— Девушка плачет, — произнёс он безо всякого выражения, — а чего плакать, когда скоро Второе Пришествие и Страшный Суд.
Лиза подняла заплаканное лицо и в ужасе посмотрела на него. Иван присел рядом с Натальей Николаевной, сняв свой рюкзак и водрузив его сверху на клетчатую сумку, стоявшую у ног Сергея.
— Да, да, не удивляйтесь, девушка, — продолжал старик, — последние времена грядут. Вы только посмотрите вокруг. Девицы с голыми пупками, в которые ещё и серёжки вдеты. Все с пивными бутылками. А этот грохот? Разве это музыка? Такая жизнь — это не жизнь, а сплошной шабаш. Нет, говорю вам — скоро Конец Света. Скоро будет Второе Пришествие. Я предлагаю учредить Фонд и создать Комиссию по проведению достойной встречи Мессии. Привлечём комсомол, пионерскую организацию, пусть возведут гору Синайскую. Закупим двести мешков соли, перекроем дамбами Волгу, высыплем соль туда и будет у нас своё Мёртвое море. Христу же надо будет по воде ходить? Да, ещё МЧС подключить надо. А то ведь за Христом паломники попрутся. Потонут ещё.
Он встал, заложил руки за спину и медленно двинулся своим путём.
— Господи, что это я? — встрепенулась Лиза, — завела вас сюда. За нами же охотятся! Сергей, — посмотрела она испуганно, — кто были эти убийцы? Они же по-английски говорили! Нашу фамилию назвали!
— Это уже не «жареносцы» и не «борзовцы», — обмахиваясь платочком, заметила Гочарова.
— Да, эти ребята посерьёзнее будут, — кивнул Иван.
— Они ищут меня, — пояснил Сергей Лизе, — у них мой фоторобот с адресом. Наверняка нашу с тобой квартиру разнесут по кирпичикам.
— Столько трупов! — всхлипнула молодая женщина, — и всё из-за этого «кейса»! Да выбрось ты его!
— А что это даст? — пожал плечами Иван, — вы же узнали о Глобальном Проекте. И поэтому вы под прицелом. Сам Бог вам послал меня. За мной никто не охотится, никто не гонится, так что я вас прикрою. Здесь, кажется гостиница неподалёку? Там, вдоль набережной. Ну, вот и двинем-ка туда. Я знаю тут одну тропиночку, где нас не засекут.
К гостинице они и в самом деле добрались без приключений. Иван провёл их по аллее с густыми зарослями акации. Проникнув внутрь, они посовещались в холле и, порешив, что могут взять из денег олигарха немного на текущие расходы, достали из клетчатой сумки заветный «кейс».
— А вдруг они всё-таки фальшивые? — засомневалась Гончарова.
— Вряд ли, — сказал Сергей, — и на просвет, и на ощупь — настоящие. Думаю, что заказчик не хотел взрывать агента вместе с миллионом, это, скорее всего, конкуренты сделали. А, впрочем, сам шут не разберёт. Этого мы уже никогда не узнаем.
Он отсчитал несколько купюр и протянул их Ивану.
— А документы? — прошептала Лиза, — нас же не пустят в номера без документов!
— За такие-то деньги? — усмехнулся Иван и пошёл оформлять проживание.
Их расселили в номерах по соседству. Лиза с Сергеем — в двухместном посередине, а по обеим сторонам от них, в одноместных номерах — Иван и Наталья Николаевна.
— Сбор через полчаса у Лизы и Сергея, — скомандовал Иван.
Сам он явился туда ровно через тридцать минут с огромным пакетом разнообразнейшей еды.
— Это на сдачу, — объявил он, — кроме того, я в ресторане заказал устриц. Деликатесы поднимают настроение и выводят из состояния стресса, в котором все мы пребываем после известных событий.
Пока Лиза и Наталья Николаевна накрывали на стол, Сергей включил висевший на стене небольшой телевизор. Зазвучала бравурная мелодия.
— Опять реклама, — пробормотал он с досадой.
— Подожди, не переключай, — остановила его Лиза, — эту рекламу я сегодня уже видела. Вы только полюбуйтесь!
На экране появились мужчина и женщина, которые в ускоренном режиме сбросили с себя всю одежду и слились в экстазе, затем отдельно были показаны внутренние органы женщины, в животе которой, также в ускоренном режиме, рос зародыш. Затем младенец пулей вылетел из её чрева прямо под облака. Он летел и взрослел на глазах и приземлился в виде дряхлого старца прямо… в гроб! Тут появилась полуобнажённая блондинка и погрозила пальчиком, промурлыкав: «это ещё не всё!» Гроб с покойником устремился в огненную печь, а оттуда вернулся в виде урны с прахом. Крышка спрыгнула с урны, а прах собрался в кучку и превратился в сверкающий камень. Блондинка продемонстрировала этот огромный бриллиант на раскрытой ладони и снова мяукнула: «вот теперь всё!» Рядом с ней появился мужчина в очках и белом халате, который возвестил: «В лаборатории нашей фирмы «Алмаз Алмазов» разработана новая технология изготовления алмаза из сожжённого праха! Теперь не нужно ходить на кладбище и оплакивать дорогих вам людей. Они будут с вами всегда!» Развратная девица прижалась к нему и, сверкнув бриллиантом на пальце, прошептала: «Гордись сокровищем! Ты этого достойна!»
Сергей щёлкнул пультом и экран погас.
И тут в дверь номера тихонько постучали.
— Устриц заказывали? — спросил, появляясь на пороге, молоденький официант в белой крахмальной сорочке с короткими рукавами и галстуке — бабочке.
Не дожидаясь ответа, он прошёл в комнату, поставил на стол большое блюдо, накрытое прозрачной крышкой, снял эту крышку и…
— Что это? — спросила Лиза, указывая на содержимое ресторанной посуды.
— Устриц не завезли, — сообщил официант, — пароход из Лозанны запаздывает. Есть только это. Лягушачьи лапки в винном соусе. Желаете?
— Спасибо, нет! — за всех ответила Наталья Николаевна.
— Заказ оплачен, — сказал официант и стал раскладывать приборы на одного человека. Разложив, сел за стол, заложил за ворот безукоризненной сорочки крахмальную белейшую салфетку и приступил к трапезе.
— Я не задерживаю вас? — спросил он, скушав лапку. Ответное молчание его нисколько не смутило. С невероятной скоростью он поглощал экзотическое блюдо и на глазах пьянел.
— Повар подлец, — говорил юноша, прожёвывая лапки, — вместо рому плеснул какого-то технического спирта. Я доложу директору ресторана. Завтра этот подонок будет висеть на крючьях вверх тормашками рядом с разделанными тушами. Повисит в морозилке часок — и сделается на всю жизнь кристально честным. Плохо, что совести нет у людей! — с горечью произнёс официант, бросив взгляд на присутствующих.
— Ну, то есть, я хочу сказать, что, разумеется, совесть не всем уж так нужна. Бизнесмен с совестью — это же нонсенс, согласитесь. С этой грёбаной совестью ни кому на хрен не всучишь залежалый товар.
Официант рыгнул и грязно выругался. Лиза ойкнула и с опозданием зажала ладонями уши.
— Но! — тут мальчишка поднял кверху палец, — наука выручает нас и в этом случае! Господа! Сообщаю вам новость: теперь нам, олигархам, возможно будет совесть устранить оперативным путём! Именно так, вы не ослышались! Разработан новейший метод — операция на открытой совести. Вчера по «ящику» сказали в новостях.
Официант обсосал лягушачьи косточки, быстро собрал посуду, вытер стол, встал, пошатываясь, достал какую-то таблетку из нагрудного кармана, проглотил её, запил «Кока-колой» и — абсолютно протрезвевший — твёрдой походкой вышел вон.
— Ну, и что это было? — спросила Елизавета, — что вообще происходит сегодня? Трупы, убийства, реклама параноидальная, люди ненормальные…
— Царство Зверя кончается, — ответил Иван, — Зверь издыхает, а его адепты сходят с ума.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
— Итак, друзья мои, мы влипли, — проговорила Гончарова, опускаясь в глубокое мягкое кресло, — хотя, честно скажу вам — после душа и вкусной еды думать об этом как-то не очень хочется. Вечер, за окнами темно. Сейчас бы в койку с книжкой…. Но об этом, похоже, мечтать не приходится. Что будем делать-то, господа бездомные? Кто мы теперь? Бомжи? Или беженцы, унесённые ветром из родного дома и занесённые сквозняком в эти вот номера с явлением придурочных официантов? Вот вы, Лиза, спросили, что происходит. И я, как старший по возрасту человек, должна была бы всё вам объяснить, а я не могу. Не в состоянии. Мой разум не справляется с этой задачей. Я-то думала, что у меня мозаичное мировоззрение, а оказалось — калейдоскопическое.
На этих словах она хитро покосилась на Сергея Анатольевича.
— Я вижу, вы тоже читали работы «СМЕРШ-Мидасу»? — улыбнулся он.
— А почему бы нет? Компьютер имеется, в Интернет выхожу.
— Да что это за таинственный «СМЕРШ-Мидасу»? — спросила Лиза, — И Жареноскин говорил об этой тайной организации. И что такое мозаичное и калейдоскопическое мировоззрение? — спросила Лиза.
Сергей принялся объяснять.
— Ты помнишь, в детстве мы все любили смотреть в калейдоскоп. Приставишь его к глазу и поворачиваешь вправо, влево. А там внутри видишь картинку из разноцветных стекляшек. И всякий раз рисунок ПРИНЦИПИАЛЬНО изменяется. Ведь так?
