Об усилении подрывной деятельности против СССР и стран народной демократии говорят материалы, связанные с поимкой на нашей территории американских агентов, о чем неоднократно сообщалось в советской печати. Наглядным свидетельством этому является также контрреволюционный мятеж в Венгрии, подготовленный капиталистическими разведками, и попытка организации заговора против независимой Сирии.
В связи с замечательными успехами советской науки и техники, нашедшими свое воплощение в запуске двух искусственных спутников Земли, создании межконтинентальной баллистической ракеты и самолета, обладающего скоростью 2000 километров в час, следует предполагать со стороны капиталистических разведок новые шпионские и диверсионные попытки.
Необходимо еще выше поднять бдительность всего советского народа, тем более что сила органов госбезопасности Советского Союза состоит прежде всего в неразрывной связи с народом, в его постоянной помощи и поддержке…
Что касается широких масс трудящихся, то они активно поддерживают советскую разведку, оказывают ей большую помощь в борьбе с врагами социалистического государства, видят в ней верного стража интересов Родины.
Решающим условием силы и боеспособности органов госбезопасности Советского Союза является постоянное руководство ими со стороны партии. Еще 8 февраля 1918 г. в Обращении Центрального Комитета партии к коммунистам-чекистам указывалось, что ЧК созданы и существуют как органы партии, работающие по ее директивам и под ее контролем.
В настоящее время чекисты, как никогда, сплочены вокруг партии, ее Центрального Комитета, беспредельно преданы своему народу и зорко охраняют его безопасность.
Руководимые и направляемые Коммунистической партией Советского Союза органы госбезопасности являются остро отточенным, карающим мечом диктатуры пролетариата. Строго соблюдая социалистическую законность, они твердо стоят на страже интересов советского народа, неустанно ведут непримиримую борьбу с подрывной деятельностью иностранных разведок, со всеми, кто пытается помешать советским людям уверенно идти вперед к полному торжеству коммунизма».
Нельзя не сказать и еще об одной важной новации в деятельности органов КГБ СССР. Летом начальник Управления КГБ при СМ СССР по Ленинградской области Н. Р. Миронов[106] направил письмо Н. С. Хрущеву, в котором предлагал расширить применение в деятельности органов безопасности мер профилактического воздействия в отношении лиц, совершавших политически вредные проступки вследствие недостаточной политической грамотности. Эти предложения нашли понимание и поддержку как у тогдашнего заведующего Административным отделом ЦК КПСС (курировал Вооруженные Силы, МВД и КГБ при СМ СССР) А. С. Желтова, Н. С. Хрущева, П. И. Ивашутина и И. А. Серова.
В приказе КГБ при СМ СССР от 15 июня 1959 г. № 00225 «О применении мер профилактического воздействия в отношении лиц, совершивших незначительные правонарушения» разъяснялось, что «профилактические меры — это личное воздействие сотрудника органов госбезопасности либо воздействие через общественные организации, печать или радио на лицо, в отношении которого принято решение предупредить его о недопустимости дальнейших антисоветских действий».
18 февраля 1959 г. в Москве был арестован агент ЦРУ, подполковник Главного разведывательного управления Генерального Штаба, Петр Попов, оперативная разработка которого военной контрразведкой началась еще двумя годами ранее во время его командировки в ГСВГ и осуществлялась под непосредственным контролем П. И. Ивашутина. Рассчитывая на снисхождение суда, Попов согласился принять участие в оперативной комбинации, вследствие которой впервые в Советском Союзе во время встречи с агентом с поличным был задержан атташе посольства США Рассел Август Ланжелли. (Ланжелли был объявлен персоной нон грата, Попов 7 января 1960 г. на выездном заседании военного трибунала в клубе им. Ф. Э. Дзержинского на Лубянке был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.)
Одним из непосредственных результатов оперативной разработки Попова стало неожиданное назначение 10 декабря 1958 г. указом Президиума Верховного Совета СССР генерала армии И. А. Серова начальником Главного разведывательного управления, что объяснялось как «необходимость укрепления руководства ГРУ».
Заместитель начальника ПГУ КГБ СССР В. А. Кирпиченко вспоминал, что «в связи с уходом Серова с поста председателя никто в КГБ особых сожалений не высказывал…».
25 декабря 1958 г. новым председателем КГБ при СМ СССР был назначен Александр Николаевич Шелепин. Ему было 39 лет, что, безусловно, не является недостатком, но только в том случае, если возраст сочетается с личными интеллектуальными и организаторскими достоинствами, профессиональным и жизненным опытом. А Шелепин вряд ли обладал этим необходимым для утверждения авторитета руководителя набором качеств: до этого дня он 14 лет он проработал на различных аппаратных должностях в комсомоле, в том числе с 1943 г. — секретарем Центрального комитета Всесоюзного Ленинского коммунистического Союза молодежи, с 1952 г. — первым секретарем ЦК ВЛКСМ. И лишь полгода — с апреля по декабрь 1958 г. — он занимал должность заведующего отделом ЦК КПСС по союзным республикам.
Его жизненный опыт и особенности служебной карьеры предполагали в большей мере не проявление самостоятельности мышления и действий, инициативы и творчества, а лишь умение организовывать исполнение полученных указаний. Но это и учитывалось Хрущевым при выборе кандидатуры руководителя органов госбезопасности, на посту которого он хотел иметь функционера, безропотно выполняющего любые партийные решения.
Что и определило «стиль» работы нового председателя, даже не стремившегося глубоко вникать в суть важнейшей функции государственного управления. Так что вряд ли можно говорить об обоснованной целесообразности подобного кадрового решения, однако оно создавало иллюзию полного «партийного контроля» над «госбезопасностью».
В день назначения А. Н. Шелепина Председателем КГБ при СМ СССР 25 декабря 1958 г. произошло еще одно событие, имевшее важнейшее значение для функционирования этого ведомства: Верховным Советом СССР были приняты Основы уголовного законодательства и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик.
Первый из названных документов, призванный стать основой для разработки уголовных и уголовно-процессуальных кодексов союзных республик СССР, вводил понятие и систему особо опасных и иных государственных преступлений. Статья 28 Основ уголовного судопроизводства СССР определяла подследственность уголовных дел по особо опасным и иным государственным преступлениям следователям и следственным подразделениям КГБ СССР. Непосредственно компетенция КГБ в сфере правоприменения определялась уголовными и уголовно-процессуальными кодексами союзных республик СССР (новые Уголовные кодексы были введены в действие с 1 января 1961 г.). В Российской Федерации подследственность возбуждаемых уголовных дел определялась статьей 126 УПК РСФСР 1960 г. В соответствии с этой статьей к компетенции (подследственности) органов КГБ были отнесены 18 составов преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом РСФСР. В том числе измена Родине (статья 64 УК РСФСР), шпионаж (ст. 65), террористический акт (статьи 66 и 67), диверсия (ст. 68), антисоветская агитация и пропаганда (ст. 70), организационная антисоветская деятельность (ст. 72), вредительство (ст. 73), разглашение государственной тайны (ст. 75) и утрата документов, содержащих государственную тайну (ст. 76), контрабанда (ст. 78) массовые беспорядки (ст. 79), незаконный переход государственной границы (ст. 83), незаконные валютные операции (ст. 88). И еще по 15 составам преступлений была предусмотрена альтернативная подследственность совместно с органами прокуратуры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
