переклички пограничников с таможенниками, решавшими, кто пойдёт первым обшаривать вагоны. Рожица на стекле постепенно размывалась, подмигивая в полутьме.
Так вот, накупив этих ватманов, линеек и прочего инвентаря, он потратил полдня на высасывание из пальца тем этих самых пособий. Это было непросто, он чертыхался, рвал карандашом бумагу, но пробовал и пробовал наполнить пособия смыслом, периодически вспоминая точное значение поговорки «мартышкин труд». Наконец он справился с этой задачей, прорисовав все три пособия в черновике, пока в малом масштабе.
После этого были тщательно, по размеру, вычерчены и вырезаны прямоугольные блоки – будущее содержание пособия, ватман тщательно обрамлён карандашной линией по выверенным размерам полей, внизу добавлен прямоугольник информации о данной работе с густой сетью ячеек. Каждая линия была нужного, заданного заранее толщины и нажима. Вот только теперь, спустя 4 часа кропотливого труда, заготовка пособия была готова к чистовому оформлению. И именно на этой стадии, когда, казалось, работа практически готова, он их безвозвратно и убил…
Необходимо было надёжно приклеить к ватманам квадратики блок схем с подписанными заранее чертёжным, регламентированным шрифтом, текстом. Посоветовавшись со всеми вокруг – мамой, братом, друзьями – он не услышал ни малейшего рационального совета, кроме как: «А ты пригладь его утюгом! И ляжет красиво, и держаться будет крепко!». Все опрошенные им люди тоже когда-то ведь сдавали диплом, ну или – готовили подобные работы раньше – и дающие совет, вероятно, знают о чём говорят!
Как он себя ругал, что не попробовал на черновике или обрезке старого ватмана, как грустил, глядя на скукоженный кусок некогда прекрасной работы… Советский утюг, наложенный на квадратик с тонким слоем клея ПВА, прижёг его к плотному картону, задрал краешки и склеил их намертво друг другу. Туда же деформировалась и основа, встав кривой змеёй с испорченными, жёлтыми подпалинами на месте касания. То ли совет оказался из разряда «диверсионных», то ли информация – неполной, и надо было слой ткани или хоть марли проложить… Это было уже неважно – напряжение и усталость ослабили его внимание, и катастрофа была перед глазами, что говорится – налицо!… Юра нервно хихикал, глядя на плоды трудов последней неделе – все три пособия догорали оранжевым огоньком в мини-костерке у их ялтинского дома. На Красноармейской, 41, за вычислительным центром, была чудная, уединённая детская площадка, из-за очень крутой лестницы – не особо популярная среди мамаш с детьми. Там всегда было пусто, когда—то, лет в 7, он здесь сделал пробную аккуратную затяжку, тут он сейчас и сжигал остатки «утюговой катастрофы», мысленно перебирая варианты выхода из кризиса – время поджимало очень, максимум три дня оставалось на решение вопроса.
В итоге всё, конечно же, решилось положительно. Идея переделать самому следующим утром сразу оказалась нереальной – во всёх трёх магазинах канцтоваров просто отсутствовал ватман формата А-0. Продавцы сказали, что его раскупили для выпускных экзаменов, и теперь до августа их продаже не будет, запасы пополнят только к первому сентября. Делать было нечего, срочно пришлось искать телефон штатного чертёжники Порта, и к вечеру он с ним уже договаривался по телефону. У того, разумеется, нашлись и ватманы, и все инструменты, и, буквально за полдня, они в четыре руки, на просторном балконе у специалиста дома, изготовили все три пособия в лучшем виде. Складывая их заботливо в найденный у брата старый пластиковый тубус, Юра благодарил мужчину за помощь зелёной двадцатидолларовой бумажкой – финансовая помощь отца из Москвы, отложенная как раз на такой случай.
Диплом тоже уже был написан, напечатан и сохранён на двух трёхдюймовых дискетах – на всякий случай – работу хоть и принимали к защите только в распечатанном в трёх экземплярах виде, но могли понадобиться серьёзные экстренные правки, и лучше было иметь их при себе. Через день, в 20.00 ровно он звонил классному руководителю по межгороду на домашний телефон, чтобы быть в курсе событий – он в институте не был уже месяц, углубившись в свой диплом, а она ежедневно присутствовала на кафедре. Новостей пока особых не было, уже намечена была дата защиты, всё шло своим распорядком. Он был этим весьма горд – события подчинялись его расчёту и плану, и это внушало уверенность в правильном пути.
Ночь перед защитой.
В ночь перед защитой его друзья в Ялте загуляли, вытащив его с собой на дискотеку в ночной Приморский парк. Подумав немного перед выходом, он сообщил маме, что заночует сегодня в общаге, и, мол, поехал на вокзал прямо сейчас, собрал все материалы – работу, пособия, дискеты в маленький потрепанный швейцарский рюкзачок, семь лет назад привезённый мамой из туристической поездки в эту горную страну к своим друзьям – коренной швейцарец Эрнст женился на крымской умнице и красавице Наталье, маминой приятельнице, и увез её туда жить. А через год она позвала туда погостить маму, принимали их щедро и гостеприимно, развлекали и помогали накупить и отправить горы диковинных подарков для родственников. Брату достался плеер Walkman, Юре кроме рюкзака – настоящие джинсы и упаковка жевательной резинки «Turbo», в семье появился видеомагнитофон и десяток кассет к нему – богатство по тем временам!
Рюкзачок он оберегал, как зеницу ока, на дискотеке особенно не выпивал, потягивал пиво по чуть-чуть. Расслабленно смотрел на мелькающие огни светомузыки, выветривая из головы напряжение и стрессы последних дней, ногой затолкнув свою бесценную поклажу под уголок лавки, в VIP-кабинке, которую их компании удалось занять, погуляв стоя полтора часика. Сюда хотя бы официант иногда подходил, менял пепельницы, и поднося свежее пивко. Юра вдруг ощутил ощущение подкатывающей радости, почти счастья – он отчётливо осознал тот факт, что задуманные много лет назад планы без пяти минут успешно реализованы!
Он сумел поступить на государственное, качественное, оплаченное обучение, где ему ещё и платили стипендию, предоставили место для проживания и прописку. Ему удалось проявить себя сильным, знающим студентом, в данный момент заслуженно претендующим на редкость – красный диплом. Удалось не спасовать перед трудностями, успешно пересдать сами ГОСы и убрать все преграды на пути к награде. Получилось избежать многих студенческих искусов и соблазнов – не вылететь за пьянку, лень или нерадивость, не быть отчисленным за неуспеваемость, не перевестись на заочное, второсортное образование! Удалось не влипнуть в «брак по залёту», не попасться в выпившем виде в милицию, несмотря на отчаянную нужду – не связаться с криминалом и всякими «бригадами», активно снующими вокруг. Остался на пути последний шаг, защита, и все неудобства и лишения последних лет будут
