выделил последнее слово и замолчал.
Точнее сделал паузу, сомневаясь, стоит ли продолжать затронутую тему. Возможно, он был безумно одинок, потому что решил продолжить явно болезненный для него разговор.
— Лишь одна женщина в этом мире завоевала мое сердце. Лишь одна дарила мне радость. Только её я желал.
Лорд отложил нож и вилку и снова сделал глоток вина.
— Кто эта женщина?
— У неё было всё, — продолжил он, игнорируя мой вопрос. — Всё, что хотела. Шмотки, бабки, тачки, свой салон. Самое главное, у неё был я. Я полностью принадлежал ей. А меня сложно заинтересовать, Диана, а тем более завоевать… — неожиданно стал изливать душу.
Лорд откинулся на спинку стула.
— Но ей этого оказалось мало, — продолжал мафиози с застывшим взглядом. — Понимаешь, когда у тебя есть многое, тебе хочется всё больше и больше. А когда у тебя уже есть всё? Чего ещё желать? — Лорд поджал губы. — Она стала искать впечатлений на стороне.
Мафиози разломал пополам палочку гриссини (грисси́ни — традиционные итальянские хлебные палочки, — прим. автора), которую крутил в руке, и растер одну половину в крошку прям на белоснежную скатерть. Очень аристократичный поступок. Как говорится, можно вывезти человека из села, а вот село из человека — нет. И никакими притворствами и титулами этого не скрыть.
— Вы её любили? — с опаской произнесла я, всё-таки понимая что давлю на больную мозоль. — Вижу что любили, — заключила утвердительно, передумав вступать в диалог.
— Теперь это не имеет никакого значения, — гневно ответил Лорд. — Она сейчас кормит червей в лесу. Хотя, они наверняка с ней уже расправились за это время.
Я подавилась вином от такого заявления. До этого момента я уже успела сложить в голове психологический портрет мафиози: бандит, садист, вельможа. Любит подчинять. Так вот теперь этот портрет Лорда показался мне милым и пушистым. Новый же, дополненный последней фразой, заставил кровь застыть в моих жилах. Этот мафиози был настоящий Ганнибал Лектер — эстет, интеллектуал и серийный убийца. С единственным отличием — Лорд не ест людей. Или ест? Я с ужасом посмотрела на стейк в его тарелке и схватила бокал. Вина, еще вина, иначе рвотный рефлекс не заставит себя долго ждать.
Видя мою реакцию, Лорд довольно улыбнулся.
— Как ты уже успела заметить, я не прощаю предательства, Диана. Надеюсь ты верная? — спросил он, уставившись на меня.
Издевается?
— Да, я верная, — ответила быстро.
Верная своему любимому человеку. Только этого нельзя было произносить вслух, иначе жизнь Глеба могла оказаться под угрозой. Мне не хотелось чтобы мой парень кормил червей в том же лесу, что и та несчастная, которой жизнь уготовила роковую встречу с психопатом.
Лорд с серьезным лицом встал и резко вытащил меня из-за стола. Я ахнула от неожиданности. Одной рукой он схватил меня за поясницу, второй впился между лопаток и притянул меня к себе. В его темных адских глазах вспыхнуло пламя. Он довольно усмехнулся, питаясь моим страхом и прорычал:
— А сейчас у меня разыгрался другой аппетит.
Глава 38
— Пожалуйста, не надо, — умоляюще прошептала я. Сила звука в моем голосе внезапно сошла на нет.
— За столько времени моего одиночества, Диана, ты первая, кого я снова пожелал, — проревел Лорд мне в губы, жадно вглядываясь в мои глаза, будто искал там что-то. — Ты зацепила меня. Черт!
Мафиози провел ладонью по моим волосам, рукой осторожно погладил по голове.
— Ты такая же светлая какой была моя Ольга. Ангел, сошедший с небес, — продолжил он. — И ты станешь либо подарком для меня, либо моим наказанием. Ты либо спасешь меня, либо, напротив, погубишь. Не знаю что ты мне принесешь, но одно я знаю точно — держаться в стороне от тебя я не могу. Когда я отпустил тебя с Глебкой в ночь нашего знакомства, то сильно пожалел. После нашей первой встречи я не мог думать о работе, делах, бизнесе, только о тебе. Все вспоминал твои глубокие глаза, сладко пахнущие волосы и громкие стоны.
Лорд был так близко. Непозволительно близко. Горький запах никотина душил мои легкие. Горячее ярое дыхание обжигало мою щеку. И хотя Лорд был симпатичным и ухоженным мужчиной, гниль его души просочилась сквозь кожу, запятнав всю эту красивую оболочку. Мне не было противно рядом с ним. Мне было мерзко. Мне были отвратительны до тошноты его прикосновения. Сын дьявола, если не он сам во плоти.
Бандит немного подался вперед и впился в мои губы. Я с протестом замычала. Руками толкала его в плечи. Пыталась отвернуть лицо. Но тщетно. Лорд держал меня стальной хваткой. Его язык нагло проталкивался в мой рот. Я чувствовала как растущая эрекция упирается мне в бедро. Снова мои колени задрожали.
Наконец-то мафиози перестал терзать мои губы и я жадно стала хватать воздух, наполняя легкие кислородом. Но не успела я прийти в себя, как крепкие руки психопата подхватили меня за талию. Лорд усадил меня на край обеденного стола и задрал платье выше колен. Он раздвинул мои ноги и устроился между ними. Теперь его член давил мне в промежность. Тонкая ткань кружевных трусиков совершенно не защищала от варварского напора.
— Нет, не надо, — слезы хлынули из моих глаз. Но, похоже, моя беспомощность только забавляла и еще больше возбуждала бандита. Он самодовольно рычал, хрипел и ревел.
Боже, он хотел меня изнасиловать. Не думала что до этого дойдет. Я надеялась что мое второе похищение — это какая-то новая игра психопата. Но мои надежды рухнули. Я пропала. Сейчас этот преступник осквернит меня и навсегда замарает мою светлую душу своей темной чернью.
Лорд нырнул рукой под платье и провел ладонью вверх по бедру к ягодице. Он с силой сжал ее, потерся членом о мои трусики. Его язык снова изучал мой рот. Мафиози засасывал мои губы, иногда прикусывая их до крови.
Боже, как противно. И до жути страшно. Всевышний, умоляю, спаси меня! Прошу, хоть кто-нибудь…
Слезы неустанно бежали по моим щекам, размазывая потекшую тушь. Мои сопротивления ничего не значили. В яром Лорде было столько силы, что я лишь беспомощно трепыхалась в его цепких руках.
Его прикосновения были грубы. Его пальцы пятнали мою чистую кожу своей гнилью. Они как острые деревяшки впивались в мою плоть, оставляя грязные следы.
Мой Глеб никогда не обращался со мной так. Даже в порыве страсти, когда случайно прикладывал чуть больше силы, чем надо, никогда не был груб со мной. Он был всегда любящим. Его прикосновения приносили удовольствие. От них никогда не веяло
