на раскладном кресле.
Только я расположила как надо диванные подушки, как Коул начал расстегивать ремень.
— Ты что творишь? — зашипела я, отведя взгляд.
— Я сплю в трусах, — ответил Коул, с еле сдерживаемой улыбкой освобождаясь от штанов. Затем он потянул вверх футболку, оголяя свои как будто отфотошопленные кубики пресса. — Можешь смотреть, я не против, — добавил он, плюхнулся на маленькую кушетку и вытянулся. Его длинные ноги свесились с подлокотника.
— Я не смотрела, — огрызнулась я.
— Да, Коул, — поддержал меня наблюдавший за братом Алекс, после недолгих колебаний он тоже решительно сдернул с себя футболку, — не все девчонки без ума от тебя.
— Как скажешь. — Коул поерзал на диванных подушках. — Вот только когда ты оголял свой тощий торс, Джеки на тебя не глядела.
— Вы замолчите? — Слава богу, темнота скрыла мои вспыхнувшие щеки.
Невероятно, но парни послушались и оба заткнулись. Мы молча устраивались поудобнее в своих самодельных кроватях.
После долгого дня мышцы ныли, и я думала, что мгновенно усну, но вместо этого таращилась в пустоту, не в силах закрыть глаза: слишком остро ощущала присутствие Коула и Алекса по обеим сторонам от себя. Я была так напряжена, что, когда на лоб шлепнулась капля воды, чуть не заорала.
— Джеки, — сонно спросил Алекс, — что случилось?
— Кажется, потолок протекает. — Я вытянула руку ладонью вверх. И точно, спустя несколько секунд на кожу упала еще одна холодная капля.
— Схожу за кастрюлей. — Алекс зевнул, вылез из кресла и поплелся в кухню.
— Ложись сюда, — поднялся Коул и подхватил с кушетки подушку с одеялами.
— Не беспокойся за меня. — Я расстелила на полу свое одеяло. — Все нормально.
Конечно же, он не послушался и вскоре устроил себе на полу постель возле меня. Я кожей ощущала, что он лежит рядом, почти соприкасаясь со мной. На языке вертелось: «Ты не мог бы подвинуться?», но я прикусила его, не желая признавать того, как действует на меня близость Коула.
— Что тут происходит? — оторопел Алекс, вернувшись из кухни с кастрюлей.
— Не мог же я позволить леди спать на полу одной, — отозвался Коул. — Тут маньяки бегают на свободе.
— Чтоб тебя, Коул! — шмякнула я его подушкой. — Это не смешно. — Надо же было напомнить мне о фильме. Теперь я вообще не усну.
Алекс стоял столбом, переводя взгляд со своего раскладного кресла на пустое место на ковре справа от меня.
— Ясно, — протянул он, поставил кастрюлю под течь на диван и прошел к креслу.
С пола мне открывался вид на бушевавшую за окном грозу. Смотреть было особо не на что, но при каждой новой вспышке молнии я ожидала увидеть за стеклом стоящего с мясным тесаком Одноглазого Джека. Сердце стучало как сумасшедшее. Я уговаривала себя закрыть глаза, но не могла отвести взгляд от окна.
— Коул, — пискнула я, не выдержав.
— М-м-м?
— Не мог бы ты задернуть шторы? — И плевать, если он будет насмехаться надо мной.
— Запросто. — Он медленно поднялся и побрел к окну. Ему пришлось несколько раз дернуть за шнур, прежде чем шторы упали вниз.
Как только они скрыли улицу от моих глаз, я наконец спокойно вздохнула.
— Знаешь, — лег рядом Коул, — мне кажется, ты подняла меня только для того, чтобы еще раз полюбоваться моим идеальным прессом.
— Коул, заткнись, — произнесли мы с Алексом в унисон.
Он тихо засмеялся, и вновь воцарилось молчание. В наступившей тишине слышался тихий плеск капель, падающих в кастрюлю на диване. Коул рядом со мной сразу задремал, с его губ срывалось хрипловатое дыхание. Под повернувшимся на другой бок Алексом скрипнули пружины. Затем в темноте замаячила его фигура.
— Ты чего? — шепнула я.
Алекс бросил на пол одеяло.
— Кресло неудобное.
Он неловко стоял, ожидая моего разрешения лечь рядом.
— Понятно.
Видимо, такого ответа было достаточно: секундой позже Алекс вытянулся рядом со мной и почти мгновенно уснул. Во сне парни придвигались все ближе, и засыпала я, ощущая на талии руку одного и сплетясь пальцами рук с другим.
Воскресенье пролетело быстро. Парни утром позвонили Уиллу, и он разобрался с электричеством. Как только оно заработало, Коул, пока нет родителей, засел смотреть спортивный канал. Алекс пытался уболтать меня поиграть в «Собрание богов», но я не собиралась нарушать правила Кэтрин и Джорджа. Я читала в своей комнате, пока не зазвонил мобильный.
— Сэмми! — ответила я поспешно, увидев на экране мобильного ее имя.
— Привет, подруга. Чем занята?
— Ничем особенным. — Я встала с кресла, подошла к кровати и, рухнув на покрывало, прижала телефон к другому уху. — Готовлюсь к анатомии.
— Ты не меняешься, — поддела меня Сэмми.
Мне живо представилось, как она сидит на пушистом розовом ковре в нашей комнате, крася ногти на ногах.
— Ты живешь с кучей обалденных парней и, вместо того чтобы изучать анатомию в натуре по Коулу, сидишь в обнимку с учебником, как изгой.
— Я и так его натуру вижу, — проворчала я. — Вчера мы вообще спали вместе.
— Вы что?..
— Ой, как-то это не так прозвучало, — пошла я на попятный.
Но Сэмми уже понесло:
— Лучшая подруга отважилась на лишение девственности и даже не подумала мне утром позвонить? То есть переехала, и — вжух! — следующие пять лет от тебя ни слуху ни духу?..
— Боже мой, нет! — закричала я в телефон.
— Что нет? Не пять лет? А сколько? Мне, честно, уже кажется, что так оно и будет. Так и знай: я буду сталкерить за тобой в соцсетях — смотреть, жива ли ты еще.
— Не разыгрывай из себя королеву драмы.
— Шутишь? — расстроенно отозвалась Сэмми. — Это же и есть самая настоящая драма!
— Сэмми, — я понизила голос, чтобы меня слышала только она, — пожалуйста, успокойся. Речь не идет о лишении девственности или чем-то таком.
— О сексе, Джеки. Речь идет о сексе!
— Да-да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Не делала я этого.
