— Возможно, она помнит меня. — Декард откашлялся, прочищая горло. — Наверное, она помнит, что это я стрелял в нее тогда. Из-за этого Прис и набросилась на меня.
— Фу ты!.. Не знаю. — Себастьян старался изо всех сил вдавить плунжер. — Не могу с полной уверенностью сказать, что именно помнит Прис. — Он высыпал остатки черного кофе из скрученного пакетика, который оставался, по-видимому, с благословенных времен, когда хозяин много зарабатывал и хорошо питался. — Иногда я даже сомневаюсь, помнит ли она меня. А ведь я — ее лучший друг. Самый близкий, еще с тех времен, когда она была живой. — Он закончил разливать кофе, после чего поставил одну чашку на треснутое блюдце из мейсенского фарфора. — Гусарик, не мог бы ты передать эту чашку нашему гостю?
Миниатюрный солдат, тот карлик в остроконечном шлеме, которого Декард встретил самым первым у дверей убежища, неохотно принес ему кофе. Затем он злобно уставился на кончик своего носа, все еще относясь к Декарду с подозрением — по крайней мере, маленького солдата память не подводила.
Декард сел на матрац и взял чашку.
— Какую часть ее мозга вы смогли сохранить в целости?
— Ну, полагаю, реально осталась нетронутой большая часть. — Себастьян пил кофе маленькими глотками из крошечной чашки. Он казался древним стариком, который, словно птенец, был не в состоянии даже самостоятельно есть. Кожа на руках и лице смахивала на тонкий сморщенный пергамент. — Однако электронные цепи мозговых процессов у репликантов серии «Нексус-6» требуют очень долгой и тщательной настройки. Дело в том, что весь проект как целое имел множество недоработок и был принципиально нестабилен. В свое время я предупреждал господина Тирелла, что возможно возникновение ситуации, когда придется изъять с рынка всех репликантов данной серии. Говорил ему и о том, что в противном случае мы столкнемся с серьезными проблемами. Видите ли, вы начинаете вынужденно отзывать свою продукцию, и — бам! скандал, вся ваша прибыль летит к черту. Ведь одна лишь стоимость перевозки возвращаемых изделий из дальних колоний на Землю… — по укороченному телу пробежала дрожь. — Понимаете, нельзя же просто наклеить на репликантов почтовые марки и отослать их домой.
— Разумеется, нет. — На вкус Декарда кофе был слишком горячим и чересчур горьким. — Они явно склонны попадать в неприятности.
— Угу… — Себастьян сделал еще один маленький глоток кофе. — Но как я уже говорил, изъяны, главным образом, имели место только в конструкции репликантов серии «Нексус-6». Для них особенно характерны неукротимые эмоции и тому подобное — почти в той же степени, как настоящим людям.
Через дверной проем, из дальней слабоосвещенный комнаты квартиры подвижное пугало, которое было на самом деле репликантом Прис, со злым видом пристально разглядывало Декарда; ее глаза — словно два тлеющих уголька под светлыми волосами парика. Всякий раз, когда Прис оказывалась в поле его зрения, по телу Декарда бежали мурашки — вполне естественная реакция, если учесть былые события, когда она чуть не убила его, вскочив ему на плечи и колотя кулаками по его голове; затем она попыталась свернуть ему шею, словно какой-нибудь кукле.
— Наверное, вам и так пришлось весьма поторопиться, чтобы вообще успеть что-то сделать с ней.
Когда Декард видел Прис в последний раз, перед ~ тем как столкнуться с ней в этой квартире, она лежала на полу, пронзительно кричала и извивалась в смертных судорогах, потому что его пуля, разворотила все ее внутренности.
— Безусловно. — Себастьян кивнул, соглашаясь. — Я забрал тело из морга в полицейском участке и погрузил его в свой микроавтобус; к счастью, у меня была тогда возможность все это проделать. Они там в Управлении полиции уже закончили проведение всех тестов, поэтому вряд ли сильно возражали бы. Разумеется, я вовсе не собирался околачиваться там и спрашивать их разрешения, чтобы забрать тело. Тогда я считал, что меня очень скоро арестуют, поскольку незадолго до того я смылся из охраняемой полицией больницы. По личным причинам. Они думали, что я умер, когда нашли мое тело в апартаментах господина Тирелла, — наверное, потому, что выглядел я в тот момент дряхлым и искореженным, выглядел словно мертвый — вот и все. Потом уже, в медпункте, мое сердце пришло в рабочее состояние. Но я понял, что полиция наверняка привлечет меня к ответственности, как пособника Бейти в убийстве господина Тирелла. Поэтому я, забрав своих маленьких друзей и тело Прис, тут же сбежал в эту зону. Здесь нас не найдут.
