При всем этом двор его был скромен, а уклад прост до суровости. В отсутствие командира Таграк неустанно гонял молодых рыцарей на учебные вылеты и бомбардировки, меха кузнечного горна раздувались круглые сутки, с роторных станков сходили тысячи снаряженных патронов и снарядов для авиапулеметов и пушек.
Правда, не очень понятно было, в какой войне расточатся все эти боеприпасы. Противостоять напору армии, собранной Кукылином, Амеком и Таграком под черное с серебрянным окольцованным крестом знамя барона Горма смог бы разве что старый властитель Кыгмика, но он благоразумно решил вступить с новой под пепельным небом Кыфлявика силой в союз. Его послы привезли в усадьбу Кошкли собственноручное письмо Кукылина, отправившегося за горы к Горму вместе с другим княжеским посольством.
Несчастный Таграк уже полчаса корпел над этим письмом, проклиная себя за то, что сбежал из монастырской школы, выучившись разбирать только печатную грамоту, когда в покой вошла Нетсилик в своем всегдашнем длинном домотканом платье.
– Ну и почерк у твоего брата – буква на букву как тараканы налезают.
– Экие пакости вы говорите! У него прекрасный почерк, лучше чем у монаха.
– Хотел бы я видеть того монаха, у кого почерк еще хуже… Помоги лучше разобрать, что он пишет.
– Давайте письмо. Как пергамент измяли, в руку взять и то гадко. «Доброй еды, Таграк. Слушай весть Кукылина. Я с посольством Камыснапа лечу через горы в Кутукыгак к Горму ярлу и вернусь не раньше праздника первого урожая.
Пока передай команду над войском Югникаику, второму герольду Кыгмика.»
– У него там в Кыгмике что, мозги с кишками перепутались?! Ставить герольда начальником войска!
– Опять вы с пакостями! Не перебивайте.
– Разве ж то пакости… Пакости ты тут читаешь.
– Второй раз говорю – не перебивайте, в третий раз говорить не буду. «Не одну чашу пенного изопьем мы с Гормом за успех нашего дела…» – Нетсилик остановилась на середине фразы.
– Что замолчала? И ты почерк разобрать не можешь?
– Нет, почерк хороший, вроде братнин, но почему он пишет про пенное?
Барон Горм его на дух не переносит. За время, что он провел у нас, он не выпил ни чары пива или вина. Пил одно молоко, да и его ругал такими словами, что даже вам не выговорить.
– Так значит, братец твой и впрямь спятил?
– Вряд ли, он, не в обиду некоторым будь сказано, умом тверд. Скорей письмо подложное.
Таграк оскалил крупные крепкие зубы:
– Ха! Так, может, Югникаик и написал это письмо? Хотя на свитке было две печати – Кукылинова и Камыснапова, и обе были целы… А не сам ли князь, старый шарлатан, затеял подлог? Услал Кукылина за горы, а пока суд да дело решил прибрать к рукам его войско? Ведь так бы и вышло, кабы не дурацкий обычай нашего барона! Он что, и вправду совсем не пьет?
– Нет, нисколько не пьет, иным не в пример. Он говорит, от спиртного соображение портится.
– Я же, напротив, полагаю, что оно соображение проясняет, потому как дух веселит и от него все высокие материи еще выше поднимаются, а низкие мысли в осадок выпадают.
– То-то вы третьего дня изволили в осадок выпасть так, что едва в ров на колья не свалились.
На лестнице, ведшей из покоя в залу первого этажа, послышались шаги и стук посоха. Сягуягниту, перед отъездом произведенный Кукылином из оружейников в начальники стражи, кое-как боком вполз наверх и принял, насколько это было в его силах, бравый вид:
– Барышня, посольство пресветлого агии Камыснапа и второй герольд Кыгмика изволят почтительнейше ожидать в зале. Прикажете принять?
Нетсилик подняла глаза к потолку и закусила нижнюю губу. Потом она обратила взгляд на Сягуягниту и сказала:
– Послов отправь в башню, а герольда вели вздернуть на дыбу.
– Да-да! – подтвердил Таграк. – Вздрючить его на дыбу и запинать вусмерть, а механики пусть готовят самолеты – засветло вылетаем на Кыгмик. Божий суд да покарает предательство!
Бросай и Черепов, вцепившись в трубки Гормова силового скелета, наперебой рассказывали историю перелета в Кутукыгак.
– Когда мы не услышали голос ретранслятора, мы сразу поняли…
– …что есть отклонения от плана. Мы оставили детенышей на Тудытя и переселенцев второй, третьей и четвертой партий…
– … поели на дорогу и полетели на материк. В горах мы встретили птиц крупнее нас…
– …но мясо у них довольно вкусное. Они, видно, питаются мертвечиной, потому что уже свежие с нужным душком.
– К городу подлетели с севера на рассвете. Фенрир услышал нас, когда пролетал над той лечебницей.
