— Ничего. Это особый случай… — и гость словно растворился в воздухе.
После его ухода Бодхани Ахмадов долго стоял в полной неподвижности, погруженный в тяжелые думы.
— Кто ты, Леопард Гор? — наконец вымолвил он, — Ирбис? Или правильно сказать Иблис? А может, злой дух… например, Пасруда? Или старый Шамси Абазаров? Если старик в сто лет легко режет молодых вооруженных парней, что же он умел в молодости? И на что способны его ученики? Какая-нибудь тайная боевая школа? Птенцы орлиного гнезда Старца-С-Горы? Пожалуй, загадка Ирбиса не менее интересна, чем загадка Пасруда… По крайней мере, столь же опасна… Почему все загадки таятся на моих землях? Надо над этим подумать. Может, даже, удастся столкнуть тайны лбами…
Окрестности Астрахани
На переговоры казахи приехали представительно. Мало того, что в эскорт запихнули два БэТэРа — «восьмидесятки», с десятком хаммеров, разнообразнейших моделей, так еще замыкал колонну самый настоящий танк. А танк — он всегда танк. Пусть даже это старенькая «семьдесятдвойка», волею неведомых танковых богов резво бегающая до сих пор.
Однако не производила эта мощь нужного впечатления. Может из-за того, что для штурма «Ада» сил у гостей всё равно было мало, а может из-за комфортабельного линкольна, в котором восседал САМ. Слишком уж не вписывался роскошный белоснежный лимузин в общую картину.
— Клоун, — сплюнул Урусов.
— Не скажи. Мущинна сурьезный. Машина статусом положена. У негрилл — розовый Кадиллак, у казахов — белый лимузин. — отозвался Бес, — Один хрен, Жанибек — самый сильный в местном цирке. Нас ему не взять, но если вылезем в поле — ситуация поменяется. Так что паритет чистейшей воды.
— Да знаю, рассказывал уже, — капитан бросил взгляд на Борю.
Тот отодвинулся от стола, и сидел, всем телом привалившись к стене. Складывалось ощущение, что ефрейтор спал. Впрочем, какой ефрейтор? На плечах Юринова тускло поблескивали сержантские полоски. Погоны ему подобрали грамотно, подходившие по степени износа под его «комок». Бессонов несколько удивился, узнав, что ефрейтор будет участвовать в переговорах, но возражать не стал. Только брякнул, что тогда надо одеть пацана по чину: сделать его капитаном. По крайней мере, на сегодня. Борис, однако, отнесся к этому без энтузиазма: мол, капитаном — перебор. Даже летехой не надо. А вот старшим сержантом — в самый раз. Майор только плечами пожал.
Дверь открылась, и часовой впустил гостей. Три классических «пацана»: лет под сорок, короткая, но не армейская, стрижка, накачанные в зале мускулы, кожаные куртки, золотые цепи. Несмотря на приличные размеры, чувствовалось, что это не охрана. Бригадиры. Менеджеры среднего звена, так сказать. Четвертый выделялся: лет шестьдесят, малоподвижное, словно из дерева вырезанное лицо, строгий деловой костюм. Никаких цепей на шее и прочей мишуры. Только узкий золотой ободок на безымянном пальце левой руки, и перстень с впечатляющих размеров камнем на указательном правой. Жанибек Шайкенов, собственной персоной.
«Обручальное и… тоже что-то означает» — подумал Урусов.
Гости пожали руки хозяевам, при этом Бессонов представил новосибирцев, и расселись вокруг стола. Майор на правах хозяина разлил чай. Юринов, лениво вставший на рукопожатия, привалился обратно к стене, наблюдая за прибывшими из-под чуть прикрытых век. Прикрытых ровно настолько, чтобы это нельзя было считать оскорблением.
— Говори, полковник, какое дело заставило тебя искать встречи.
— Мои друзья, Жанибек, хотят пересечь твою землю. Или не твою, им всё равно. В Узбекистан людям надо.
— А разве я мешаю? — спросил Шайкенов.
— Ты им пока не помогаешь. Иногда это одно и тоже.
— И какая помощь нужна твоим друзьям? — Жанибек баюкал в ладонях кружку и загадочно улыбался чему-то потаенному.
Бессонов посмотрел на Урусова.
— Гарантии безопасности. А еще лучше — сопровождение. Подполковник говорит, твоё слово много значит в местных степях, — произнес тот.
Казах покачал головой, но ничего не ответил. Зато заговорил один из бригадиров:
— Ты чо, в натуре нюх потерял, лошара? Мы чо, сявки безродные, за тобой по степям бегать?
— Заткни гавкало, чувырла, и фильтруй базар, пока на правИло не поставили. За меньшее перо ловили, — лениво ответил Юринов, не отрываясь от стены и не меняя позы. — Не с фраерами на стрелке фуфло перетираешь. Мы не лохи с бугра, понятие имеем в натуре. Не ты здесь козырный.
