подозреваемых до четырех человек, – сказал Новак, размышляя вслух. – Так почему же греки толкают нас под колеса?
– Они делают то, что должны делать. Просто не понимают, что у нас есть. Не верят в наши модели. Я не думаю, что они когда-либо работали с прогностическими моделями.
– Конечно, не работали. В противном случае они не удивлялись бы так после каждого своего облома.
Мэй улыбнулась. «Европейцев так легко настроить друг против друга…»
– Но греки сделали то, что мы сказали, – добавила она. – Три часа назад они обыскали комнаты двоих из четверки. Ни следов ДНК жертв, ни чего-либо еще не нашли.
– Они работают с «Интеджен»[46]? Или через обычные лаборатории?
– Напрямую.
Традиционный тест ДНК занимает дни, если не недели. Интерпол предоставил ряду своих членов мобильные подразделения, которые дают результат в течение часа, самое большее девяноста минут.
– И что теперь? – спросил Новак.
– У нас остались двое последних подозреваемых. Немецкий турист, за которым Манос установил наблюдение несколько часов назад, и неизвестный номер.
– Таким образом мы имеем…
– Немец дал открытую геолокацию. Мы провели сравнение по времени активности убийцы, так что он исключен. Манос об этом знает.
– Итак, мы остаемся с поддельным аккаунтом.
Мэй перевела дыхание, прежде чем произнести это:
– Итак, мы остаемся с поддельным аккаунтом.
Новак тоже глубоко вздохнул. Он чувствовал себя так, словно его ноги стояли по разные стороны линии разлома, который с годами будет становиться все шире и шире. Он понимал, почему греки устроили ту утреннюю пресс-конференцию. В какой-то степени даже соглашался с ними. Они перебрали семнадцать возможных убийц. Почему они должны верить, что убийца будет самым последним, кого они проверили, восемнадцатым кандидатом? Греки чувствовали, что Интерпол предал их доверие, предоставил их самим себе – с тремя трупами в морге! Они могли бы даже предположить, что Интерпол умышленно подвел их. Потерянное Миконосом с радостью подберет Ибица[47].
Придется связаться с Лионом и попросить их позвонить в греческое министерство. Но сначала нужно восстановить уважение к его собственному департаменту.
– Что теперь? – беспомощно спросил Новак.
– Что теперь? – повторила Мэй. – Мы работаем с паролями. Прогоняем онлайн-офлайн корреляции.
Новак не помнил, чтобы кому-то удалось найти владельца поддельного аккаунта. Сейчас его заботило одно – смогут ли они.
– Сколько времени уйдет на этот кусок дерьма? – спросил он.
– Вы имеете в виду, если никто из нас не будет спать?
– Сколько?
– Вы имеете в виду именно эту талантливую, недооцененную, низкооплачиваемую команду с плохой репутацией?
– Мэй Ни!
– Вы имеете в виду при условии, что все крупные компании будут сотрудничать и быстро отвечать на наши запросы?
– Сколько?
– Ну, – сказала юная леди, – я дала бы этому ублюдку меньше двадцати четырех часов.
«В другой жизни, – подумал Новак, – я бы обнял тебя и осыпал поцелуями».
Но в этой жизни придется быть многим обязанным, прежде чем Манос Ману исчезнет из лент.
А еще придется обратиться к грекам. Сказать, что они проделали замечательную работу.
62
Охота на @55godlessgod была в самом разгаре. Но ни «Godless God»[48], ни «55» ничего тут не значили. А пароль – когда они его найдут – спасет жизни. Людей определяют не по имени пользователя, а по выбору паролей. Убийца пользовался анонимным браузером «Тор»; информация за пределами соцсетей и интернет-активность были очень хорошо скрыты от мировых правоохранительных органов – по крайней мере, он так думал.
Для всех действий, связанных с убийствами, он использовал «Андроид»-девайс, который именовался теперь «Сотовый-Один». К этим действиям относились поиск в интернете краски, покупка буев, наилучший способ выбора лодок и якорей – и, конечно, чтение постов жертв. Но для своей повседневной жизни, включая профили на сервисах, телефонные контакты и оплату картами, подозреваемый использовал «Сотовый-Два», который давал реальные или, по крайней мере, отслеживаемые данные для формирования пакетов.
Благодаря уникальному идентификатору взаимодействий они смогли найти его среди поставщиков услуг. Смогли подтвердить существование @55godlessgod и его чрезвычайно высокую корреляцию с параметрами MANU. Но если у них нет учетной записи и данных о втором мобильном телефоне, то как его найти и идентифицировать?
Этот вопрос был поставлен перед Микаэлой Сааб и ее подразделением.
– Единственная конкретная информация, которой мы располагаем о преступнике, – это то, что мы можем вывести из его имени пользователя, – сказала она, стоя рядом со своей слайдовой презентацией в переполненном конференц-зале рядом с главным залом.
– И пароля, – предсказуемо заключил Новак.
– И пароля, – подтвердила Микаэла, чей итальянский акцент неизменно вызывал улыбку у тех, кто его слышал. – Что знает «Фейсбук», то знаем и мы. Это же касается и «Гугла».
– А еще они сводят нас с ума, – добавил Новак.
– Когда нам приходится их ждать – да, – сказала Микаэла, зная, что департамент может получать пароли, сохраненные непосредственно в браузерах, хотя в случае с «Тор» уверенности в этом не было.
– Мы их достанем, – твердо сказал Новак.
Мэй, внимательно слушавшая их разговор, такой убежденности не чувствовала. Шесть часов назад она отправила информацию по @55godlessgod в Менло-Парк. Тамошний контакт Маноса явно устал от них и заупрямился. «Конечно, я посмотрю, дай мне день или два… Конечно, это вопрос часов, а не дней, я понимаю». Если б они пошли по официальным каналам, это заняло бы по меньшей мере неделю. Им не оставалось ничего другого, кроме как довериться источнику Маноса и надеяться, что все крупные компании будут готовы к сотрудничеству, когда их попросят об этом по другим каналам.
– Затем пароль необходимо отследить по всему интернету, – объяснила Микаэла. – Вероятность того, что это одноразовый пароль, созданный для однократного использования, довольно мала. Шестьдесят процентов всех людей используют один и тот же пароль везде, на разных устройствах и в разных сервисах. Среди них девять из десяти используют пароль, который уже есть у них в голове, не выдумывая. И среди этих еще девять из десяти хотя бы раз вводили его с опечаткой, когда пользовались сервисами с распознаваемого IP-адреса. Нам нужен этот пароль. Нам нужно, чтобы его искали все. Потому что найти пароль – значит найти второй мобильный телефон. И тогда преступник у нас в руках.
– А если это не сработает? – спросил кто-то. – Или если одна из платформ не откликнется?
– На второй вопрос я не могу ответить, – сказала Микаэла, собирая свои файлы. – А что касается первого… – Она замолчала и кивнула в сторону Мэй.
– Мы будем одновременно запускать решение Маноса, – сказала та. – Онлайн-офлайн корреляции.
Теперь все смотрели на нее. Поскольку Манос Ману отсутствовал, Мэй Ни, которая была практически его тенью,