– И сразу втолковал им, что делать, – гордо добавил Фенрир.
– Ну, остальное я видел. Теперь твоя очередь, Кукылин. Во-первых, представь меня этой чумазой прелестнице.
– Это Нулиаюк из рода Тапкак. Она была похищена бароном Накасюналюком, спасена тангитами отряда «Железный хобот», и вчера вечером согласилась стать моей женой.
– Польщен честью лицезреть первую красавицу планеты. Дочка, если бы ты вымылась, ты могла бы быть первой красавицей планеты и поглавнее, чем эта.
Фенрир, не говорил ли я тебе, что этот зануда мог пропустить проход ретранслятора только под воздействием очень сильного сексуального отвлекающего фактора?
Последних слов Горма, сказанных не по-кыфлявикски, Нулиаюк, конечно, не поняла, но под слоем грязи вспыхнула:
– Ваша светлость, когда есть вода, я моюсь каждую неделю!
– А сеанс связи я пропустил не по причине отвлекающего фактора, а потому что ты пожадничал и не вставил мне в рацию батарейку! – в свою очередь вспыхнул Кукылин.
– Чего?
Фенрир объяснил:
– В его радио действительно не было энергоисточника. Оно дистанционно питалось от самолетного реактора – ты сказал, так будет круче.
– Тогда что ты сделал со своим самолетом, убивец? И где мой энергореактор?
– Мой самолет взорвала таймерная мина, поставленная механиками Камыснапа.
А реактор при этом взрыве решил, что он сам вакуумная бомба.
– Я был прав! – восторжествовал Фенрир. – Второе покушение! А ты – секс, секс! «Зверское изнасилование крупного рогатого слона в извращенной форме, или Последствия галактического года воздержания!»
– Опять ты перевираешь мои старые шутки. Не «в извращенной форме», а «извращенной формы».
– Что извращенной формы?
– Слон. Как бишь там,
Слоны на пастбищах пасутся,Ублюды разные плюются,А мне за всеми убиратьСтрадалицу Альдейгью, мать…
Тьфу, что это меня разобрало… И кстати, о птичках, иди ты знаешь куда этому слону! Тут такая измена открывается, а он заладил – «слоны, слоны!»
Кукылин, не обращай внимания на мои разборки с этим гравитационным тормозом, рассказывай.
– Сначала знакомься. Киливфак, Киавак, Мыгак.
– Доброй еды, воины, особенно на завтрак, обед и ужин.
– Доброй еды, Горм ярл. Подлинно ли птицы Нанкуалык у тебя на плечах? – спросил Киавак.
– Нет, этот вот помохначе Бросай, а этот почешуйчатее Черепов.
– Кукылин уверял, что они говорящие.
– Да, в УКВ-радиодиапазоне.
Киавак покачал головой.
– О радио, – сказал Фенрир. – Опять Нувукак.
– Ну. Я выведу переговоры на внешний динамик, чтоб вы, парни, тоже слушали. Поехало. Или это Нувукак? С кем я говорю?
– Секретарь Отдела безопасности Нагруасек, – голос из эфира был измученный, как у кошки, перееханной товарным поездом в три лиги длиной. – Разрешите задать вопрос?
– Ну.
– Какие средства есть у вас сейчас на орбите? Не хотите – можете не отвечать.
– Ыыы… Ну, был у меня один маленький такой спутничек-ретранслятор, но опыт этой ночи показал, что одним не обойдешься, так что для надежности там сейчас четыре летают. А что?
Нувукакский абонент долго молчал, потом поезд, переехавший кошку, стал еще на две лиги длиннее:
– Мы начинаем выполнять ваши предварительные условия. Не наказывайте нас больше за промедление – нас задержал заговор с целью уничтожить вас.
Заговорщики подняли уголовников, а затем послали против вас несколько верных им частей, но сейчас все они схвачены, а их главаря я лично разоблачил. Сейчас его предают казни. Что касается первого предварительного условия, можете считать его уже выполненным. Наш завод по обогащению урана взорвался из-за нарушения технологии незадолго до вашего появления здесь.
– Ядрена мышь, так вот что тогда рвануло!
– «Не пошла еще малина,» догадался тролль и сел в сугроб.
– Уж чья бы корова… – Горм перешел обратно на нувукакский диалект. – Давно бы так. Держи этот канал зарезервированным, скоро я пришлю в Нувукак наблюдателей, а потом, глядишь, и сам прилечу. Жди вызова. Да, и казни никого больше не предавать! Был же уговор. Все.
Связь оборвалась.
– И кто тебя за язык тянул насчет ретрансляторов! – возмутился Фенрир. – Еще посбивают.
– Да ладно тебе каркать! Не пойму ваще, на кой им сдались мои ретрансляторы, наш код им расколупывать что тролля грамоте учить – и хлопотно, и результата никакого.
