Инвестиционно-банковские фирмы охотно зачисляют в состав своих партнеров членов богатых семейств, особенно «патрицианских»: они ведь приносят с собой денежный капитал и полезные родственные связи в деловом мире. Но не менее охотно фирмы наделяют званием партнера и тех, чей главный «капитал» составляют обширные связи в политическом мире, нажитые в результате долгих лет правительственной службы.
Например, в 1961 г. партнеры фирмы «Карл М. Лоб, роудс энд компани» с энтузиазмом приняли в свои ряды Роберта Андерсона, занимавшего пост военного министра и министра финансов в правительстве Эйзенхауэра.
Еще больший успех в вербовке такого рода партнеров выпал на долю фирмы «Лимэн бразерс». В 1963 г. она приняла в число партнеров Льюшеса Клея, располагающего обширными связями в Вашингтоне (в годы войны он занимал пост главного интенданта армии), а после войны пост верховного комиссара. США в Западной Германии и входил в совет директоров 10 крупнейших нью-йоркских корпораций. Американская буржуазная печать писала по этому поводу, что, вступая на новое для него поприще инвестиционного банкира, Клей поставил на службу Лимэнам «свое громкое имя и хорошо наполненную картотеку личных контактов»[245]. «Мы с уверенностью ожидаем, — сказал по этому случаю партнер Лимэнов Поль Мазур, — что Льюшес Клей будет играть крайне важную роль в наших операциях»[246]. «Лимэновская фирма, — пояснял журнал «Форчун», — желает расширить свои операции в Европе, и блестящая репутация, которую Клей имеет там, несомненно будет полезной. Кроме того, он — persona grata в Вашингтоне, где «Лимэн бразерс» время от времени нуждается в дружественной поддержке»[247]. В период 1964— 1966 гг. Лимэны настолько расширили свои операции в Европе, что пришлось переманить к себе на службу и опытного дипломата: в 1966 г. Джордж Болл покинул пост заместителя государственного секретаря, с тем чтобы возглавить операции европейского филиала «Лимэн бразерс» — «Лимэн интернэшнл».
Большим спросом со стороны инвестиционно-банковских фирм пользуются сыновья и внуки бывших президентов США или, на крайний случай, сыновья бывших кандидатов в президенты. Джеймс Рузвельт, сын Франклина Рузвельта, играет видную роль в делах «Бэйч энд компани», и ему прочили амплуа президента этой фирмы после смерти престарелого Гарольда Бэйча. Уильям Д. Рузвельт, внук Франклина Рузвельта, в 1966 г. стал партнером фирмы «Ауэрбах, Поллок энд Ричардсон». Фирма «Кун, Лоб» сделала своим партнером Томаса Дьюи-младшего, сына бывшего кандидата в президенты США Томаса Дьюи. Фирма «Лазар Фрер» взяла к себе на службу Эдлая Стивенсона-младшего, сына бывшего кандидата в президенты США Стивенсона, и Юджина Блэка-младшего, сына бывшего президента Международного банка реконструкции и развития.
Власть собственника капитала в инвестиционно-банковских фирмах настолько очевидна, что даже самые ревностные поборники берлианства и «революции управляющих» не решаются искать в них признаки «нового капитализма без капитала», а ограничиваются туманными рассуждениями об «убывающей роли» инвестиционного банкира. Берлианцы не без умысла проходят мимо того, что именно «народный капитализм» (под которым подразумевается рост общего числа держателей акций в стране) способствует дальнейшему укреплению экономических позиций финансового капитала и усилению роли инвестиционных банков.
Такова диалектика современных процессов развития финансового капитала, ибо чем больше расширяется число держателей акций, тем выше доход инвестиционно-банковских фирм, а вместе с ним прочней и контроль над распыленным акционерным капиталом.
Далеко не случайно — главным центром пропаганды концепции «народного капитализма» служит Нью-йоркская фондовая биржа. В сознании биржевого маклера «народный капитализм» ассоциируется с ростом числа сделок купли-продажи акций и, следовательно, с ростом комиссионных доходов. Инвестиционному банкиру свойственно стремление увеличивать не только число держателей акций, но и массу находящихся в обращении акций. Он с неприязнью смотрит на «семейные» компании, акции которых не вовлечены в биржевой оборот. Инвестиционно-банковские фирмы стараются убедить «старомодных» капиталистов в том, что, воздерживаясь от продажи «широкой публике» акций своих компаний, они лимитируют тем самым размеры доступных для них долгосрочных кредитов и, таким образом, обрекают свои предприятия на застой. Время от времени Нью-йоркская фондовая биржа подсчитывает потенциальные возможности роста своего бизнеса за счет вовлечения в биржевой оборот акций «семейных» компаний.
