Все его тело дрожало, напряженное, как тетива, он пытался унять затопляющее желание. Это безумие. Он должен остановиться, пока еще не слишком поздно, Как будто ощутив, что он пытается бороться с собой, она обхватила его ногами.
– Нет, – умоляюще проговорила Кристина. – Ты мне нужен. Заставь меня забыть обо всем. Я хочу почувствовать себя любимой.
Безнадежно проиграв в этой битве, Рид провел рукой между ее бедер и обнаружил, что на внутренних лепестках ее женской сути выступила влага, предвестник ожидания. Он стал пальцем раздражать соединяющий их бугорок, пока Кристина не начала извиваться от немыслимого наслаждения. Потом он осторожно вошел в нее.
Горячо, скользко, тесно. Невероятно тесно. «Блаженство», – подумал он. Его лоб покрылся потом. Он обрел блаженство. Рид проник глубже и ощутил какую-то преграду. Его глаза расширились от удивления.
– Как?..
Но Кристина заблудилась в чувственной мгле, куда не проникали слова. Всем своим существом она стремилась навстречу новым ощущениям, охватившим ее тело. Ее бедра сами по себе начали двигаться в древнем ритме. Она чувствовала, как жизнь заполняет ее до самой последней клеточки. Ее ноги обхватывали талию мужчины, удерживая его, умоляя продолжать. Когда ей показалось, что он хочет уйти, она протестующе застонала, и тогда он одним сильным движением лишил ее девственности.
Ощутив резкую боль, она вонзила ногти ему в плечи. Он замер, дожидаясь, пока боль утихнет, потом возобновил движения. Наслаждение нарастало волна за волной, вознося Кристину все выше и выше, пока она не достигла наивысшей точки не испытанных ранее ощущений. Обняв Рида за плечи, она приникла к нему, когда он, вздрогнув, опустошил себя.
Потом она лежала, доверчиво положив голову ему на плечо, наслаждаясь близостью, которую подарил им этот первобытный акт. Рид легким поцелуем коснулся влажного локона на ее виске.
– Должен признаться, графиня, – пробормотал он, что я очень испугался, обнаружив, что вы еще девственница.
– Этьен пытался, но не смог, – призналась она. – Он утверждал, что я холодная и бесстрастная и не могу удовлетворить мужчину. Вы тоже так считаете?
Рид расхохотался.
– Большее проявление страсти заставило бы загореться и лес вокруг нас.
Кристина заснула с улыбкой на лице, не ощущая ничего, кроме полной удовлетворенности.
Глава 13
Кристина медленно плыла навстречу пробуждению. На душе было так легко, словно она, освободившись от тяжелого балласта, устремилась ввысь. Кристина нежилась, паря в облаках между сном и явью. С легким вздохом она повернулась на бок и поджала ноги. Потом еще немного поворочалась, выбирая более удобное положение.
Что-то острое ткнулось ей в ребра. Это сейчас же нарушило ощущение комфорта и развеяло дымку сонного блаженства. Она легла на спину и потянулась. Кристина осознала, что на ней нет ничего, кроме домотканой рубашки Рида. Странно, она даже не помнит, когда ее надела. Воспоминания о прошедшей ночи пробудились в ее затуманенном мозгу. Воспоминания о страстных поцелуях и бесстыдных прикосновениях. О том, как она сама раскрылась навстречу Риду. И с такой страстью ответила ему.
Она едва удержала стон, уже совсем проснувшись. Раскрылась? Нет, не только это. Она умоляла, упрашивала, принуждала его. Она хотела его в полном понимании этого слова. Желание победило рассудок. Кристину охватил стыд. Что заставило ее быть такой бесцеремонной? При ярком свете дня Кристине было трудно вновь ощутить тот страх и отчаяние, которые побудили ее действовать подобным образом.
Но и стыдясь этого, в глубине души Кристина нисколько не жалела о том, что произошло между ними. Как можно жалеть, если с Ридом это было настолько же чудесно, насколько с Этьеном – ужасно? Рид заставил ее почувствовать себя прекрасной, желанной, пробудил в ней дремлющую страсть. Если ей удастся выбраться из этого ада и прожить до ста лет, она и тогда будет помнить ту ночь, когда стала женщиной.
Вокруг стояла тишина. А где же Рид? Повернув голову, Кристина посмотрела сквозь полуприкрытые ресницы. Рид стоял спиной к ней, разбирая горку их брошенной впопыхах одежды. Кристина незаметно наблюдала, как он разгладил ее платье, аккуратно свернул его и отложил в сторону. Подняв ее сорочку, он повторил эти действия. Она заметила, что белье он подержал немного дольше, проводя загрубевшими пальцами по мягкому батисту. По ее коже пробежали мурашки, она почти почувствовала прикосновение его рук.
Когда он встряхивал следующую вещь, на землю с мягким стуком упал маленький мешочек. Ее драгоценности. Сердце Кристины, казалось, перестало биться. Рид наклонился за находкой и долго стоял, словно раздумывая, что может храниться в этом замшевом мешочке. Он быстро взглянул на нее через плечо, но Кристина притворилась, будто крепко спит.
Кристина ощутила отчаяние и полную беспомощность. Рил держал на ладони все, чем она обладала. Ей хотелось вскочить, выхватить драгоценности и убежать, но, понимая всю бесполезность таких действий, она не двигалась. Она физически не могла противостоять его силе. Риду было бы легко ограбить ее и бросить здесь, она не сумела бы это предотвратить. У нее не было иного выхода, кроме как ждать и наблюдать.
Она видела, как Рид развязал веревочки и высыпал содержимое на ладонь. Он слегка наклонил руку. Рубины и бриллианты, огонь и лед, засверкали в лучах раннего утра. «Понимает ли он, что держит в руках сокровище?» – подумала Кристина. Этого достаточно, чтобы покинуть проклятый остров и еще долгое время жить в комфорте. Если Рид решит украсть камни и бежать, то у нее мало шансов выжить без его помощи. И даже если ей удастся добраться до Кейп-Франсуа, то что дальше? Властям предстоит подавлять восстание, то есть заниматься более неотложными делами, чем поиски обычного вора.
Тугой ком тревоги стоял у нее в груди, затрудняя дыхание. Рид же, к ее полному изумлению, ссыпал украшения назад в мешочек и туго затянул завязки. Кристина вздохнула с облегчением, увидев, как он подсунул ее сокровище под платье. Когда он повернулся к ней, Кристина лежала, плотно закрыв глаза.
– Графиня, – он потряс ее за плечо, – пора двигаться, если вы хотите к обеду добраться до места.
Она открыла глаза – он был рядом. Кристина едва удержалась от того, чтобы не погладить его по лицу, заросшему щетиной цвета старого золота. Он находился так близко, что она видела белые и мерные крапинки в его ясных серых глазах – глазах, которые изучали ее лицо, пытаясь прочитать ее мысли, проникнуть ей в душу, словно ища ответа на что-то.
Откашлявшись в надежде разрушить этим чары, которые, казалось, околдовывали ее, Кристина отрывисто проговорила:
