— Как? — опешил Лужков, — как вы сказали?
На лице его отразилось удивление.
— «Второе Пришествие», — повторила ведущая.
— Это что — фильм такой? — недоумевал Лужков.
— Как видите, дорогие телезрители, — улыбнулась ведущая, — даже мэр столицы не в курсе — какой именно сюрприз готовят нам неизвестные спонсоры. Переходим к другим новостям…
Гончарова отключила телевизор и повернулась к своим попутчикам.
— Что будем делать?
— Звонить в Москву и выходить на Президента, — тотчас же ответила Лиза.
— У тебя что, «вертушка» есть? — спросил Сергей.
— Ну, тогда не звонить, а ехать. Прямо сейчас. Садимся на электричку — и вперёд.
— В Москве выходим, идём по ночным улицам в Кремль, нажимаем на кнопку звонка и говорим: «Владимир Владимирович, просыпайтесь. Мы к вам. Ходоки из Ивери», — невесело пошутил Сергей.
— А что же делать?! — Лиза чуть не плакала.
— Мы целый день задаём себе этот вопрос, — вздохнула Наталья Николаевна.
— Россия задаёт его себе уже много, много лет, — поправил её Иван.
Он невозмутимо сидел на диванчике, разглядывая всё ту же пухлую старинную тетрадь в обложке из телячьей кожи. Харламыч косился на него, но помалкивал. Наконец он не выдержал и вмешался в этот, по его мнению, довольно странный разговор:
— Елизавета Елизаровна, вы пришли за бумагой какой-то? За документом? За каким? И на основании чего я должен его выдать вам? Время позднее. Давайте мы определимся. И… всё-таки это… как бы точнее выразиться… данное помещение — почти режимный объект. А у нас посторонние. Я как-то вас не понимаю, Елизавета Елизаровна. Товарищи не предъявили документы. Если, конечно, есть распоряжение, то я не против, но, однако же…. Вы бы мне объяснили что-то всё-таки.
Он тяжело вздохнул, достал платок и, совершенно обессиленный своей пламенной речью, вытер вспотевшее лицо. В помещении повисла тишина. Четверо гостей смотрели на заведующего архивом, точно впервые его увидели. Он смешался.
— Поймите же, я — человек материально ответственный, — сделал он новую попытку воззвать к их сознательности.
— Мы, собственно, — начала неуверенно Лиза, — мы бы хотели здесь остаться на ночь, Казимир Харламович. А вы идите. Отдыхайте. Я отвечаю за сохранность документов.
— Что-о?! — вскричал возмущенно Черноморов, — да вы с ума сошли! То есть, простите….
Он бросил взгляд на Ивана и сразу съёжился и сник.
— Я не могу оставить вас одних, уж извините. Вы останетесь на ночь — и я останусь вместе с вами. Но, — он с надеждой глянул на Елизавету, — вы ведь как будто бы в Москву собирались ехать? И даже немедленно.
— Немедленно вряд ли получится, — качнула она головой, — нам посоветоваться нужно.
— Ну, что ж, советуйтесь, — вздохнул Харламыч, — я подожду.
— Да, но это секретное совещание, — упорствовала Лиза.
— Пожалуйста, — махнул рукой, внезапно отчего-то осмелевший Харламыч, — ступайте на улицу и секретничайте. Я вверенный мне объект покинуть не могу.
Упрямый Харламыч добился своего — текущий момент им предстояло, кажется, обсуждать в его присутствии. Гончарова, усевшись на диван рядом с Иваном, решительно заявила:
— На ночь глядя ни в какую Москву мы не поедем. Да и последняя электричка от нас уже точно сбежала. Придётся нам остаться здесь под присмотром материально ответственного заведующего.
— А что, собственно, происходит? — спросил Черноморов, — вы объясните, я пойму.
— Есть пословица: «меньше знаешь — крепче спишь» — бросил сердито Сергей.
Вот уж кто не понравился ему с первого взгляда, так это непосредственный начальник его жены. Странное дело — Лиза работала в архиве уже почти семь лет, и всё это время заведующим был именно Казимир Харламович Черноморов. Сергей много слышал о нём от жены, а вот увиделись они только сегодня. И Черноморов ему сразу не понравился. «Трусливый, лживый, подлый» — так почему-то определил для себя сущность этого субъекта Громов. Перспектива провести ночь под одной крышей с ним Сергея совершенно не радовала. Им ведь придётся совещаться, думать, как быть. А это значит, что Харламыча волей-неволей придётся ввести в курс дела. И он их обязательно предаст! В этом Сергей был почему-то уверен на все сто процентов. Словно подслушав его мысли, Гончарова вдруг ни к месту произнесла:
— Вся наша жизнь — сплошные тесты на порядочность, на доброту…
— И на умение любить, — добавил Иван.
— И сострадать, — сказала Лиза. А на глаза её почему-то навернулись слёзы.
Сергей внимательно и с тревогой вгляделся в её лицо, но промолчал. В его душе росло и ширилось чувство вины по отношению к жене. У них не было детей, и Лиза тяжело переживала это. У неё не было любимой работы — в архиве она только отсиживала положенное время. Не мудрено, что она тотчас же сбежала от него, едва поняла, что и Сергея у неё тоже нет. Но, слава Богу, тут она ошиблась. Однако он дал ей повод думать так. Зачем он прятал от неё все свои записи и книги? Вспомнив это, Сергей почувствовал вдруг, что краснеет. Сейчас он понял — почему это делал. Он хотел быть умнее её. Главнее. Хотел, чтобы она смотрела ему в рот и удивлялась — откуда он всё это знает?! А он бы, как павлин, распускал хвост и снисходительно разъяснял ей премудрости и тайны бытия. «Но ведь это естественно, — попытался он успокоить сам себя, — мужчина ведь и должен быть и мудрее, и сильнее». И всё-таки была в этой снисходительности частичка предательства. Возвыситься над Лизой? Боже мой! Какое низкое желание. Он посмотрел на неё с нежностью — от усталости и всего пережитого под её синими глазами залегли тени, скулы выступили, а щёки запали. Какая же она маленькая, хрупкая…
— Сергей, ну что ты смотришь на меня так, как будто я вот-вот умру? — воскликнула вдруг Лиза, — ты пугаешь меня таким взглядом. Лучше придумай, что нам делать.
— Ложиться спать, — сказал Иван.
— Где? На голом полу?
— Так здесь же маты есть в кладовочке, — засуетился вдруг Харламыч и пояснил:
— Прежде в этом подвале размещалась спортивная секция.
Он поманил за собой Ивана и Сергея и через пару минут на середине комнаты уже лежали толстые спортивные маты, на которые и уселись Сергей и Лиза.
Иван достал из рюкзака мобильный телефон и пакет с какими-то вещами и вышел в коридор. Было слышно, как он разговаривает с кем-то, понизив голос. Потом он зашуршал целлофановым пакетом, а через несколько минут прошёл мимо открытой двери преобразившимся — в чужой одежде, в валенках и почему-то с наклеенной бородой. Заметила это только Елизавета. Она хотела окликнуть странного парня, но тот уже вышел на улицу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Великий маг и чародей со своей беленькой, хорошенькой, похожей на куклу Барби, Аудотиой прилетел таки в Иверь и, притом, совершенно инкогнито. Честерфилд прибыл без обычного сопровождения целого поезда приспособлений и реквизита. И совсем не потому, что он давал сеанс магии и колдовства в провинциальном городишке, нет! Просто он вовсе не должен был его давать. Дэвид приехал на разведку. Праздничные мероприятия должны были состояться лишь через месяц, но надо было уточнить кое-какие позиции. Выбором площадки для выступлений и прочими сугубо деловыми вопросами занимался импресарио. Сам же Дэвид приехал для тайной встречи с «золотой десяткой» русского провинциального городка. И это было не случайно. Иверь даже в мировом масштабе играла заметную роль. Тому способствовало географическое положение этого города. Он находился в аккурат между Москвой и Петербургом, между бывшей и настоящей столицами. И всё, что не доехало туда, оседало в Ивери. Город был переполнен людскими амбициями, страсти кипели здесь почище, чем в обеих столицах. Любые выборы здесь проходили настолько бурно, что казалось, дело вот-вот дойдёт аж до смертоубийства.
В Иверской губернии не было залежей полезных ископаемых, но здесь имелись водные ресурсы — помимо Волги и Тверцы были другие реки, речушки, ручьи и озёра, да, вдобавок, кругом простирались густые леса. Так что было чем поживиться. А недавно пополз слушок, что где-то на Валдайской возвышенности нашлись источники таинственной и даже сказочной Мёртвой и Живой воды. Фантастика? Чьё-то больное воображение? Всё может быть. Но почему же в таком случае мировое сообщество в лице своего Тайного правительства отнеслось к этому всерьёз? Настолько, что порешило под видом обычного фокусника послать в Иверь своего эмиссара! Именно Дэвид Честерфилд и являлся этим посланником недоброй воли. Недоброй потому, что тайные правители мира решили, если и впрямь обнаружатся эти источники, захватить их во что бы то ни стало. Было доподлинно известно, что сами русские имеют весьма смутное представление об этом. Ни «оборонка», ни ФСБ не занимались разработками. Природоохранные ведомства также не подавали никаких сигналов. Если кто-то из властных структур и слышал об источниках Мёртвой и Живой воды, то значения слухам не придавал, считая их досужей выдумкой. И только пристально следящие за жизнью в постсоветской России «агенты мирового империализма», как их в былые времена именовали партийные идеологи, отреагировали вовремя и доложили, куда следует. Тогда и решено было послать в Россию Честерфилда. Кто, как не настоящий маг и чародей сможет доподлинно узнать то, что скрыто? Мёртвая и Живая вода сейчас бы ой, как пригодились! Тщательно подготовленный и виртуозно проведённый эксперимент срывался на последнем этапе. Глобальный Проект под кодовым названием «Второе Пришествие» мог провалиться только потому, что клон Христа не просыпался! А с помощью Мёртвой и Живой воды наверняка бы удалось его разбудить. И дальше действовать по обстоятельствам. Охота началась.
