Кто-то из студенческой публики нагло хихикнул. Судья покраснел. Адвокат про себя отметил, что богиня сумела обойти закон, не нарушив его: в самом деле, она не вооружена! Все пункты Уфмонского договора формально соблюдены. Стоит взять на заметку… Хотя ему, Парлусу, это вряд ли пригодится.
– Чем мы можем быть полезны, великая? – сменил тему судья.
– Вы ничем не можете быть полезны, сборище недоумков, – презрительно фыркнула Нэрренират. – Я пришла сюда, чтобы предъявить права на свою собственность!
Суд проглотил оскорбление. Во-первых, облик безоружной богини на всех наводил оторопь; во-вторых, Нэрренират единолично контролирует важнейшие наземные транспортные артерии Панадара, и конфликт с ней может обернуться катастрофой для экономики. Даже если виновник спрячется за периметром Хатцелиуса, Высшая Торговая Палата никогда ему этого не простит. И наконец, в-третьих, всем хотелось, чтобы эскалаторы Верхнего Города опять заработали.
Мысленно взвесив эти пункты, судья низко поклонился и промолвил:
– Вы оказали нам большую честь, великая! Мы немедленно рассмотрим ваш вопрос, а уголовное дело подождет. На какую собственность вы милостиво предъявляете права?
– На нее! – Лапа с когтями, сверкнувшими в солнечном луче, указала на подсудимую.
Повисла пауза. В тишине прозвучал дрожащий голос Романы:
– Нэрренират, я не собственность!
Богиня на это не отреагировала.
– Она совершила тяжкое преступление и приговорена к смертной казни. – Огорошенный судья оглянулся на своих коллег. – Это наши, человеческие дела…
– Девчонка принадлежит мне по древнему праву, – оборвала его Нэрренират. – У нее на руке мой Знак. Или вы…, хотите послать на… Уфмонский договор?
По закону на любого, дерзнувшего грязно выругаться в стенах Храма Правосудия, налагался солидный штраф, но сейчас об этом почему-то никто не вспомнил.
– Вы заблуждаетесь, великая, – возразил судья. – У нее на руке нет вашего Знака.
– Она думает, что выжгла его, но Знак всего лишь закрыт коростой. Уберите свой… магический экран, я исцелю ей руку, и вы, недоумки, сами увидите.
Люди начали переглядываться. Прокурор воскликнул:
– Так, значит, это она – ваша избранная жертва? Она уклонилась от участия в жертвоприношении, это новое отягчающее обстоятельство!
– Из-за нее не работают эскалаторы! – подхватил кто-то из публики.
– И не будут работать, пока я не получу ее, – перекрыла шум Нэрренират. – Маг, убери экран.
– Вы мне об этом не сказали, – повернувшись к Романе, с упреком заметил адвокат.
Девушка не ответила. Она выглядела растерянной и напуганной, но оцепенение, охватившее ее во время зачитывания приговора, прошло.
Пошептавшись со старшим судьей, маг извлек из-за пазухи оправленный в золото амулет, управляющий магическими полями внутри Храма Правосудия, но тут его жестом остановил другой судья, переговоривший перед этим с матерью Вария Клазиния.
– Подождите! Великая Нэрренират готова продемонстрировать нам Знак, но это будет незаконно. Никто не сомневается в правдивости ваших слов, великая, – он старался держаться подальше от богини и говорил, выглядывая из-за чужих спин, – но теоретически вы можете отметить преступницу своим Знаком в момент исцеления. Поэтому, дабы закон не был нарушен, проверить ее на предмет Знака должно незаинтересованное лицо!
– Так позовите сюда целителя. – Нэрренират раздраженно хлестнула по полу хвостом. – И поскорее, мне надоело ждать. Если вы будете вот так транжирить мое время, смертные, я в полтора раза подниму тарифы на грузовые перевозки по рельсовым дорогам!
Зловещая угроза произвела впечатление: старший судья велел одному из стражников со всех ног бежать за целителем.
– Есть более простое решение, – заговорил второй судья после новой короткой консультации с матерью Вария. – Если Знак богини – под коростой, достаточно будет срезать коросту, чтобы убедиться…
– И мы это сделаем, если господин маг уберет экран, – подхватил Клазиний-царедворец. Выступив вперед, он кивнул одному из стражников: – Дай-ка мне нож!
Об этом немолодом, но до сих пор красивом мужчине с глубоко посаженными холодными глазами, в эффектном темном плаще с серебряным шитьем Парлус слыхал немного – и ничего хорошего. В юности знаменитый дуэлянт, ныне расчетливый и жестокий интриган, нежно привязанный к убитому племяннику. Встретив его властный взгляд, стражник вынул из ножен на поясе и протянул ему церемониальный кинжал. Клазиний кивнул магу.
Романа прижалась лопатками к шершавой гранитной стене позади скамьи.
– Я протестую! – громко сказал адвокат. Усмехнувшись, царедворец медленно направился к девушке.
– Вы что, смертные, охерели? – рявкнула Нэрренират. – Я избрала Роману До-Энселе для жертвоприношения, и я хочу получить ее в неповрежденном виде!
– Это поправимо, великая. – Клазиний отвесил в ее сторону холодно-элегантный поклон. – Мы срежем коросту и посмотрим, а потом, если на руке есть ваш Знак, ее можно будет исцелить.
Он шагнул к скамье подсудимых, но тут хвост богини черным жгутом захлестнулся вокруг его шеи. Брызнула кровь, тело забилось в конвульсиях. Звякнул выпавший нож. Богиня выпустила жертву, и Клазиний, с разодранным шипами горлом, осел на каменные плиты.
– Здесь есть еще желающие портить мое имущество? – оглядев зал, осведомилась Нэрренират.
Все молчали. Очевидно, желающих не было.
– Я не имущество… – пробормотала Романа. Так тихо, что услышал ее только Парлус.
В зале суда воцарилась тягостная напряженная тишина. Люди в смятении переглядывались, но уйти никто не смел. Все чувствовали себя неуютно – кроме адвоката, который, наоборот, воспрянул духом: перед ним вроде бы блеснула надежда спасти клиентку и поддержать свою профессиональную честь.
– Романа, – шепнул он, вплотную приблизив лицо к магическому экрану, – у нас есть шанс. Только не противоречьте мне, ради Создателя! Наш шанс – это Нэрренират.
– Нет. Она меня живьем разорвет.
– Не думаю. Она не позволила Клазинию кромсать вас ножом, это хороший знак. Надо попросить у нее прощения… ну, и согласиться на ее требования.
– Я не могу. – Романа упрямо и обреченно наклонила голову. – Она такая кошмарная… и так отвратительно ругается…
– Она может принять любой облик, в том числе человеческий. Среди наших богов она далеко не самая худшая. Вы молчите, а я буду говорить. Главное, не возражайте, я не хочу из-за вас проиграть этот процесс!
Отвернувшись от клиентки, он обратился к богине:
– Преклоните ко мне свой слух, великая! Я адвокат и представляю здесь интересы Романы До-Энселе. Моя подзащитная искренне сожалеет о том, что прогневала вас. Пожалуйста, будьте к ней снисходительны! Она уничтожила Знак, поддавшись неразумному моментному страху, и после этого боялась показаться вам на глаза. Она раскаивается и просит у вас прощения, великая!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
