– Не знаю, не знаю! – Капитан Творогов уставился на меню. – Мать честная! Это что – чай или коньяк?
– Чай, Никитич, чай! – утешил его дядя Вася.
– А по цене больше на коньяк похоже! Причем не на скромный отечественный или там армянский, а на дорогущий французский…
Они стояли перед стойкой в заведении с красноречивым названием «Чайная карта». Позади прилавка висели бесчисленные полки, заставленные стеклянными банками с плотно притертыми крышками. На каждой банке была наклеена этикетка с названием сорта чая. Все названия были на редкость поэтичными – «Нефритовый терем» соседствовал с «Бесценным жемчугом», «Осенняя соната» с «Жемчугом дракона». За прилавком стояла симпатичная девушка в белоснежном переднике и крахмальной наколке.
– Вам что-нибудь посоветовать? – спросила она с терпеливой улыбкой. На лице ее ясно читалось, что она привыкла к любым посетителям и удивить ее трудно, почти невозможно.
– Нам бы, девушка, чего попроще! – попросил Василий Макарович.
– Вам с собой или вы хотите выпить чаю у нас?
– Выпьем здесь по чашке.
– Тогда посоветую вам «Жемчуг дракона». Для первого знакомства в самый раз.
Девушка открыла стеклянную банку, ополоснула изящный фарфоровый чайничек, сыпанула в него мерной ложечкой приличную порцию заварки и залила кипятком.
– Присаживайтесь, – девушка одарила посетителей дежурной улыбкой, – через три минуты ваш чай будет готов!
Менты сели за свободный столик (впрочем, свободны были все столики, поэтому перед ними был большой выбор). Хрупкие стулья, сплетенные из легкомысленного восточного материала, с жалобным скрипом прогнулись под увесистыми телесами служителей правопорядка.
– Ну, Макарыч, говори: зачем звал? – вполголоса спросил капитан Творогов.
– Ты чего шепчешь? – осведомился дядя Вася. – Для конспирации? Тут вроде все свои!
– Да при чем здесь конспирация? Пива вчера холодного выпил, голос сел! Ты, Макарыч, лучше честно скажи: в какую игру ты с нами играешь?
– Какую еще игру? – проворчал дядя Вася. – Что ты, Леша, имеешь в виду?
– Известно, что имею! Дело об убийстве гражданки Кочетовой я имею и вдобавок к нему – головную боль! – Творогов мучительно поморщился. – А ты, Макарыч, в детские игры с нами играешь! Совести у тебя нет! Ты же столько лет в милиции отработал, должен понимать!
– Стар я в игры играть! – возразил дядя Вася.
– Да что мы – не видим? Ты явно что-то знаешь! И главное – знаешь, где прячется наша главная подозреваемая! Имей в виду, Макарыч, мы тебя покрывать не станем! Дружба дружбой, но ты Кудеярову знаешь! Она, ежели в кого вцепится, живым не отпустит! Поэтому, если тебе что известно – лучше сразу скажи…
– Я вас, соколы, для того и пригласил! – произнес Василий Макарович торжественно. – Хочу вам помощь посильную оказать. Точнее, не лично вам, а следствию…
– Ваш чай! – К столику подошла девушка с подносом, на котором красовались чайник и три чашки, расписанные птицами и драконами.
Дядя Вася настороженно замолчал и ждал, пока официантка расставляла чашки и разливала в них бледно-золотистый напиток. Едва она отошла от стола, Творогов просипел:
– Ну, Макарыч, не тяни кота за хвост! Что ты там насчет помощи следствию говорил?
– У вас кто по этому делу главная подозреваемая?
– Ты сам знаешь кто! – вступил в разговор Бахчинян. – Селезнева у нас подозреваемая, которая совершила дерзкий побег из-под стражи, тем самым усугубив свое положение…
– Ну, соколы, насчет дерзкого побега – это вы зря, дежурный ее просто проспал. Рот не следует на службе разевать, ворон считать не нужно! Но я не об этом хотел сказать. Вот почему она у вас подозреваемая?
– Известно почему, – Бахчинян начал загибать пальцы, – мотив у нее имелся – это раз, личная неприязнь к потерпевшей – это три, орудие убийства с отпечатками – это шесть…
– Ты, Тиграныч, как-то интересно считаешь, прямо как Центральное статистическое управление! Ты так скоро до тысячи дойдешь. Лучше сразу скажи, что у нее алиби нет на момент убийства.
– Это само собой! – Бахчинян выразительно кивнул.
Творогов помалкивал, внимательно слушая собеседников и маленькими глотками отпивая чай.
– Так вот, в этом-то все дело! – провозгласил дядя Вася, подняв указательный палец. – У вас время убийства как определено?
