«Хотя это может сыграть и положительную роль, — прикидывал про себя Холден. — Если меня решили тогда убрать действительно из-за заговора против блейдранеров, то все оставшиеся в живых охотники будут на моей стороне. Они обязательно должны быть на моей стороне, потому что это вопрос их собственного выживания».
А из этого следует, что расчет Бейти верен. У Холдена действительно есть люди, которых он мог бы попросить об одолжении. Причем самые лучшие, работающие непосредственно в Управлении полиции Лос-Анджелеса, под носом у Брайанта и других предателей.
Последние сомнения покинули его, оставив лишь твердую решимость профессионального блейдранера. Он не утратил этой уверенности в себе, черты чисто человеческой.
Челнок находился уже над пригородами Лос-Анджелеса, плотно сжимавшими центр города. Где-то там таится ответ, цель с чьим-то знакомым лицом. Вот только с чьим?
«Скоро выясню». Холден вновь бросил взгляд на человека, сидевшего рядом с ним. В голове у него вертелся все тот же вопрос: как долго следует использовать в своих целях Бейти? И не лучше ли будет покончить с этим парнем и отправиться на охоту в одиночку?
— Хорошо, — проговорил наконец Холден. — Я помогу тебе. В конце концов… это будет только справедливо.
Бейти оторвал взгляд от панели управления:
— Тогда будем считать, что договорились.
— Э… конечно.
Холден широко улыбнулся ему.
Декард знал, куда хочет попасть. Он не знал лишь, каким образом туда добраться.
Насколько проще было, когда ему позволялось летать на челноке без опознавательных знаков, отключив огни и снизив мощность двигателя до минимальной, летать незримо и бесшумно. «Когда я был настоящим блейдранером, — подумал Декард. — Со всеми льготами и привилегиями, которые шли с работой». Теперь же он вынужден добираться по земле, как обычный горожанин. И даже хуже — как зверь, спасающийся от погони.
Краденый полицейский мундир стал таким рваным и обтрепанным, что вряд ли вообще можно было говорить о нем как об одежде. Синяки, ссадины и царапины, покрытые коркой из запекшейся крови, проглядывали через прорехи. После того, как Декард прополз через завалы из бетонных обломков и искореженных труб, кожа на ладонях была сорвана до мяса.
Одолев очередной подъем, он остановился, чтобы перевести дух. Сухой, горячий воздух обжигал горло. Прямой угол из мрамора и стали, конструкция некогда вертикальная, а ныне лежащая на земле, точно указывала то место, куда упала одна из башен зоны. Некоторые из зданий в результате последнего землетрясения, происшедшего много лет назад, ушли под землю, но большая часть опрокинулась, съехав с фундамента из-за подвижек грунта и появления трещин. Зону словно ножом разрезала скоростная автострада; штрихи разделительной полосы казались абсурдными теперь, когда полотно дороги превратилось в стену.
Бросив взгляд через плечо, Декард увидел совершенно чистое небо. В воздухе не было никаких следов погони. Опираясь на выступ какого-то обломка. и ладонью защищая глаза от солнца, он внимательно оглядел всю зону. Никаких признаков того, что он обнаружен. Никого и ничего. Либо полицейские, которые сели ему на «хвост» в Главном управлении, посчитали, что он свалился под колеса состава с репликантами, и до сих пор рыщут в поисках его бренных останков в тоннеле, либо решили отложить погоню до тех пор, пока Декард вновь не объявится в поле их зрения.
Последнее больше похоже на правду. Банды опасных преступников считали эти места своей территорией. Посылать сюда полицейские части — все равно что отправить стаю индюков на волчий съезд. Далеко не блестящая перспектива наткнуться на острые зубы, способные насквозь прокусить лодыжку через голенище сапога. Более того, вполне вероятно, что кости того, кого ты ищешь, уже давным-давно, начисто обглоданные, валяются в зоне.
Опираясь на окна разрушенного здания, Декард по откосу спустился на другую сторону.
«Только бы добраться до места» — не просто приказ для изможденных ног и рук, но приказ от одной части мозга к другой. Его состояние в данный момент нельзя было назвать обычной усталостью. Товарный поезд с репликантами и чудовищная картина увиденного, обрывки воспоминаний, череда лиц — особенно последнее — все это заставило Декарда погрузиться в самые темные закоулки своей души. Если, конечно, от души еще что-то осталось.
