Изумившись тому, насколько быстро она сдалась, Питep провел ладонью по ее бедру, поднимая мягкую ткань рубашки до талии, и Кейт ахнула, когда его умелые пальцы быстро увели ее туда, где уже не оставалось места для запоздалых сомнений. Она выгнулась, прижимаясь к его руке, ища избавления от лихорадки, которая снедала ее тело, потом откинула голову назад, и ее волосы взметнулись, словно пламя в руке ангела. Теперь лишь неутолимое желание пылало между ними, снедая их обоих.
Тихий вздох слетел с чуть приоткрытых губ Кейт: она рвалась навстречу дару, который предлагал ей Питер, отчаянно желая получить его как можно скорее. Ее тело признавалось в этой потребности, и она устремилась к огню, едва фитиль вспыхнул, стремительно инициируя взрыв.
Тихий крик вырвался из горла Кейт и разлетелся на тысячу осколков, вознося ее на вершину ярчайшего восторга.
– Тише, дорогая моя девочка, – ласково прошептал Питер, любуясь радостным изумлением, которое залило лицо Кэтрин. Он подарил ей этот миг и одновременно теперь приобрел полную власть над ней.
Задыхаясь, Кэтрин обмякла, словно медуза, и Питер поцеловал влажные завитки волос, прилипшие к ее лбу, ощущая непривычную нежность по отношению к женщине, лежащей у него в объятиях.
В обычных обстоятельствах О'Рурк последовал бы десятилетней привычке, торопливо излив семя в роскошное тело Кейт, но на этот раз наличие барьера и откуда-то взявшееся необъяснимое сострадание повлияли на его решение.
В итоге Питер убедил себя в том, что ему не следует эгоистически пользоваться полученным преимуществом, и вместо этого позволил Кэтрин заснуть, утешаясь тем, что начатое им дело уже скоро будет завершено.
Он был твердо намерен сделать их брак реальным сразу же после того, как Кейт немного вздремнет, но незаметно и сам заснул.
Глава 16
На следующий день в девять утра Питер шагал мимо кухни, ругаясь про себя. Черт бы подрал эту женщину! Он проспал – а она даже не удосужилась его разбудить! Теперь было уже поздно идти в лес, и Питер, сыпля крепкими ругательствами, вошел в контору, где взялся за пачку отчетов, давно требовавших его внимания.
К середине утра Питер вдруг заметил, что ему приходится щурить глаза, читая учетные книги, и, решив зажечь лампу, поднялся из-за стола. Посмотрев в окно, он удивился тому, насколько потемнело небо, – густая мгла покрывала его, и издалека доносился звук, который Питер поначалу принял за далекий рев ветра.
Покачав головой, он снова уселся за работу и вдруг замер. Ветер, а никакого движения не видно. Это странно! И почему на деревьях за окном не шелохнется ни единый листок? Тем не менее, шум все усиливался, словно к поселку на большой скорости приближался товарный поезд.
А тут еще запах серы и дыма… Так вот отчего у него начали болеть глаза!
Питер подошел к двери конторы, натянул куртку и отправился на улицу.
Если не считать Гризуолда, который все еще не вставал из-за перелома, в лагере оставались только Эл, Кейт и кузнец, тогда как бригада валила деревья выше по склону.
Когда Питер вышел на крыльцо конторы, удушающий запах дыма уже ни с чем нельзя было спутать: определенно где-то неподалеку разгорался сильный пожар.
Питер совершенно ничего не знал про лес и про то, как надо бороться с лесным пожаром, но ему хорошо было известно, насколько быстро огонь из друга может превратиться в злейшего врага. Подростком он видел, как пожар пронесся по жилому кварталу в Дублине, и этот ужас запомнился ему навсегда.
Питер стоял напротив театра «Орфей» в Филадельфии в тот вечер, когда испуганная толпа затоптала шестерых зрителей. Пожар погасили в считанные минуты, но от этого гибель людей не стала менее ужасной.
Спрыгнув с крыльца конторы, Питер повернулся к западному склону и сразу обнаружил центр пожара. Раньше он не видел никаких признаков беды – наверное, потому, что она пришла со стороны Калифорнии, но теперь лагерь «Диабло» оказался прямо на пути огня.
– Эй, кузнец! – заорал Питер, перекрывая шум и бегом направляясь к кузнице. – Запрягай лошадей и жди меня позади конторы, живо!
Кузнец выглянул из темного проема.
– В чем дело, босс? – Он изумленно смотрел, как новый начальник с огромной скоростью бежит в сторону кухни.
– Пожар! Шевелись! – крикнул Питер, быстро оглянувшись и не сбавляя скорости.
Кузнец бросил на наковальню молот и клещи, в которых была зажата подкова: он настолько привык к запаху дыма и темному помещению кузницы, что не заметил появления того огня, который горел не в его горне. Ему понадобились секунды, чтобы глаза привыкли к дневному свету, и еще одна, чтобы убедиться в правоте О'Рурка.
– Иисусе! – воскликнул кузнец и вылил на себя ведро воды, стоявшее рядом с наковальней. Затем, схватив за гриву лошадь, дожидавшуюся ковки рядом с кузницей, он прыгнул на ее спину и галопом поскакал к конюшне.
Открыв конюшню, кузнец вернулся к конторе с двумя сильными тяжеловозами, запряженными в повозку на рессорах, как раз в тот момент, когда Питер прибежал туда с Кейт и поваром.
Питер бросил под козлы учетные книги и ящик с деньгами.
– Начинай грузить! – приказал он. – Одежду, одеяла, спички, лампы. Дьявол, берите все, что нам понадобится после того, как пожар пройдет.
Кейт выскочила из конторы со стопкой одеял и бросила их в повозку; за ней показался Эл – он тащил охапки рабочей одежды.
– А ты куда? – крикнула Кейт вслед О'Рурку, который бросился куда-то по дороге. Рев на склоне стал громче, так что у нее начали болеть уши.
– За Рейми! Ты пока найди медицинские припасы – скоро они нам понадобятся.
Питер скрылся в бараке, а Кэтрин вошла в контору и стала бросать в большую коробку бинты, растирания, мази, после чего прибавила к ним полдюжины бутылок виски. Вручив коробку кузнецу, она прошлась по полкам склада, забрав спички, мыло и несколько одеял.
Заметив кузнеца, Кейт указала на неразобранные полки, и кузнец тут же принялся извлекать оттуда инструменты, ружья и патроны.
Когда они снова вышли на улицу, О'Рурк уже вернулся. Они с Элом уложили стонущего от боли Рейми Гризуолда.
Ничего не объясняя, кузнец снова метнулся в контору и вернулся с огромной картиной, на которой была нарисована полуголая дама.
– Нельзя без нее уехать! – заявил он, целуя яркое изображение в вишневые губы. – Это талисман лагеря. – Он иккуратно уложил картину в новозку рядом с Рейми. – Пресвятая Богородица, Кейеи, если мы не поторопимся, то сгорим в этом аду до головешек!
– Ну так вперед! – О'Рурк и кузнец схватили лошадей за постромки и повели их к кухне. – Три минуты, не больше, – отрывисто приказал Питер. – Кейт, хватай все кастрюли, какие попадутся, а Эл с кузнецом помогут мне грузить продукты.
