяца, но и потом им не разрешили уйти. А пока приятели разговаривали с вампирами и строили планы на будущее, Роман пил горькие травяные отвары, подаваемые молчаливой и очень красивой вампирицей Василисой.
Когда он смог выходить из замка на белый свет, наступил май. Снег все еще похрустывал под ногами в Сумеречных Владениях, потому что солнце почти не выглядывало из-за серых туч, но очень скоро после окончательного выздоровления Романа погода изменилась. Сугробы стали звонкими ручьями, на лесных лиственных деревьях появились нежные зеленые почки, и трава постепенно легла под ноги мягким ковром.
Но, даже несмотря на долгожданную весеннюю красоту, Роман не мог оставаться спокойным и безмятежным. Его брат все еще находился в Чаростроге, а четыре девушки, избранных Вестниками, как спасительницы, скрывались на чужбине. И выход оставался только один — напасть на древнюю чародейскую тюрьму. Антимаги заперли Альвиана туда не просто так. Им хотелось спровоцировать нападение на Чаросторг, чтобы обвинить магов в агрессии и злобе. Чтобы оправдать насилие и контроль…
Романа мучили бесконечные тягостные мысли и тревожные сны. В них Альвиан звал его на помощь, кричал из-за толстой серой завесы, через которую невозможно было пробраться, и просыпался юноша каждый раз с мокрым от слез лицом. Хоть и плакал в последний раз он в далеком детстве, ничего поделать с собой не мог. Родная кровь — не водица. О том, что могут делать с Альвианом в Чаростроге, было тошно даже думать.
И то верно. Нечего думать, надо спасать.
Через несколько дней и несколько глубоких чаш с горьким целебным отваром Роман почувствовал себя совсем здоровым. Короткие переговоры с вампирами увенчались относительным успехом: царь Берендей согласился отпустить чародеев восвояси, но отказался жертвовать своими слугами и воинами. Теплые вещи пришлось оставить в замке — потом они обязательно вернутся за ними, если выживут.
— Да будет так, — твердо сказал Роман, пожимая белые и твердые пальцы старого вампира.
Они чаропортировали из Дремучего Леса сразу, как только высокие черные ворота остались позади. Роман, как и Богдан с Антоном, не испытывали страха — нет, каждого из них наполнял праведный гнев. Антимаги непременно поплатятся за все, что натворили и собираются натворить, но это случится не сразу.
А сейчас им нужно попасть в Чарострог.
* * *
Тюрьма для провинившихся чародеев и ведьм показалась Роману и Антону огромной, едва юноши очутились напротив низкого железного забора. Но Богдан сильнее них поразился размерам черного мрачного здания с острыми башнями и башенками. Раньше это был замок, принадлежавший кому-то из чешских магов дворянского происхождения, но потом его убили, имение разграбили, частично спалили, и тут же перестроили оставшееся помещение в тюрьму.
Все это беззаботный Антон вполголоса рассказывал Богдану, пока Роман сосредоточенно смотрел на слепые окошки тюрьмы и размышлял, как им лучше поступить.
— А куда девали ваших преступников раньше? — удивленно спросил бывший антимаг.
— Бросали в каменные мешки, — мрачно ответил Роман, опередив Антона. — Сажали на кол.
— Ой…
— Мы проникнем в тюрьму, а ты отвлекай внимание. Здесь антимаги с чернокнижниками сотрудничают, — Роман хлопнул Богдана по плечу. — Своим скажешься.
— Но…
— Все равно пользы от тебя никакой.
Антон Яхонтов, проникшийся к Богдану большим доверием, уже вскинулся, чтобы защитить приятеля от резкой нападки. Защитничек… Лучше бы так же мозгами ворочал, как мчался спасать кого ни попадя, туда-сюда… Но полно злиться, надо шагать вперед.
Щелк! Хлоп! Шурх!
Чаропортация в тюрьму произошла в мгновение ока. И чуть позже, оказавшись посреди серого пустого коридора, где бетонные стены дышали пронизывающим холодом, Роман понял, что не знает толком, как поступать. С обеих сторон тянулись одинаковые безликие двери, запертые наглухо, и ни одной зацепки о том, кто находится по ту сторону. Если только по наитию ворваться в любую камеру, но это глупо, бестолково, опрометчиво…
Времени оставалось все меньше. Закрыв на несколько секунд глаза, Роман услышал, как бешено колотится его сердце. Давно он так не волновался, еще со времен средних классов Чарослова! Но чародейская школа пропитана магией, Чарострог же — разными антимагическими штуками. Как это называют смертные? Техника? Он вздрогнул и хотел было наугад метнуться прямо, свернуть в ближайший коридор, только Антон вцепился в его запястье.
— Стой, ты куда? Преступники из Китежа сидят в этом коридоре.
— Откуда знаешь? — прохрипел Роман.
— Альвиан сказывал! Пошли! Только тихо!
Хоть они и крались по коридору, боясь сделать каждый следующий шаг громче предыдущего, вокруг все равно царила пустая тишина. Ловушка? Может быть, но кто бы мог предположить, что Альвиана придут спасать спустя месяцы, без всяких предпосылок.
В один прекрасный момент Антон резко остановился, крепче стиснул плечо Романа и безмолвно указал на очередную дверь. Выглядела она почти, как и остальные, но возле нее на толстом слое пыли, на полу, виднелись несколько крупных человеческих следов. Остальные, судя по всему, пустовали.
— А вдруг уловка какая? — одними губами спросил Роман. Он был все также недоверчив.
— Пока не проверим — не узнаем.
Антон вытянул руку в сторону двери, щелкнул пальцами, и замок открылся сам собой, с глухим скрежетом. Сердце у Романа снова заколотилось, однако он заставил себя приблизиться ко входу в камеру и потянуть тяжелую дверь на себя.
— Альвиан? — спросил он хриплым шепотом.
Дыхание срывалось, нестерпимо резало в груди, словно Роман мчался сломя голову, а не стоял на
