Гейл смотрела недоверчиво.
— У вас есть телефон? — с надеждой поинтересовалась она.
— Конечно. Мы ведь недалеко от Танжера.
Неожиданно все упростилось. Она могла позвонить Лансу в его гостиницу. Но как она сообщит ему, где находится? Она не знала. Возможно, если ей будет известно имя девушки, это поможет. Ее наверняка знают в Танжере.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Айша, — проговорила девушка. — А вас?
— Гейл… Гейл ван Элдин. Смотрите, Айша, мой муж рассердится, когда узнает обо всем. Позвольте позвонить ему. Он забудет об инциденте, если вы разрешите ему забрать меня домой. — Она решительно вскинула подбородок. — У вашего отца могут быть неприятности с властями.
Айша покачала головой:
— Я не осмеливаюсь вмешиваться в дела отца. Не тревожьтесь — вы вне опасности.
Она вновь хлопнула в ладоши, в комнату вошла группа танцовщиц, одетых в легкие одежды, и зазвучала музыка. Танец околдовывал. Необычная музыка создавала неповторимое впечатление, одежда девушек, блеск драгоценностей — все кружилось перед глазами Гейл. Танец окончился, появились три акробатки. Но Гейл была не в таком настроении, чтобы желать развлечений. Она размышляла о том, как добиться возможности позвонить бабушке с дедушкой и дать им знать, где она находится.
Она пропустила завтрак. Если полковник поздно вернулся с утренней поездки, то они предположат, что она была с ним. Ланс, наверное, разъярен и воображает, будто она сделала это намеренно — в отместку за вчерашний вечер. Бабушка не одобрит ее поездку с другим мужчиной и то, что она заставляет собственного мужа ждать.
Гейл не видела мужчин во дворце, кроме одного, который привез ее сюда, но была уверена в надежной охране. Акробатки закончили выступление, и Айша показала ей восточные ковры, украшавшие стены, объяснив, что большинство из них — подношения просителей. Еще раз принесли кофе, и Айша подвергла ее форменному допросу о жизни в Англии. Гейл слушала и отвечала механически. У нее возникла дикая мысль, что она может пробыть тут целый день. Она всерьез задумалась, как ей добраться до телефона, когда снова раздался звонок.
Айша подошла к телефону, а вернувшись, сказала:
— Вы должны идти со мной к воротам дворца.
После полумрака комнаты внезапный яркий свет солнца ослепил Гейл. Она зажмурилась, босые ноги ее ступили на горячую землю. Вновь открыв глаза, Гейл очутилась в том же внутреннем дворике. Дети ушли, Айша надевала свои туфли. Поспешно Гейл обулась, и они пошли к внешним воротам дворца.
Маленькая дверь была открыта для Гейл. Теперь она была свободна. Облегчение, которое испытала Гейл, было так сильно, что она едва не заплакала.
— Миссис ван Элдин? С вами все в порядке? Мне жаль, что это произошло. — Полковник спешил к ней, чтобы по-отечески обнять за плечи.
Чуть не зарыдав, она робко посмотрела на него:
— Как вы узнали, что я здесь?
— Догадался, увидев вашу лошадь, гуляющую без всадника. Но давайте поспешим. Солнце высоко, и жара становится невыносимой, скоро будет еще жарче. — Он подвел Гейл к привязанным у зарослей пальм лошадям и уже в дороге принялся объяснять: — Шейх Едним — мой друг, и я, конечно, знал, что он восхищается вами. Вот почему я всегда сопровождал вас в поездках и никогда не отпускал одну. Шейх имеет слабость к английским женщинам. Когда ему какая-нибудь понравится, он договаривается, чтобы ее похитили и привезли в его дворец. Но намерения Еднима весьма безобидны. Он просит отобедать с ним, а после дарит драгоценности и отпускает. Не много надо было ума, чтобы догадаться, кто стал его жертвой на этот раз.
— Но как вы смогли так быстро связаться с ним? Его ведь не было во дворце, — спросила с любопытством Гейл.
— Ничего особенного. Вы — не первая хорошенькая женщина, которую я спас от старого мошенника. У него дом в Касба. Я зашел к нему после того, как догадался о причине вашего исчезновения. Я сказал ему о том, как опасно любое беспокойство для ваших бабушки и дедушки. И он согласился позвонить во дворец и приказал выпустить вас.
— Что они и сделали. Как все просто, — сказала Гейл. — Разве у него никогда не было неприятностей?
Полковник засмеялся:
— До сих пор нет. Он — симпатичный старый мошенник. И женщины, которых он похищает, обычно рады отобедать с ним, ведь им нечего бояться. Ценный подарок, который он дарит взамен нескольких часов своей компании, восполняет любое неудобство.
Гейл хихикнула:
— У него неплохой характер. А что его жены? Я предполагаю, у него гарем.
— И множество детей. Вы, вероятно, видели некоторых из них во дворце.
Гейл вспомнила детей во внутреннем дворике.
— И Айша? Она его дочь? — спросила Гейл с любопытством.
— Айша — его любимая дочь. Она сопровождает его во время путешествий за границей с несколькими женами. Ей пятнадцать, она уже обручена с богатым шейхом. — Полковник рассказал ей несколько забавных эпизодов из жизни шейха, пока они ехали по дороге. Когда они достигли виллы, он сказал: — Я не буду заходить. Мне предстоит еще прокатиться: встречаю старого армейского друга с самолета.
Импульсивно она поцеловала его в щеку.
— Благодарю за спасение. Пожалуйста, ничего не говорите дедушке с бабушкой. Не хочется их волновать.
Он глубокомысленно нахмурился, задумавшись.
— Очень хорошо, но я должен сообщить вашему мужу о происшедшем. Вероятно, он уже здесь и спрашивает, куда вы запропастились.
— Я объясню ему, — обещала она, надеясь, что Ланс еще не приехал.
Однако он приехал, что было неудивительно, так как ее часы показывали уже одиннадцать. Он стоял в дверях внутреннего двора и выглядел весьма грозно. Ее сердце забилось, когда она встретила пристальный взгляд Ланса.
— Ну, наконец-то вы вернулись, — проговорил он язвительно. — Довольны?
Гейл вдохнула воздух, собираясь объяснить, что случилось, но Ланс был не в настроении слушать детальный отчет. Он принимал как должное, что она уехала кататься с полковником, несмотря на его ожидаемое прибытие.
Она замедлила шаг, затем вовсе остановилась, встревоженная необъяснимой тишиной. Обычно Билл, подручный полковника, насвистывал, выполняя работу по хозяйству. Откинув назад свои блестящие волосы, она посмотрела на Ланса.
— Мне жаль… — начала она.
— Не извиняйтесь — эти слова здесь неуместны, — ведь вы могли взволновать ваших бабушку с дедушкой своим поздним возвращением. — Он помолчал, а потом сурово прибавил: — Разве мне и так не ясно, как вам безразлично мое посещение?
Гейл знала, что выглядит бледной и несчастной, но Ланс не смягчился. Волна слабости охватила ее, когда она оцепенело встретила его колючий взгляд, в котором исчезло пламя гнева, но остались холод и беспощадность. Он смотрел так, будто всей душой ненавидел ее. Гейл не нашла в себе силы заговорить, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