Урусов в очередной раз изумился на ефрейтора. Собственно, где ефрейтор? Сидит, привалившись к стене, сытая хамская рожа, как две капли воды похожая на товарища Сухова, разве что младше в два раза. Сидит и разводит точно такую же рожу на понятном той уровне. А силищей от него веет…
Бригадир впал в ступор. Но к концу Бориной фразы сумел, наконец, подобрать отвисшую челюсть и спросил совсем другим тоном:
— За тебя кто подпишется?
— Я сам за барыг подписываюсь! — Борис перевел взгляд на старика, — думаю, погоняло Сухарь Вам знакомо, уважаемый?
И опять Юринов изменился. Вроде, тот же бандит в сержантской форме. Но и не совсем бандит, а с положением в обществе. Простому сержанту тут не место, как ни крути. Одним словом, шестерку на место поставил, теперь с равным разговаривает. С местным сильным хозяином, но с равным! Лицо местного босса на долю мгновения перекосила гримаса, но он быстро взял себя в руки.
— Это который?
— Валера Сухой.
— Москвич? Законник?
— Был москвич, да весь вышел. Ныне — городской голова Новосибирска.
— Знаю такого.
— Вот он за нами и стоит. И еще двадцать тысяч народа. Из них треть — бойцы. Десантная бригада штатного состава. Со всей техникой. Ну и еще кое-кто по мелочи.
— Хорошо, не будем ссориться, — ответил Шайкенов после минутного раздумья. — Хорошие люди всегда могут найти общий язык. Что вы хотите?
— Вам нужен мир, Жанибек Закиевич. А нам хочется переселиться на юг. Выбор у нас из двух вариантов. Либо сюда, к майору, либо в Таджикистан, где у меня в данный момент находится брат. Не один, разумеется. Какой вариант Вам нравится больше?
— Это угроза, сержант?
— Что, Вы! — Боря осклабился хищной улыбкой, — это просто вопрос.
— Ответ на который ты знаешь заранее.
— Знаю. И мне этот ответ нравится. Но сначала я должен сходить туда и вернуться обратно. Живым и здоровым. Потому как если я не вернусь — мало, кто захочет идти к моему брату. Бригада осядет здесь. Со всеми втекающими и вытекающими.
Казах не ответил, спокойно попивая чай. Совершенно бесстрастное лицо. Только едва заметное дрожание пальцев выдавало напряжение. А Борис выглядел абсолютно безмятежным. Даже стену так и продолжил подпирать. Наконец Жанибек поставил пиалу на стол.
— А если тебя убьют в Узбекистане, сержант?
— Тогда ты, по крайней мере, не будешь врагом сибирякам.
— Как они узнают, что не я тебя убил?
— А ты вернешь сюда человека, который проводит нас до границы. Он майору и расскажет…
— Несчастные случаи?
— Это твоя проблема. У каждого несчастного случая есть имя и фамилия.
Опять пауза. Еще пиала…
— Хорошо, сержант. Убедил. Когда?
— Как улягутся ветра. Мы сообщим.
— Хорошо. Встречное условие. Полковник, — Жанибек посмотрел на Беса, — если начнется драка с Худайбердыевым, мне нужен твой нейтралитет.
— Если? — удивленно поднял бровь Бессонов.
— Когда, — поправился Шайкенов.
— И когда?
— Как улягутся ветра. Мы сообщим. — старик с явным удовольствием повторил Юриновскую фразу. Всё-таки последнее слово осталось за ним…
Таджикистан, окрестности Айни, чайхана
— Аллейкум ассалам, уважаемые!
— Ваалейкум ассалам, Мустафа!
— Что интересного происходит в мире, Абдулла? Или ты, Вагиз, поделишься свежими новостями?
— Куда ты всегда так торопишься, Мустафа? — ответил Вагиз, — сядь, выпей чаю, посмотри на мир спокойно и с достоинством, присущим старости, а не спеши, словно пылкий юнец.
— Как скажешь, о мудрейший.
Мустафа занял своё обычное место и потянулся за пиалой. Молчание затягивалось.
— Что, уважаемые, — наконец произнес Абдулла, — совсем нет новостей?
— Как может не быть новостей? Я знаю, кто спас молодого Шамси в Проклятом ущелье!
— И кто? — заинтересовался Вагиз.
— Чуру! — Мустафу просто распирало от гордости. — Черные собаки оросов!
— Нет, кара-шайтаны — это уже перебор, уважаемый! — поперхнулся чаем Вагиз — Не могут все древние легенды быть правдой!
— Не скажите, почтеннейший, не скажите! Помните волков размером с быка, которых видел мальчик? Чуру были точь-в-точь такими! И кто, кроме них, может справиться с аджахорами?
— Но кара-шайтаны черные. Шамси ничего не говорил про это!
— Да, он не говорил про цвет. Но он не говорил и много другого. Да и как мальчик мог разобрать цвет шерсти ночью? И не называй их кара-шайтанами! Так их звали враги оросов! Или ты хочешь быть их врагом? Их настоящее название «чуру» — друг!
