— Куда убегаешь? Я тебе ничего не сделал, — тихо, с некоторым обвинением в голове произнес мой визави, чуть поворачивая меня и подталкивая к стене.
— Мне нужно проведать Ила, пусти, — в таком положении чувствовала себя неуверенной и пойманной. Осторожно приподняв мою голову за подбородок, Кирчу чуть наклонился, стараясь поймать мой взгляд. В темноте показалось, что желтые глаза слабо сверкают.
— Что-то случилось пока меня не было? Кто-то тебя обидел, мин кьере? — от этого странного обращения дыхание сбилось, ноги задрожали. Желтые глаза полыхнули каким-то торжеством. Ажгжар наклонился, медленно выдыхая практически в губы, — Мин кьере…
Из горла вырвался едва слышный стон…
* * *
Разговор с Ваар-но занял больше времени, чем хотелось бы. Весьма удачно, конечно, что герцог еще не спал и мы сумели переговорить, но голова раскалывалась, требуя заслуженного отдыха. Моим людям были необходимы некоторые запасы для удачной зимовки, но цены на эти товары на приезжих ярмарках были неоправданно высокими. Сговорившись на более-менее обоюдовыгодных условиях, распрощался с герцогом, отправившись в свои обычные комнаты в доме. За мной всегда на время контракта была закреплена небольшая спальня в дальней части крыла, так что был шанс вполне спокойно отдохнуть. Но стоило подняться на второй этаж и свернуть из хозяйского крыла в гостевое как в меня впечаталось нечто, весьма характерно звенящее амулетами и тихо ругающееся само с собой. Давно заметил за Тирмой привычку бормотать ругательства, когда она была чем-то недовольна. Изречения обычно получались весьма витиеватыми и разнообразными. Нужно будет когда-нибудь спросить, где могла жрица богини обрести подобный нетипичный набор знаний, явно не ограничивающийся случайно услышанным раз или два словом.
Ведьма попыталась отстранится, и я быстрее поймал ее за плечи не давай ускользнуть. Тирма выглядела обеспокоенной и встревоженной. Подумалось, что возможно Химсвот заявился в деревню во время моего отсутствия. Жрица явно не желала отвечать на вопросы, пряча глаза. Заблокировав ее у стены, не давая возможности сбежать, коснулся мягкой кожи, приподнимая лицо. Ведьма отводила глаза, не глядя на меня, вызывая еще боле беспокойства. Что такого могла произойти, что случилась столь разительная перемена?
— Кто-то тебя обидел? Мин кьере? — ведьма вздрогнула всем телом, тяжело задышав. Даже в темноте видел, как расширились ее зрачки. Не веря самому себе, желая подтвердить невероятную догадку, склонился к ней ближе, почти касаясь мягких губ. — Мин кьере…
Жрица прикрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. Чуть подавшись вперед, с наслажденьем едва ощутимо прижался к таким манящим губам, воруя дыханье. Слабый стон в ответ на первое касание, и Тирма, отлепившись от стены, прижалась ко мне всем телом, со страстью пробуя на вкус, опьяняя своим ароматом. Сладость меда и горечь полыни опять окутали меня, выдергивая из реальности. Ведьма отвечала с такой страстью, что мне становилось нечем дышать, и желание собиралось горячим шаром внизу живота, пробуждая низменные захватнические инстинкты. Боясь переступить грань, опасаясь все испортить чрезмерным напором, легонько оттолкнул Тирму, разрывая поцелуй.
— Ты убьешь меня, если не остановишься. Еще несколько мгновений, и я не отпущу тебя до утра. Уходи, пока мы не столкнулись с последствиями и твоим сожалением, — легко коснувшись виска жрицы губами, развернул ее и подтолкнул дезориентированную ведьму в направлении комнат Ила. Не сегодня.
Глава 22
Проведя ночь в беспокойных размышлениях о собственном поведении и странной реакции ажгжара, я краем глаза контролировала изменение пространства над спящим ребенком. Кушетка, которую здесь поставили пару дней назад, была вполне удобной, хотя пришлось признать, я до сих пор не выяснила когда и где отдыхает Берлид. Дядька, как и прежде, сидел в неизменном кресле, осипшим голосом читая книги. Сегодня у нас было влияние лунных циклов на высоту приливов-отливов. Такими темпами, когда вся это ситуация так или иначе разрешится, я буду весьма неплохо подкована в некоторых науках. Просто за компанию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но как он мог меня оттолкнуть?!
