После того случая Кирилл самоликвидировался из моей жизни. Я ждала иного, признаюсь честно. Слишком привыкла к его упрямству и напору, привыкла, что он не может просто оставить меня в покое, привыкла, что последнее слово за ним. Было бы легче, если бы он снова пустился во все тяжкие, но я зря мучала гугл и штудировала местные сми. Кирилл лишь иногда мелькал фотоотчетах того пресловутого клуба. Но и там я не видела ничего крамольного. Чаще всего его ловили за разговорами с мужчинами, а если Кир и был замечен с дамой, то находился от нее на пионерском расстоянии.
Моя злость не утихла, но к ней для компании добавилась жуткая тоска. Я скучала по нему. По тому времени, когда нам было так хорошо. Скучала по перепалкам, шутливым угрозам и забавному рычанию Кира. Даже с учебой и работой у меня было слишком много времени, которое он мог бы заполнить. Но в реальности я только и занималась тем, что сидела одна дома и сходила с ума.
Наверно, чтобы не свихнуться окончательно, я согласилась пойти с девчонками в тот самый клуб. Подруги давно собирались наведаться в новое заведение. Выпить, потанцевать, оторваться как следует. Мне казалось, будет хорошей проверкой на прочность, если встречу там Кирилла. Во мне взыграл детский азарт и какая-то стервозная вредность. Я хотела показать ему (на скорее всего, себе), что живу, дышу, могу существовать без него.
Было бы очень трусливо отказаться пойти только из-за Кирилла. А другой причины у меня и не было. Я в этом городе буду жить еще год как минимум, а может и дольше. Что мне, бегать теперь от него всю жизнь?
«К черту!» — решила я и согласилась пойти с девчонками.
С моим везеньем, конечно, я наткнулась на Нечаева почти сразу. Мы оставили куртки в гардеробе и стайкой, смеясь и болтая, направились к бару, чтобы взять по коктейлю. Там, на высоком стуле, и сидел Нечаев.
Смех застрял у меня в горле. Кирилл сузил глаза, словно пытался узнать меня. На лице была все та же фирменная ухмылка. Я решила отвернуться, но тут его губы расслабились, и он чуть склонил голову в ненавязчивом приветствии. Я тоже кивнула. Это заметили подружки, которые мигом притихли, наблюдая за нами.
— Лонг-Айленд, — обратилась я к бармену, отворачиваясь от Кирилла и заставляя девчонок выйти из ступора.
Они тоже стали озвучивать желаемые напитки. К Кириллу подошел какой-то мужчина, и он все внимание обратил на него. Мне же пришлось отчитываться, откуда я его знаю. Девчонкам было мало официальной версии о «Праге», где он был постоянным гостем. Они долго пытали меня, а потом распылялись, какой он шикарный, неотразимый и грозный. Я кивала, посматривая с диванчика, который мы оккупировали, на Нечаева. И очень часто наши взгляды пересекались.
Я убедила себя, что это ничего не значит, но после второго коктейля, когда мы пошли танцевать, игнорировать внимание Кирилла стало очень сложно.
— Аська, он смотрит на тебя, — доложила подруга громко на ухо, перекрикивая музыку, почти оглушив меня. — Глаз не сводит.
Сказать мне на это было нечего. Я только плечами пожала.
Алкоголь забурлил во мне вместе с каким-то нездоровым драйвом. Я чувствовала взгляд Кирилла на себе. И хотя сама не поднимала головы, была уверена, что он смотрит, наблюдает, следит. От этих мыслей становилось не просто тепло, а горячо. Я двигалась смелее, чем обычно, отдаваясь музыке и своей маленькой слабости. Я хотела, чтобы он смотрел, чтобы жалел. Пусть знает, что я не реву в подушку дома, что умею отрываться.
Идеально было бы привлечь внимание какого-нибудь молодого человека. Вот тогда бы Нечаева, наверно, разорвало от досады и злости. Но, как назло, никто не подкатывал. Мне хватало и так. Краешком глаза я поглядывала в сторону бара, убеждалась, что Кирилл на месте и снова уходила в отрыв.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда я открыла глаза и увидела, что Кирилла нет возле бара, то мгновенно протрезвела. Тут же стало скучно. Музыка перестала заводить, ноги не попадали в такт, и все в одночасье надоело. Захотелось домой. Он, наверно, уехал. Что мне тогда здесь делать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Крамольные мысли пришлось отогнать, потому что это никак не соответствовало плану, по которому я собиралась жить долго и счастливо, наплевав на Нечаева. Выжимая из себя веселье, я с трудом продержалась два трека. Хорошо, что девчонки собрались припудрить носы и принять еще по коктейлю.
