…Мы с Миком занимаемся в принципе одним и тем же. Многое в наших образах — просто результат ярлыков, которые газеты и телевидение навешивают на людей. В свое время, когда мы были еще невинными подростками и ничем таким не увлекались, эти люди говорили о нас: «Они злые, злые!» Но разве я злой? Так мы и начали размышлять о природе зла. Что есть зло? Кроме того, почему одни люди считают, что Мик — злобный человек, а другие — что он добрый парень и хороший шоумен, а третьи еще что-нибудь? Есть черные маги, которые полагают, что мы действуем как тайные агенты Люцифера. Но есть и другие, которые считают нас просто воплощением Люцифера. Так что Люцифером может стать каждый».
Мик со своим неугомонным характером вскоре устал от сатанизма и его символики. Его просто привлекала Сила — способность управлять людьми, залом на концертах и даже обществом в целом, но он понимал, что Сатана в этом плане вряд ли ему поможет.
— Конечно, я случайно нащупал, как пробуждать первобытные инстинкты, — сказал Мик репортеру, — но, думаю, на это способны почти все. Правда, мало кто этим занимается. А я счастлив, что мне удается это проделывать с несколькими тысячами людей. На самом деле это как игра. Все эти девушки на концерте на самом деле сами заряжают себя энергией. Это просто диалог наших энергий. Они дают много — и получают столько же. Может, они хотят что-то получить от жизни, от меня. Может, они думают, что я что-то могу дать им. Не знаю.
На сцене меня охватывает странное чувство. Я заряжаюсь энергией зала. В этот момент я чувствую в себе некоторую жестокость, и мне часто хочется разбить вдребезги микрофон или что-нибудь еще. На сцене я другой, нежели в обычной жизни.
Обаяние и властность Мика вкупе с тем, что он выходец из среднего класса, неизбежно делали для него привлекательной политическую карьеру. И многие годы он лелеял тайную мечту стать членом парламента от партии лейбористов.
В этом начинании его активно поддерживал Том Драйберг, член парламента от Баркинга, Эссекс, позднее ставший лордом Брэдуэллом. Как и многие другие геи, Драйберг находил Мика привлекательным. Однако он быстро открыл в нем и ум и обаяние, необходимые для успешной политической карьеры. И вообще, как убеждал Мика Драйберг, если люди из шоу-бизнеса, вроде Рональда Рейгана, могут стать во главе американского правительства, так каких же высот может достичь такой образованный интеллигентный молодой человек, как Джаггер?
Их познакомил общий друг, американский поэт Аллен Гинзберг.
— Он классный парень, настоящий битник, — сказал Гинзберг Мику.
— Да, я уже наслышан, — ответил Мик. — Это он подал жалобу в палате общин, когда нас с Робертом в Чичестере привезли в наручниках. И еще он вроде бы выступал за легализацию наркотиков.
Впервые они встретились дома у Мика на Мэрилебон-роуд и сразу же подружились. Мик тогда еще не знал, что Драйберг гей, но в дальнейшем это только повысило его мнение о члене парламента. Среди его близких друзей было много мужчин, которые, как он знал, хотели бы переспать с ним. И женская сторона его сложной личности даже радовалась тому восхищению, с которым они заигрывали с ним. Однако, как ни парадоксально, на любые предложения такого рода он отвечал категоричным, чисто мужским отказом.
Когда Мик с Марианной переехали в особняк на Чейн-Уолк, они стали часто приглашать Драйберга в гости и беседовать с ним о прогнившей британской политической системе. Вообще Джаггер придерживался анархистских взглядов, но Драйберг убеждал его, что анархия ни к чему не приводит, что прекрасно было доказано в прошлом. Драйберг хотел, чтобы Джаггер присоединился к партии лейбористов. Ему казалось, что из Мика получится прекрасный активист левого крыла, который сможет периодически давать всем хорошую встряску.
— Знаешь, мне и правда хочется заняться политикой, — сказал Джаггер Марианне. — По-моему, там я смогу добиться гораздо большего, чем если просто буду всю оставшуюся жизнь писать песни и играть музыку.
С другой стороны, Джаггер понимал, что не может бросить все и отказаться от карьеры музыканта ради сомнительного шанса, что ему удастся применить свои таланты в политике. Его пугал риск; кроме того, он был реалистом и прекрасно осознавал, что хотя молодежь и за него, но среди старшего поколения он не пользуется популярностью.
Так что хотя он и продолжал периодически говорить с Драйбергом о политике, но когда тот приглашал его на местное собрание, Мик всегда извинялся и ссылался на неотложные дела. И далее когда консервативное правительство Эдварда Хита показало себя не с лучшей стороны, он лишь сказал.
— Сейчас я бы и правда хотел присоединиться к лейбористам, чтобы помочь избавиться от этого идиота, но у меня столько работы, что просто не хватит времени.
Кроме него, больше никто из «Роллинг Стоунз» политикой не интересовался. Чарли Уоттс был без ума от американской Гражданской войны и тратил тысячи фунтов, собирая коллекцию ружей, медалей, шпаг и формы того времени. Когда «Роллинг Стоунз» были в Соединенных Штатах, он целую неделю провел в Геттисберге и на других полях былых сражений, пытаясь представить себе, где стояла кавалерия и как проходили смертоносные рукопашные схватки.
Самой необычной, пожалуй, была тайная страсть Брайана. Еще в детстве он воспылал любовью к британским омнибусам. В том, что касалось омнибусов и производящих их корпораций, он обладал воистину энциклопедическими знаниями. Иногда он останавливал свои «роллс-ройс» и наблюдал, как люди садятся в омнибус. Дважды он даже пытался купить автобусы, которые ему особенно нравились. Я как раз был в офисе группы, когда там раздался звонок. Звонили из гаража и спрашивали, как доставить Брайану омнибус, который он заказывал.
— Наверное, какая-то ошибка, — сказала девушка-секретарь. — Кто-то называется Брайаном Джонсом и покупает омнибусы. Отмените, пожалуйста, заказ.
— Господи, — повесив трубку, проговорила она, — что происходит с нашим бедным, сумасшедшим, запутавшимся мальчиком?
15
Транзисторный приемник у кровати неохотно захрипел, оживая. Я покрутил настройку, чтобы послушать первую утреннюю сводку новостей. «Полиция сообщает, — монотонно пробубнил диктор, — что мертвый мужчина, обнаруженный в Хартфорде еще вчера, опознан, — это оказался лидер группы «Роллинг Стоунз»…»
Меня словно окатили ведром ледяной воды.
— Что?? — громко спросил я сам себя, в отчаянии тряся головой. Мик Джаггер мертв? Как такое могло произойти? Мик, такой крепкий, здоровый, полный энергии — мертв? Это автоматически обозначает конец «Роллинг Стоунз». Группа без него не сможет существовать и распадется. Мне срочно надо было переговорить с Китом и узнать, что же случилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
