сделала только хуже, вызвав головокружение и тошноту.
Вокруг продолжалась стрельба, из темноты коридора раздавались какие-то крики, команды. Мне не было никакого дела до всего этого шума. Я боролся за свою жизнь. Кто там говорил, что я умру через две недели? Девочка давала мне сутки. Все эти оракулы ошиблись, умру я сегодня. И явно не от тех непонятных уколов.
Как ни странно, но неудачная попытка обратиться к силе немного приглушила начавшуюся панику. Я понял, что умру, а когда смирился с этим, решил, что эта мысль не может мне помешать бороться до конца.
В локте всё же зажал рану целиком, точечно вызвав защиту. Головная боль кольнула, намекая о моей наглости, но всё же добился того, чего хотел. Хлестать кровь из руки перестала, хотя бы от потери крови не умру.
Сжатые мышцы отгородили оторванную кисть, и она, пару раз качнувшись, порвала кожу своим весом и упала на пол, разбрызгивая кровь.
Я же в этой время, прищурившись, гипнотизировал ранее на ноге. И даже почувствовал какой-то отклик. После чего снова переместил взгляд на руку. Там всё было хорошо, кровь не текла. Хотя, чего хорошего в том, что я теперь однорукий?
Головой вертеть я не мог, так что приходилось осматривать только глазами.
На ноге и руке кровь перестала течь, раны теперь почти не болели. Но это в сравнении. Пули в животе, когда я попытался закрыть там раны, вызвали боль уже постоянную. Хорошо хоть, ни одна из них не попала в сердце, а то уже бы откинулся.
Тут в битве, что происходила вокруг меня, образовалось затишье, невольно привлекая моё внимание.
Креалковский в крови и ранах лежал у стены справа от меня. Его окружило четверо в штурмовых тактиках, пистолет из его руки выбили ногой.
И тогда внутрь разгромленной лаборатории вступила Зайне собственной персоной. Гордо задранный подбородок, красивый костюм с короткой юбкой, ничуть не похожий на тот спортивный, в котором она отправлялась со мной на это задание. Надо же, успела переодеться. Да ещё и в одежду, которая явно не с чужого плеча. Точно, она же говорила, что совсем недавно тут жила и работала.
Ведьма гордой походкой дошла до раненого Креалковского, бросив мимолётный взгляд на окровавленного меня. Меня оглядели, отметив рану руки и живота. В результате осмотра мне была выдана презрительная усмешка… после которой смертельно раненый Иван явно был забыт. Вот если бы я умирал, она бы постаралась побыстрее отсюда свалить, чтобы не быть свидетельницей смерти. А так, это не она меня подстрелила, а её люди. Клятва ей ничего не сделает, умысла или приказа точно не было.
Не желая, чтобы она радовалась ещё больше, старательно сдерживал вопль, который вырывался из-за боли в пробитом животе. Это я от искреннего удивления невольно расслабил напряжённые мышцы в районе пресса, когда увидел, кто зашёл в помещение.
Нет уж, не собираюсь я просить о помощи. Прекрасно понимаю, что с меня потребуют снять клятву на силе духа, плюс самого заберут в рабы или убьют. В дополнение, наверняка потребует снять ментальную печать, я этого сделать точно не могу. Печать накладывала Эльза, а её тут нет.
После снятия печати, я долго не проживу, это понятно и ребенку.
– Привет, учитель. – Зайне пнула лежащего Креалковского, вызвав у него стон. Шлем с него не сняли, но забрало подняли. – Давно хотела с тобой переговорить, но ты каждый раз почему-то не соглашался встретиться. Даже два раза умереть за это время успел. Расстроил ты меня, думала, уже не встретимся.
– Да, брать тебя в ученики было большой ошибкой. – Прохрипел Стёпа. – И мозгов нет, и сиськи маленькие.
– Ошибкой было меня обмануть с ритуалом. – Скривилась в гримасе ярости Зайне. Кажется, упоминание маленькой груди её почему-то задело. Или это она так отреагировала, что её безмозглой назвали? – Одно радует, ты тоже сдохнешь, если не поможешь. Уж я об этом позабочусь.
– Если ты сделала всё так, как я показывал, тебе уже ничего не поможет. – Закашлялся в смехе Креалковский. – Я не нашёл решения, как отменить ритуал омоложения с сохранением способностей. Ты же менталист, понимаешь, что сейчас не вру. От этого ритуала нет спасения. Зря ты его провела. Сама виновата.
– А вот мне почему-то всё равно кажется, что ты врешь. – Зайне нахмурилась. – Ты не стал бы проводить ритуал, если бы его нельзя было отменить. Я тебя отлично знаю! Ты всегда оставляешь себе запасной вариант, и не один.
– Так то себе. – Хрипло продолжал смеяться Креалковский. – На помощника, да и на тебя мне всегда было наплевать. Кто убил моего прошлого ученика? Думала, я не узнаю? Теперь подозреваю, и про то, что я жив, рассказал не мой помощник, а ты. Зря я убил его, а не тебя. Надо было вас обоих под плиту загнать.
– Если ты знал, тогда почему не был против моей кандидатуры в качестве ученицы? – Уязвлённо напряглась Зайне. – Ты же ничего от меня не скрывал! Отвечал на все вопросы.
– Ты же бездарность! Зачем что-то скрывать от будущей покойницы, которая вообще не понимает, что делает, тупо повторяя за мной? Да я заранее знал: такая, как ты, не утерпит и проведёт ритуал самостоятельно. Мне было нужно испытать его на особи женского пола. Какая мне разница, от чего ты умрёшь? – Насмешливо хмыкнул Стёпа. – Считай, это я тебя убил, показав ущербный ритуал. – Он зашелся каркающим смехом, вызвав ещё большую злость у ведьмы.
– А вот я тебя не скоро убью. – Было видно, что Креалковский её натурально взбесил. – Пока ты не расскажешь всё про правильный ритуал, даже не надейся умереть! – Она пнула тело своего бывшего учителя, заставив его хрипло застонать.
Странно. Мне почему-то кажется, что он притворяется. В его теле сила духа ещё не закончилась, после пинка всё его тело сдвинулось с места. По признакам, включилась рунная защита его тактика.
– Как была дурой, так и осталась ею. – Снова начал смеяться над своим противным смехом Креалковский, чтобы потом резко и неожиданно его оборвать. – У меня всегда есть запасной… – И его голос прервался.
– Аптечка! – Закричала Зайне. – Какого хрена вы не отключили ему аптечку? – Она упала на колени, приложила руки к шее своего учителя. – Быстро раздеть! – Обернулась она на
