любит он меня, а не её! Мне стало дурно, и я выбежала на улицу. Позывы тошноты не прекращались, а от ситуации, в которой я оказалась ненужной невестой, меня мутило ещё больше. Я присела у стены дома и, схватившись руками за голову, раскачивалась, как психически нездоровая. Я была в панике, потому что именно сейчас на кону была не только моя жизнь, но и жизнь нерождённого ещё малыша.
Не помню, сколько времени я так просидела, пока ко мне не подошёл Мансур:
— Вставай, давай пройдёмся и поговорим.
Я молча подчинилась, и мы медленно пошли по тропинке, покрытой опавшими жёлтыми листьями, чуть поодаль от дома.
— Как ты понимаешь, обстоятельства поменялись, и нам нужно что-нибудь придумать. Ты сказала им правду, кто ты?
— Нет, не сказала. Я обманула их, придумав историю, будто я Фатима, дочь Зульфии. Помогаю тебе по хозяйству.
— Пусть так и будет пока что. Говори также, продолжай.
— А если настоящая Фатима объявится, и Гульнара узнает правду?
— Это ненадолго, поедешь в Нальчик, там тебе квартиру снимем. Посильнее в хиджаб укутаешься, чтоб никто не узнал. Поживёшь пока там, на первое время я денег тебе дам, а там как знаешь. Возвращайся к себе, если хочешь. Паспорт, я так понимаю, ты нашла уже свой?
— А как же Анзор? Он же меня искать будет! Ведь он меня любит!
— Анзор узнает о подмене невесты только после свадьбы, когда личико её увидит под чадрой свадебной. Родственникам тебя ещё воочию не представляли, вот как раз, на днях знакомить будем, и Лауру вместо тебя покажем. Она тоже хороша собой, разницы не заметят.
— А как же наш грех, зачем зря смущать невинную Лауру? Что они скажут, когда узнают, что она чиста?
— Это ещё неизвестно, наскольно она хранила целомудренность в этой своей Москве! Думаю, это не проблема! Другого выхода у меня нет!
— Ты, конечно, заварил кашу, Мансур! Сам не расхлебаешь! — сказала я по-своему, перестав притворяться мусульманкой. Хорошо, я уеду! Только разбирайся потом сам с Анзором. Расскажи ему, кто я на самом деле и при каких обстоятельствах к тебе попала! И не вздумайте меня искать! И, знаешь, что, Мансур? Я вспомнила всё про свою жизнь и поняла, что я ни за что её не променяю на вашу убогую жизнь в этой гнилой лачуге! Думаешь, что ты во всём всегда прав? А вот и нет! Представляешь, существуют женщины, которые сами решают, как и с кем им жить! Они думают своими мозгами, а не чужими, они получают образование и занимаются любимым делом. И это ещё не всё! Они свободны в выборе — гореть ли им творчеством и жить для себя, или же посвятить всю свою жизнь семье!
Мансур позеленел и сморщился от моих слов, он не хотел слышать, что я говорю.
— Что у тебя с лицом, Мансур? Не ожидал такого услышать от неверной русской девчонки? — Я ухмыльнулась, растянув губы в полуулыбке, глаза же мои были полны горечи слёз. — И да! Я верующая! А знаешь, во что я верю? — В себя и справедливость!
Дед молчал, не в силах мне противоречить, его руки затряслись, и видно было, насколько он сильно нервничал.
Чуть передохнув, я выпалила:
— Завтра утром я уезжаю. И не в Нальчик, а к себе домой! И да, дед, найди мои вещи, в которых я приехала сюда. Наконец, оденусь как цивилизованный человек, в джинсы!
Я развернулась и пошла быстрым шагом в дом, чтобы провести в нём свою последнюю кошмарную ночь.
На удивление, я очень быстро отключилась и крепко спала всю ночь, потому что в глубине души верила, что за ночью обязательно наступит рассвет, тьму победит солнечный свет, и моя жизнь обязательно изменится в лучшую сторону!
Только забрезжил розовый рассвет, я открыла веки и посмотрела в окно. Дымка тумана окутала снежную вершину Эльбруса, но лучи золотистого солнца яростно прорезали себе ходы, прорежая густую белую пелену своим ярким светом.
Как хорошо, что я возвращаюсь! Рядышком на стуле лежал рюкзак с моими вещами — наконец-то, я вернусь к моей старой жизни! Я потянулась к нему и сразу ощутила прилив сил, будто обычная неодушевлённая вещь может вернуть тебя туда, где всё дорого твоему сердцу — домой! Раскрыв, с радостью заметила все мои остальные документы, и даже пластиковая карта, на которой имелась небольшая сумма для путешествий, цела.
Моя одежда, которая была на мне в тот злополучный день, тоже была на месте.
Я надела свои рваные джинсы, белую футболку и джинсовую куртку, на ноги обула кроссовки. Всё бы ничего, если бы меня не подвела незастёгивающаяся никак пуговица на джинсах. Пришлось срочно придумывать что-то.
Я быстренько взяла нитку с иголкой и перешила пуговицу на самый край. Ну вот, другое дело! Не так уж и заметен мой живот.
Довольная, я накинула рюкзак на одно плечо и отправилась в путь.
— Прощай, Мансур, больше мы, надеюсь, никогда не увидимся! — с горечью в голосе попрощалась я с дедом, открывая дверь на выход.
— Прощай! Храни тебя Аллах! Я зла на тебя не держу, и ты не держи тоже! — грустно ответил он.
Впервые за всё то время, что я его знала, я увидела в его глазах проблеск мягкости. Не такой он плохой человек, оказывается, каким хотел всем казаться.
Спускаясь по горной тропе, я вспомнила то чудесное время, что мы проводили с Анзором.
Вот здесь, возле зарослей, мы лежали и мечтали о нашем совместном будущем. Тут же, он впервые мне признался в любви, крича во всё горло «Люблю». Эти воспоминания заставляли растянуть мои губы в улыбке и слегка покраснеть.
— Прощай, Анзор! — крикнула я в пустоту, сдерживая подкативший к горлу спазм.
И почему я так быстро привязываюсь к людям? Зачем всё принимаю так близко к сердцу? Раскрываю километры своей души перед каждым встречным человеком, надеясь на взаимность.
Это моя ошибка, из-за этого я так сильно чувствую боль расставаний. Так жить нельзя! Я же собственноручно убиваю себя этим!
Не знаю, хотела бы я забыть всё со мной произошедшее на Кавказе? — Скорее нет, ведь любой, даже негативный опыт — это экзамен жизни, после которого мы становимся мудрецами.
Уфф! Вот я и дома! Поднимаюсь по ступенькам и нажимаю нервно кнопку звонка, сердце колотится как бешеное.
Дверь открыл сонный Игорь, в растрёпанной рубашке и трениках. Он посмотрел на меня, как на привидение и, не поверив своему плохому зрению, снял очки и спешно протёр салфеткой.
После опять надел их,
