– Хорошо, будем решать проблемы по порядку. Первая: что мне надеть?
Следующие полчаса мы занимаемся тем, что мысленно переворачиваем наши платяные шкафы. Мы как раз перебрались от блузок к юбкам, как вдруг позвонил Макс. Если я когда-нибудь пожалуюсь на низкую частоту сердечных сокращений, то лечиться точно буду его звонками. Мой пульс ускоряется от первого сигнала до третьего, как «Порше Каррера-911» класса «S», который разгоняется от нуля до ста километров в час за четыре и восемь десятых секунды. Когда я нажимаю зеленую кнопку и слышу его голос, уже достигнута наивысшая скорость – двести девяносто три километра в час. И хотя он всего лишь сообщает, что сейчас проезжает по кольцу в Валенсии, только что пролил банку колы себе на брюки и хотел бы, чтобы я посоветовала ему какой-нибудь отель, я мурлычу в ответ так, как если бы мне сделали самое красивое всех времен и народов признание в любви. Меня уносит волна теплого и радостного чувства. Все, у меня больше нет желания валяться на солнышке. Я складываю свое полотенце, борюсь с техническими сложностями шезлонга, прищемляю себе палец и мужественно выдерживаю гомерический смех Андреа. Лиза, которая подружилась с мальчиком и строит третий за сегодняшний день песочный замок, подбегает к нам и спрашивает взволнованно:
– Мама, что случилось? Ты плачешь?
– Нет, родненькая, я смеюсь над твоей тетей. Она сражалась с шезлонгом… и проиграла, – прыскает Андреа.
– Пожалуйста, хватит меня так называть. Хоть я и вправду тетя, но ты же знаешь, что я этого не люблю, – огрызаюсь я.
Я беру сложенный шезлонг вместе с полотенцем и кремом для загара под мышку и направляюсь к воротам сада. Кладу все на место, и тут эта штуковина опять звонит. На этот раз Мартин, захотелось поговорить. Он спрашивает, как у меня дела, как дети, как дом, и радостно сообщает, что провел для своего банка сделку на огромную сумму. Мне становится не по себе. Уверенным движением я открываю холодильник, достаю бутылку шабли, наливаю бокал и выпиваю залпом, а Мартин все продолжает говорить. Через пятнадцать минут я выхожу из душа. Мои волосы, несмотря на кондиционер, непослушные, как несносный двухлетний ребенок. Ни феном, ни плойкой их угомонить не удается. Я нервничаю, стоя перед зеркалом и видя в нем совершеннейшую растрепу. Входит Андреа.
– Что тут еще случилось? Ты что, совала пальцы в розетку? Нет, так ты никуда не пойдешь.
– Блин, сегодня все кувырком! – говорю я. – Звонил Мартин, прожужжал мне все уши, теперь я чувствую себя настоящей шлюхой. По-моему, мне действительно не стоит никуда идти.
У меня сдают нервы. Больше всего мне сейчас хочется лечь в гамак с двумя-тремя бутылочками вина и выкинуть из головы всю эту историю. Но нет, Андреа утверждает, что это нечесно.
– Давай только не будем устраивать цирк. Мы и посерьезнее проблемы решали. Ничего, прорвемся, – Андреа включает холодную воду, подставляет под нее мою голову, потом заворачивает меня в полотенце и выталкивает в спальню. Теперь с бокалом вина и сигаретой в руках (Андреа все предусмотрела) мы стоим перед открытым шкафом.
– Все, хватит! Заканчивай спектакль и надевай вот это. Ты встретишься с Максом и, наконец, перевернешь эту страницу.
Моя сестра сказала решающее слово. Через три минуты я готова.
– Так, чуть-чуть подводки, туши, припудрись, и ты великолепна.
Звонит телефон. Это кошмар!
– Привет. Ты еще не передумала? Я нашел отель, зарегистрировался, принял душ и никого так не хочу видеть, как тебя.
Спрашиваю себя, как у него получается так соблазнительно говорить.
Конечно, не передумала! И благодаря Андреа я еще и в состоянии это сделать.
– Выкури сигарету, выпей воды и возьми машину. Лучше, чтобы он не знал, где ты точно живешь. И не забудь: делай только то, что тебе подсказывает разум, то есть к чему лежит душа. Мы потом вместе заметем следы.
Из радио несется песня «Maria». Я сияю, как звездное небо, подпеваю и снова чувствую то, что раньше чувствовала постоянно: мир – мой! И в этом настроении я подъезжаю к отелю «Лос-Анджелес».
Глава 8
Кровать и диеты
I'm just another heart in need of rescue,
Waiting on love's sweet charity.[14]
WhitesnakeЗуза:
Я пытаюсь сохранять спокойствие, но замечаю, что мои внутренние органы решили поупражняться: желудок прыгает на скакалочке, мозг висит на брусьях, а сердце – на трапеции без страховки…
Зуза:
У него что, пунктик на именах, начинающихся с «О»?
Андреа – Зузе:
Кошка не отпускает мышку, да, сестричка? Ты всегда говорила, что не стоит разогревать старые булочки, а именно это сейчас и делаешь!
Зуза – Андреа:
Но это очень вкусная булочка.
Макс – Зузе:
Да, и еще: я скучаю по тебе! Спокойной ночи!
Дженетт, англичанка на рецепции, тепло меня приветствует. Как назло, у нее сегодня смена, и, естественно, она меня сразу узнала. Я пытаюсь как можно лучше скрыть, что взволнована, и набираю номер Макса, чтобы сообщить о своем прибытии. В трубке я слышу короткие гудки. Ничего, полистаю газеты, подожду, когда он сам перезвонит. Проходит не больше трех секунд.
– Ты уже приехала? Ну ты и быстрая! Я сейчас спущусь.
Черт! Я что, не могла ехать медленнее? Прячусь за газетой «Бильд», буквы плывут перед глазами. Читать и думать нечего. Я пытаюсь сохранять спокойствие, но замечаю, что мои внутренние органы решили поупражняться: желудок прыгает на скакалочке, мозг висит на брусьях, а сердце – на трапеции без страховки. Чудесно! Я просияла как медный грош, когда открылась дверь лифта и Макс вышел мне навстречу. Хорошо выглядит – в потертых джинсах, синей рубашке и небрежно наброшенном на плечи пуловере. Прежде чем он успевает бурно меня поприветствовать, я беру его за руку и тяну в сторону выхода. Дженетт необязательно наблюдать воочию мои любовные похождения. Как только мы скрылись из виду, я останавливаюсь, поднимаюсь на цыпочки и чувствую, как он прижимает меня к себе. О господи, как же он целуется!
Если бы я лучше учила химию, то знала бы, какие реакции происходят в организмах влюбленных. Но в этой науке я всегда была дуб дубом. Знаю только одно: взорвалось все, что я себе понавыдумывала. И я сама тоже!
– Я заказал для нас столик.
Есть? Сейчас?
– Хорошо, – мямлю я, мягко опускаюсь на землю, пытаясь одновременно поправить прическу и развернуться в направлении ресторана. Когда официант Пьер видит меня, то сразу же вскакивает с места и сообщает, что оставил для нас столик, сервированный на две персоны в уютном уголке на террасе. Свечи в садовых подсвечниках уже горят. Я благодарю Пьера за предусмотрительность и начинаю искать в сумке «Мальборо». Макс смотрит на меня вопросительно. Вот они наконец! Я только подумала, что теперь надо бы и зажигалку найти, как Пьер уже тут как тут с зажженной спичкой. Я затягиваюсь сигаретой вплоть до самых альвеол и воображаю, что немного расслабилась.