– По степени трупного окоченения… – ответил Бахчинян, – а ты, Макарыч, к чему клонишь?
– К тому клоню, соколы вы мои, что вы плохо место преступления обследовали.
– Какая гадость! – просипел вдруг Творогов, отодвинув свою чашку.
– Что гадость? – удивленно переспросил Василий Макарович. – Осмотр места преступления? Это, Леша, самые основы нашей профессии, без них никуда…
– Да чай этот гадость! – Творогов поморщился. – Вроде как веник старый заварили! Да еще за такие деньги… и цвет слабый… у нас раньше в семнадцатом отделении буфет был, там тетя Клаша работала. Она один и тот же чай по четыре раза заваривала. Вот у нее на четвертый раз приблизительно такой колер получался!..
– Ты, Алексей, ничего не понимаешь в чайной церемонии! Все прогрессивное человечество этот чай пьет и хвалит. Считает, что вкус у него особенный. А самое главное – польза от него неимоверная. От вредной экологии помогает, и от радиации, и даже, говорят, от похмелья…
– Правда, что ли? – Творогов с сомнением посмотрел в чашку и сделал еще один глоток. – Так что ты там про место преступления заливал?
– Я не заливал, а конкретно говорил. Вот вы кровь на розетке электрической заметили?
– На розетке? – Творогов явно забеспокоился. – На какой розетке?
– Была там кровь на розетке! – снова включился в дискуссию Бахчинян. – Я тебе, Никитич, показал, а ты говоришь – при чем тут розетка…
– И правда – при чем розетка? – насупился Творогов. – Кочетову не электричеством убили, а обычной огородной тяпкой! Так что розетку тут мне не приплетайте…
Вдруг он вскинул глаза на Василия Макаровича и подозрительным голосом просипел:
– А ты, Макарыч, откуда про кровь на розетке знаешь? Ты каким, извиняюсь, макаром на место преступления проник? Ты сейчас лицо штатское и никаких прав не имеешь!..
– Ты, Лешенька, подожди кипятиться! – ласково предложил Василий Макарович. – Я же не собираюсь себе что-то приписывать, я вам хочу помочь! По старой дружбе. Кровь на розетке была, и группа наверняка та же, что у убитой. А что это значит? Это значит, что уже после убийства в эту розетку включали электроприбор. А какой электроприбор?
– Какой?! – хором спросили два капитана.
– Рядом находится ванная комната. В этой ванной стоит корзина для грязного белья. А в корзине, под использованным полотенцем, лежит электрическая грелка. Так вот, если вы эту грелку найдете и осмотрите, вы на ней, конкретно – на вилке, найдете следы крови той же самой группы, что и на розетке в спальне убитой…
– И что это значит? – осведомился Бахчинян.
– Он хочет сказать… – перебил его более догадливый Творогов, – хочет сказать…
– Совершенно верно! – закончил свою мысль дядя Вася. – Эту грелку использовали, чтобы поддерживать температуру трупа и таким образом сместить время убийства.
– То есть убийство произошло раньше, чем мы считали? – просипел Творогов.
– Совершенно верно! Убийство произошло на несколько часов раньше, а на утро того дня у вашей подозреваемой Селезневой имеется стопроцентное алиби. Она была у ветеринара, который это может подтвердить! Собачка у нее прихворнула, животом маялась…
– слон бордоский, что ли? – полюбопытствовал Бахчинян.
– И после этого ты будешь говорить, что не был на месте преступления? – Творогов побагровел. – Ты, Макарыч, чересчур… того…
– Я ничего не буду говорить! – возразил дядя Вася. – Это вы, соколы, повторно обследуете место преступления и найдете ту самую грелку. Исключительно благодаря своей настойчивости и профессиональным навыкам…
– Ну ты, Макарыч, жук! – Творогов отпил еще немного чаю и поморщился.
– Я вам помощь оказываю, а вы еще недовольны!
– Хороша помощь! – просипел Творогов. – Была у нас одна подозреваемая, так и у той теперь алиби образуется! Нам Кудеярова за это спасибо не скажет!
– А вот вы ей изложите свои доводы и послушайте, что она скажет! Хоть и стерва она первостатейная, но если поймет, что дело нечисто, зря его ни на кого вешать не станет, отправит на доследование…
– То есть опять же нам головная боль…
– Вообще-то, соколы, нечего на меня пенять: сами должны были внимательно место преступления обследовать и все выводы сделать. Кровь на розетке заметили? Значит, должны были до конца разобраться: что за кровь, откуда взялась… вы ведь не салаги, не практикантки из училища, должны каждую мелочь исследовать и выводы делать! Вот, к примеру, ранку на правой руке трупа заметили – а что за ранка и при каких обстоятельствах получена – разобрались?