Есть все основания полагать, что в условиях господства современного финансового капитала центр экономической власти по существу перемещается из сферы промышленности и торговли в сферу финансовых институтов, контролирующих обращение акций и других ценных бумаг. «Народный капитализм» не только содействует росту доходов инвестиционно-банковских фирм, но и способствует расширению степени их контроля над корпорациями. Рост числа держателей акций сопровождается ростом «голосующей силы» инвестиционных банкиров, поскольку акции многочисленных мелких акционеров неизбежно оседают в подвалах инвестиционно-банковских фирм. Иными словами, чем более распылен акционерный капитал компании, тем сильнее «голос» банкира в ее делах.
Функции инвестиционно-банковских фирм имеют откровенно хищнический, спекулятивный и паразитический характер. Те самые операции банкиров Лобов, которые журнал «Форчун» охарактеризовал как «упражнения в созидательном капитализме», в действительности являются, даже с точки зрения промышленного капиталиста, актами «финансового пиратства». Большинство операций инвестиционно-банковских фирм сводится к передаче титулов и прав на собственность из одних рук в другие. При этом инвестиционные банки заинтересованы в том, чтобы права переходили от одного лица к другому как можно чаще, даже если подобный обмен, часто бессмысленный, приносит ущерб их доверчивым клиентам.
Управляющие Нью-йоркской биржи с удовлетворением говорят о том, что число держателей акций в США увеличилось с 6 млн. в 1950 г. до 21 млн. в 1966 г.[248] Управляющие биржи имеют все основания быть довольными. Финансовая олигархия США, опутав своей паутиной миллионы американцев, ежедневно беспощадно грабит их, цинично рассматривая «народных капиталистов» как некое огромное стадо дойных коров: наиболее тучных доят трестовские отделы коммерческих банков, тех, что помельче, — инвестиционные банки, а рядовых акционеров, мелких пайщиков — совокупный американский монополистический капитал.
Глава VII Страховые компании и другие финансовые институты
Помимо коммерческих банков и инвестиционно-банковских фирм значительное место в финансово-промышленной системе США занимают страховые компании, инвестиционные компании, пенсионные фонды и «благотворительные фонды».
В настоящей главе рассматривается роль каждого из этих четырех институтов в системе финансового контроля над промышленными корпорациями и главным образом вопрос о том, каким образом крупные собственники финансового капитала используют денежные ресурсы этих, казалось бы, сугубо общественных финансовых институтов для укрепления своего экономического господства.
Страховые компании. Страховые компании с финансовой точки зрения представляют собой огромные резервуары денежных капиталов, ищущих прибыльного применения. В 1965 г. активы всех страховых компаний США составляли около 200 млрд. долл. Эти ресурсы служат главным источником долгосрочных займов. На долю страховых компаний приходится примерно половина всех долгосрочных долговых обязательств промышленных и торговых корпораций. Кроме того, они — крупные держатели акций различных корпораций в сфере промышленности, торговли, услуг, связи, транспорта и коммерческих банков.
Страховые компании соответственно их функциям делятся на два вида: компании страхования жизни и компании страхования имущества. На долю компаний страхования жизни приходятся 3/4 денежных ресурсов страхового дела. В 1965 г. общая сумма активов 1550 компаний страхования жизни составляла 158 млрд. долл.[249] На долю компаний страхования имущества приходилось примерно 45 млрд. долл.
Наиболее «старые» и в то же время крупные компании страхования жизни принадлежат к категории компаний взаимного страхования. На их долю приходятся 2/3 всех ресурсов страхования жизни. Компании этой категории акционеров не имеют. Формально их собственниками являются миллионы держателей страховых полисов. Преобладающее число мелких и средних компаний страхования жизни имеют форму акционерных обществ. Компании страхования имущества, как правило, учреждаются в форме акционерных обществ[250].