Засопев, отщелкнула тонкие четки с пояса, чтобы хоть что-то крутить в руках. А если бы не остановился? До какой крайней точки я готова дойти? Нет, определенно нет. Я — жрица Чивы, и что бы мама не говорила, этого не положено.
Но я же определенно ему нравлюсь!
А может, здесь все дело просто в моем образе? Вот будь я простой деревенской травницей, посмотрел ли бы ажгжар на меня? На ведь я — не травница, и мы никогда бы не были здесь, будь я таковой.
А все остальное он так же умело делает?
Хотя, откуда мен знать, что такое «умелый» поцелуй? Мои тренировки с Ремом были весьма ограничены как временем, так и условностями. Рем. В эту ночь я даже не жалею, что Сатулано лишила меня того будущего. Но какое же мне досталось в замен?
«Мин кьере»
Что значат эти слова, от которых подгибаются колени и замирает сердце. Хотя, если бы он меня назвал просто ведьмой с такой же интонацией, как среагировала бы?
Мысли крутились в голове, перекатываясь как змеи, шипя и кусая друг друга за хвосты. Не получалось найти ни конца ни начала, изъедая себя беспокойством. Быть жрицей чаще всего проще, чем простой женщиной. Мы ограждены от многих невзгод, как своим статусом, так и знаниями. Большинство вещей в жизни четко регламентированы и подчиняются определенным правилам. Каждая с рождения знакома со своим будущим. В подобной ситуации было тяжело и непривычно. Желтоглазый не вписывался в обычные рамки, выталкивая за их пределы и меня.
Сердито фыркая крутила четки, совершенно не думая о работе. Это меня и подвело. Изменения заметила чуть позже, чем следовало. В помещение стало жарче, воздух сделался сухой и трескучий, как во время лесного пожара. Подскочив с кушетки, метнулась к ребенку. Кожа Ила в слабом свете двух светильников была алой. Приложив ладонь, отдернула, поражаясь такой высокой температуре. Побеспокоенный моими стремительными действиями, задремавший Берлид встрепенулся, уронив книгу с колен. Встревожено озираясь, дядька бросился к миске с водой.
— Не поможет. Эта тварь нашла, как меня обойти, — судорожно пытаясь что-то придумать, бормотала благословения, наматывая на тонкое запястье нить зачарованных бусин. Только бы успеть. Нужно было сделать не менее восьми оборотов, чтоб закрыть ребенка от чужого проникновения. Глянув под ноги, где вокруг кровати была натянута красная нить, прикрыла глаза. Сердце сжалось в предчувствии боли. Нить дымилась, наполняя воздух едким противным запахом. Обняв ладонью запястье ребенка, считала обороты. Шесть, семь. бусины пошли на последний оборот, когда послышался щелчок. Нить лопнула. На мгновение в комнате наступила полная тишина, не было слышно даже дыхания. А потом все взорвалось.
Я получила ментальный удар по голове такой силы, что не устояла на ногах, рухнув на колени. Запястье не выпустила только чудом, сжимая уже обеими руками там, где не успела закрыть контур. Сила, перетекая через пальцы в том месте, где не доставало оборота бусин, жгла ладони. Это не должно длиться долго. Нужно просто потерпеть. Перед лицом снова появилась клыкастая физиономия с небольшими родинками у глаз. Демон, видимый только мной, скалился, выпустив тонкий длинный язык и проведя им по губам. От мерзкого движения передернуло. Ну нет, это не твоя добыча. Вспомнив кое-что из обучения, пробормотала молитву. Жаль, мне было неизвестно его имя. Не в силах двинуться от боли в руках и гула в голове, со всей страстью и опытом благословила демона. Тварь пятого мира замерла, неверяще глядя на меня, а после взвыла на весь дом. Еще бы. Даже капля чистого святого внимания Чивы на проклятую душу должна быть болезненной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Из закушенной губы пробежала капля крови. Мгновение передышки позволило довернуть бусины на руке мальчика, замыкая круг. Жаль, это можно использовать минут пять, при его состоянии, не больше. Клыкастая морда, все еще маревом висящая под потолком, обернулась на меня, сверкнув глазами без зрачка, налитыми изумрудной зеленью.