— Хорошая мысль. За соучастие в убийстве в этом городе можно схватить приличный срок. Особенно в тех случаях, когда доказательство записано на пленку.
— Это был бы несправедливый приговор, вот что! — В слезящихся глазах Себастьяна можно было прочесть возмущение. — Я никогда ничем не мог бы обидеть господина Тирелла. Я знаю, его никак нельзя было назвать хорошим человеком — скорее, наоборот, но он был моим другом. Разумеется, в некотором роде. Именно поэтому я старался, как мог, предупредить его об опасности. Все, что происходило тогда, было так необычно… — В голосе Себастьяна нарастало волнение. — Когда мы вместе с Роем шли к лифту в личные апартаменты господина Тирелла, он предложил мне сообщить тому несколько ходов в шахматной партии, которые я нашел, — мы как раз играли в то время. Ну, в общем придумал их Рой, а я должен был просто повторить. Только когда мне следовало сказать просто «мат», я сказал «мат, по-моему», между прочим, это наверняка записано на ленте, которая хранится в службе безопасности. Именно так я пытался предостеречь господина Тирелла — дать ему понять, что происходит нечто странное. Ведь я не мог сказать об этом прямо, потому что тогда бы и Рой все понял.
Речь его лилась непрерывным потоком.
— Понимаете, я не знал тогда, — продолжал Себастьян, — но мы, похоже, повторяли знаменитую партию, сыгранную когда-то в старину парой великих мастеров — одна из тех, что называют бессмертными. Именно эту партию и разыгрывал со мной господин Тирелл. Рой сказал мне об этом, когда показывал, как я должен ходить. Способности к шахматам и необходимые познания были имплантированы в его память; мистер Тирелл лично программировал эту часть. Я бы никогда не смог найти подобные ходы самостоятельно, и господин Тирелл знал, что я не играю в шахматы на его уровне. Поэтому, когда я произнес «мат, по-моему», ему следовало сообразить, что, значит, я взял эти ходы не из какой-нибудь книжки, в которой все проанализировано подробно, а узнал их от кого-то еще, и вполне вероятно, этот человек находится сейчас рядом со мной, а сообразив это, ему следовало вызвать ребят из службы безопасности, вместо того чтобы разрешить нам пройти в его личные покои. Я ведь догадывался, что от Роя ничего хорошего ждать нельзя…
— Ладно, ладно, я вам верю. — Декард поднял руку, словно пытаясь защититься от безудержного потока слов. На самом деле он понятия не имел, о чем говорит ему этот человек. — Послушайте, какая разница? Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы арестовать вас или причинить вам какой-нибудь вред.
— Правда? — Себастьян пристально взглянул на него. — А я думал, что вы пришли как раз за этим, ведь господин Тирелл убит, а я занял не принадлежащую мне квартиру. За это, кстати, я хотел бы извиниться. Но я поступил так только потому, что нашел это убежище со всем оборудованием в исправном состоянии, и мне показалось, что здесь давно никто не живет.
— Не беспокойтесь. Заняли так заняли. Я только иногда использовал это укрытие, когда находился на задании: выслеживал репликантов, которые могли бы пробраться в эту зону. Квартира не моя личная.
— Выслеживали репликантов… — Глаза у Себастьяна внезапно расширились от испуга. — Но вы ведь оказались в этих краях не для того, чтобы отыскать Прис, правда? И не из-за того, что я… спрятал ее? Ведь она уже умерла один раз. Вы ведь не будете снова убивать эту женщину?
«Он ничего не знает, — подумал Декард. — Себастьян все еще думает, что Прис была репликантом».
Все его разговоры о трудностях с нервно-мозговыми соединениями у репликантов серии «Нексус-6» убедили Декарда в том, что Себастьян ничего не слышал о результатах аналитических тестов черепных костей Прис. По-видимому, с тех пор он разорвал всякие отношения с корпорацией «Тирелл». Разумеется, сидя в этой дыре на окраине Лос-Анджелеса, Себастьян не имел ни малейшей возможности получить какие-либо новости. И выяснить истинное положение дел он также не мог — тесты черепных костей были единственным способом выявить физиологические различия между репликантами и людьми.
Как странно все, однако, обернулось. В собственном потайном убежище Декард вдруг обнаруживает того единственного человека, который не считает его виновным в убийстве нерепликанта. А ведь именно он имеет больше всех прав назвать Декарда убийцей.
