Виктор вышел из машины и помог выйти мне.
- Кстати, долго мне еще ждать следующий текст? - спросил, держа меня за руку.
Я уставилась на него во все глаза.
- По графику.
- Нет, надо раньше, - не согласился Виктор.
- Как это?
- А ты что думала? Это у моей невесты были преимущества, а у моего автора - извини, нет.
- Ну ты и….!
- На том и стоим, - он улыбнулся и поцеловал мне руку.
Совершенно не могла на него злится, знала же, что Виктор никогда своего не упустит.
Виктор уехал, а я поднялась по ступеням и стала искать ключи.
- Аня, - раздалось над ухом.
Я резко выпрямилась. Роман стоял практически вплотную ко мне. И как только смог так незаметно подкрасться? Вот только разборок с ним мне сегодня не хватало!
- А тебе что надо?
- Ань, я много думал.
- И?
- Я хочу быть с тобой.
Снова - здорово!
Я устало прислонилась к перилам и зачем-то спросила:
- И как ты себе это представляешь?
Роман стянул с плеч пиджак, бросил его прямо дна ступеньки и устроился на нем. Молча достал сигареты, прикурил одну.
- Я хочу развестись, - ответил наконец.
- Даже так?
- Да.
Кажется, все серьезнее, чем я себе представляла. Нет, с одной стороны, конечно, такое рвение любой женщине будет приятно, а с другой - у него действительно семья: жена, ребенок. И разбивать эту семью я не хочу. А с третьей стороны, если он серьезно решил развестись, то я вряд ли смогу этому помешать. Да и какое мне дело до их семьи?
Но чувство вины продолжало давить, поэтому я оттолкнулась от перил и устроилась рядом с Романом, плечом к плечу на его пиджаке.
- Ром, может, не стоит рубить с плеча?
- Да какое там с плеча! Ты считаешь, я раньше об этом не думал? Думал. И тебя вспоминал, ругал себя, козла.
- Я все равно не буду с тобой.
- Дело ведь не только в тебе. Понимаешь, мы ведь с Соней дружили, нормально все было. Но, оказывается, дружить это одно, а быть семьей - совершенно другое. Я не люблю ее, она не любит меня. Это не жизнь, существование какое-то получается.
- У вас же ребенок, - напомнила ему.
- Думаешь, ему лучше жить в семье, где папа и мама чужие друг другу? Я ведь не от сына хочу уйти, от жены. И сделаю все, чтобы наш развод не отразился на Майки.
И столько любви прозвучало в его голосе, когда он назвал сына по имени, что я поинтересовалась:
- Сколько ему?
- Четыре, скоро будет пять.
«Как и Машке», - подумала я, и стало горько. Вот он сейчас о любви мне поет, а сам ребенка заделал подружке, когда мы с ним еще встречались. Это прям самое настоящее проявление того неземного чувства, о котором Роман тут распинался.
Наверное мои мысли были написаны у меня на лице, потому что Роман сжал губы и покачал головой. Потом воздохнул глубоко, как перед прыжком в воду и сказал, не спуская с меня глаз:
- Майкл не мой сын.
- Как это? - усмехнулась я.
- Я не его биологический отец.
Тут уже мне стало не до усмешек. Я потянулась, отобрала у Романа сигарету и глубоко затянулась, пытаясь вернуть мозги на место.
- У Сони был роман, не знаю с кем. Она не говорила, я не спрашивал. Они расстались, а потом она узнала, что ждет ребенка. Понимаешь, ей нельзя было делать аборт. У нее вообще проблемы по гинекологии, врач сказал, что если избавится от ребенка, другого может не быть. Она не знала, что делать. Родители ее бы убили, если бы узнали. А дозвониться до отца ребенка не получилось. Там какая-то мутная история, он вроде уехал из страны.
- И она попросила тебя жениться на ней? - встряла я.
- Нет, не просила. Рассказала. И я не мог ей не помочь. Анька, я очень плохо поступил с тобой. Мне надо было тебе все объяснить, но я побоялся.
- Чего? Я бы все равно не смогла тебе запретить жениться на другой, - сказала тихо. - Ты уже достаточно большой мальчик, чтобы принимать самостоятельные решения.
- Если бы я увидел тебя тогда, передумал бы. А ведь пообещал, и Соня на меня рассчитывала. Я должен был предать или подругу, попавшую в беду, или любимую женщину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- И ты выбрал меня, - сказала, ощутив, как стукнуло сердце, услышав слова «любимая женщина».
Что же я за тряпка-то такая?
- Чтобы предать.
- Да, - он кивнул и опустил наконец-то взгляд. - Ты сильная, ты справилась. А Сонька … Понимаешь, у нее такие своеобразные родители, они бы не приняли ребенка вне брака. Боюсь, что мой разлюбезный тесть просто отволок бы дочку к врачу.
- Так не бывает, мы не в каменном веке живем.
- У них бывает, поверь. Она слабая. И она очень боялась. Я должен был ей помочь.
Мне нечего было ему сказать. Нет, как ни странно, я его прекрасно понимала. Он поступил благородно, спас подружку. Только вот при чем тут я? Почему ее надо было спасать за мой счет? И за счет моей дочери? Теперь у мальчика Майкла есть папа, а у девочки Мари его нет. Это, по-вашему, справедливо?!
- Кто знает о том, что Майкл тебе не сын?
- Соня и я. Теперь еще и ты.
- Я никому об этом не скажу.
- Знаю, Аня.
- Но ты не можешь теперь отказаться от мальчика.
- Я не отказываюсь от своего сына! Я даже хочу договориться с Соней, чтобы Майки жил со мной. У нее проблемы со здоровьем, и так будет для всех лучше. Анька, ты только не отталкивай меня сразу. Присмотрись, подумай. Вдруг еще можно что-то исправить?
- Рома, пожалуйста, не трави мне душу, - взмолилась я.
Роман взял мою руку и поцеловал.
- Да ты совсем ледяная. Я тебе заморозил. Беги домой.
Мы поднялись. Роман отряхнул пиджак и попытался накинуть его мне на плечи. Я выставила вперед руку и отрицательно помотала головой.
- Не надо.
- Хорошо.
- Пойду, - сказала ему. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - ответил Роман и вдруг задал неожиданный вопрос: - Мари ведь моя дочь?
Меня хватило только на короткое и очень резкое:
- Нет.
- Я подсчитал! - упрямо заявил Роман.
Нет, вы это видели? Подсчитал он? Тоже мне, великий математик и гинеколог в одном флаконе, блин.
- Нет!
И ушла. Я не буду больше ни о чем с ним говорить, потому что в волнении могу сказать что-то не то, что даст Роману окончательно убедиться в правоте своей пока что догадки. Нет, нет и нет.
Мари спала в своей комнате. Они с няней уехали намного раньше меня, все же мероприятие не было рассчитано на четырехлетнего ребенка. Мари устала и готова была уснуть прямо на руках у очередного клоуна - аниматора. Я распорядилась, чтобы ее с няней отвезли домой, дождалась звонка от няни и продолжила исполнять обязанности если не хозяйки - тут хозяйкой была Полин, то члена семьи юбиляра.
Я проверила - дочь и няня безмятежно спали. Машка в своей кровати, няня на специально приобретенном для таких случаев надувном матрасе. Вот и славно, можно смело идти в душ.
Рассказ Романа выбил меня из колеи. Я понимала, что уже ничего не изменишь, но все равно не могла не думать: что было бы, если бы он тогда пришел ко мне. Рассказал правду, спросил, как ни глупо это звучит, разрешения. Я бы поняла его? Смогла бы безропотно отойти в сторону? Дать любимому мужчине жениться на другой? Особенно в свете того, что узнала о своей беременности.
На миг позволила себе представить, что тогда ничего такого не случилось. Мне никто не звонил, София не оказалась беременной неизвестно от кого. Мы бы были вместе? Не знаю, но отчего-то не сомневалась, что у Машки был бы отец.
Все мои размышления сводились только для одному: что мне теперь делать? Сознаться в том, что Машка его дочь или стоять на смерть, все отрицая? Он ведь хороший отец, я видела. И о своем сыне Роман говорил с такой нежностью и любовью, что я даже стала ревновать немного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А потом запоздалая мысль: вдруг врет?
Мне нужен был чей-то совет. Вот не знаю зачем, ничего же уже не изменить, но все равно - нужен.