Но он подумает об этом когда-нибудь позже. А сейчас все мысли еще функционирующих участков головного мозга были заняты планом атаки, которую необходимо предпринять после того, как он достигнет безопасного убежища. Для отдыха было слишком мало времени, а работа предстояла очень тяжелая. Попытка выйти на связь с Брайантом полностью провалилась; более того, оказывается, задача поисков скрывшегося шестого репликанта осложнена серьезнейшей тайной. Кто-то прикончил Брайанта… Что, черт побери, это могло означать? Убийство — дело рук шестого репликанта? Того самого субъекта, все данные на которого Брайант изъял из архива Управления полиции? Пока Брайант был жив, скрыть эти данные было бы невозможно, поскольку существовал, по крайней мере, один человек, который точно знал, кем был этот шестой репликант. А теперь, когда Брайант лежит в морге, сведения из архива изъяты, сама память человека…
Декард отлично сознавал, что все это означало-работа по отысканию шестого репликанта обещала быть гораздо более трудной. Доступ к архивам Управления полиции имел только Брайант; Его синтезированный на мониторе образ, скорее всего, просто лгал, изворачивался и тянул время, когда говорил, что личность шестого репликанта до сих пор можно установить из какого-то заблокированного сектора базы данных; так это или не так, теперь уже не установишь. И никаких шансов пробраться в полицейский участок для получения какой-либо информации — его сцапают в две секунды, если он окажется настолько глуп, что туда сунется.
Что же делать?
Декард размышлял, пробираясь по зоне сейсмических разрушений. Раскопать старую машину Войта-Кампфа среди вещей, припрятанных в убежище, а потом приступить к проверке каждого жителя Лос-Анджелеса по эмпатическим тестам? Отлично, через несколько столетий работа будет завершена.
В голову вдруг пришла заманчивая идея. А что, если пойти на установление в некотором роде прямой линии связи с властями в колониях, расположенных в далеком космосе, выдавая себя за какое-нибудь высокопоставленное лицо из Управления полиции Лос-Анджелеса, может за Брайанта, если в этих колониях еще ничего не известно о его смерти, — и добиться от них повторной передачи первоначальных сведений на всех сбежавших репликантов? Что ж, это один из возможных способов получения данных на шестого репликанта. Сложность заключалась в том, что проделать все это ничуть не легче, чем вернуть к жизни самого Брайанта и затем клещами вытянуть из него необходимые сведения. Ведь службы безопасности внеземных колоний не подключены к городской телефонной сети; к тому же персонал ООН строжайшим образом следит за каждым сеансом дальней космической связи. Даже в том случае, если бы ему удалось решить непростую задачу подключения к линии космической связи и выйти на контакт с какой-нибудь колонией, оставался бы еще такой «пустячок», как добывание в Управлении полиции обменных кодов и изобретение для колонистов какой-нибудь дурацкой, но вполне серьезной причины, по которой им следует повторить передачу нужных сведений на Землю. И главная трудность — проделать все это так, чтобы не насторожить полицейских, не дать им ни малейшей возможности узнать, что он замышляет и откуда ведет передачу.
Декард оценил шансы успешного проведения подобной операции как ничтожно малые, но в тот момент никакого другого плана у него просто не было. Хоть пускай слух, что вернулся в Лос-Анджелес, а потом сиди и жди, когда шестой репликант сам отыщет тебя с твердым намерением убить!.. Хотя, кстати, над этим можно бы еще немного подумать.
Декард заскрежетал зубами. Руки нестерпимо жгло от раскаленных на солнце камней, все планы и возможности их осуществления перепутались в голове. Можно только вспоминать о том времени, когда дела подобного рода он проделывал играючи, когда он ненавидел свою работу, но знал, что и как нужно делать. Когда он мог стоять, широко расставив ноги, щурясь, так как дождь заливал глаза, держать тяжелый черный пистолет, сжимая его рукоятку в вытянутых руках, наводить оружие на цель, в то время как толпы горожан растекались от него в разные стороны как океан из лиц…
Потом начиналась стрельба. Отдача пистолета при каждом выстреле ударной волной прокатывалась по груди, постепенно затухая, эхом отдавалась в пояснице. Пистолет невольно опускался под собственной непомерной тяжестью. Последней жертвой была женщина по имени Зора, одна из группы сбежавших репликантов. Она же была первой, кого ему удалось отправить на покой. Декард и сейчас мог бы мысленно повторить полет ее тела, скорость которого увеличилась за счет энергии тяжелой пули. Она летела вперед, насквозь пробивая одну стеклянную витрину за другой. Потом упала. Ее кровь смешивалась с дождем, яркие осколки стекла — будто ледяные кристаллики, тающие на ботинках… Декард стоял и смотрел на ее труп, на то, во что она превратилась, когда прервали короткую жизнь…