В уборной было слишком тесно, и я скорее вышла, оставив подруг поправлять макияж. Стараясь не наткнуться на не самых трезвых парней, которые шли мне навстречу, я запуталась в собственных ногах, замахала руками, чтобы сохранить равновесие, но пол стремительно приближался. Я бы шлёпнулась, не поймай меня кто-то сзади. Сильные руки обхватили талию.
— Аккуратнее, — проговорил Кирилл мне на ухо, почти коснувшись его губами.
Он продолжал держать меня, хотя я уже нашла ногами пол и более-менее обрела равновесие. Я замерла, пойманная его цепким взглядом. Уже забыла, как эти глаза-угли умеют жечь насквозь, до самого сердца, как кружится голова, а здравый смысл проваливается в черную бездну.
— Ты как? — спросил Кирилл. — Все в порядке?
Я не поняла, что он имел в виду: мое неудачное падение или вообще — жизнь. Жизнь без него.
Он смотрел на меня, словно видел впервые. Пристально, изучающе, долго. И держал. Намного дольше, чем полужено вежливому спасителю, который не дал неуклюжей девице пропахать носом пол.
Я вышла из ступора, увидев за спиной Кирилла своих подруг. Девчонки стайкой выходили из уборной, конечно, сразу нас заметили и умолки.
— Да, все хорошо. Спасибо, — откликнулась я вежливо, избавляясь от объятий Кира. Возможно, показалось, но в этот момент его лицо скривилось, словно от боли.
А меня трясло. Словно все органы завибрировали внутри, посылая дрожь по всему телу.
Кир зачесал пальцами волосы, поднимая со лба несколько непослушных прядей, и быстрым шагом прошел в сторону выхода.
Я понадеялась, что он ушел. Мы вернулись к бару, потом на танцпол. Вернулся и Кирилл за стойку. На этот раз я не закрывала глаза, не могла поймать драйв, а все время смотрела на Нечаева. Он тоже поглядывал на меня, грея в ладони стакан, видимо, с виски. К нему все время кто-то подходил поздороваться, поболтать. Меня бесило, когда это были женщины, которые чмокали его в щечку, гладили по плечу, смеялись, запрокинув голову. Слава богу, Кирилл не переходил с ними границ приятельских отношений. Начни он обнимать кого-то, как на тех фото, я бы сошла с ума от ревности. Напротив, его взгляд все время возвращался ко мне. Это немного успокаивало.
Я даже отругать себя не могла за такие мысли. Я скучала по нему. Я хотела его. Я любила его. Даже смотреть издалека было одновременно мучительно больно и невыносимо приятно. Этим я и занималась все то время, которое должна была потратить на воплощение стратегии жизни без Нечаева.
Когда девчонки засобирались домой, я одновременно расстроилась и обрадовалась. Нужно было быстрее бежать из этого ада, где мой личный демон попивает виски и сверлит меня взглядом, обещая тысячи удовольствий за мою душу. Но он не мог отпустить меня просто так.
Я забирала куртку из гардероба, когда спиной почувствовала его позади, уловила запах, ощутила касание пальцев к моей руке, услышала голос.
— Останься, — проговорил Кир мне на ухо. — Не уходи.
— Нет, — пискнула я, не оборачиваясь.
— Пожалуйста, Ась. Нам нужно поговорить.
— Нет, — повторила я упрямо, вытягивая руку из плена его горячих пальцев и спеша за девчонками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В такси мне устроили настоящий допрос. Отговорки о клиенте из «Праги» подружек уже не устраивали. Пришлось признаться, что летом у нас был роман, который быстро закончился. И опять они не поверили. Наперебой уверяли, что ничего не закончилось, раз он глазеет на меня весь вечер и ходит по пятам. Но мне-то все равно, что у него на уме. Я закончила, и это главное. Главное только поверить в это и не менять своих убеждений. Заново кипятиться в котле с тараканами Нечаева мне совсем не хотелось.
