Охлажденное шампанское в тонких фужерах и букеты цветов наполняли комнату экзотическими ароматами. Несомненно, здесь была звукоизоляция – громкая музыка не доносилась в это укрытие.
От вопроса Сойера по спине Карины пробежал холодок.
– Да, было замечательно. – Она потягивала шампанское, а Сойер тем временем пожирал ее пристальным взглядом. Сдержанное напряжение в его глазах пугало, но она решила не отступать. Сегодня вечером Сойеру Уэллсу повезет, и ей заодно. И не о чем больше думать.
Выражение лица Макса, с каким он смотрел на нее, наконец захлопнуло дверь в прошлое.
– О чем ты думаешь?
Этот вопрос вывел ее из задумчивости.
– Ни о чем.
– Точно ни о чем?
Правда угадывалась без слов. Обычный флирт вдруг превратился в скоростную гонку. Он ждал ответа, словно зная, как много скрывается для нее за этим вопросом. Ночь распахивалась перед Кариной безграничными возможностями, и ей уже до смерти надоело быть для кого-то на втором месте. Сейчас она наслаждалась свободой и стоящим перед ней выбором. На этот раз она выберет то, что нужно.
– Точно.
Губы Сойера изогнулись в улыбке, и он вдруг навис над ней. Ее опалило исходящим от него чувственным жаром.
– Я рад. Сегодня я хочу доставить тебе удовольствие. Даже не припомню, чтобы какая-нибудь женщина вызывала у меня такой интерес.
Руки у Карины покрылись гусиной кожей. За несколькими бокалами шампанского последовали еще и еще, пока в ушах приятно не зашумело и мир вокруг не стал красиво расплываться. Она чувствовала, что вечер приближается к концу и вот-вот завершится в постели, и разговорилась.
– Ты всех женщин приводишь в свой клуб, чтобы соблазнить?
– Нет. Чаще всего это они пытаются соблазнить меня.
– И как же они это делают?
– Ты не поверишь, – хмыкнул Сойер. – Но я не хочу говорить о других женщинах. Ты любишь музыку? А танцевать?
– Да.
– Тогда пойдем посмотрим клуб?
– С радостью! – задрожала от удовольствия Карина.
Он провел ее вниз по лестнице, а затем в главный зал. Музыка гремела в колонках в непристойном ритме хип-хопа. Алкоголь разгорячил Карине кровь, она взяла Сойера под руку, и он ловко провел ее сквозь толпу. Женщины в коротких блестящих юбках, на высоких каблуках покачивали бедрами. Мужчины хватали их за бедра и ягодицы и раскачивались взад-вперед, демонстрируя товар лицом. Ослепительно вспыхивали лампы. Откровенная сексуальность полуголых тел, духов и пота висела в воздухе, и что-то в глубине ее души рванулось и выпорхнуло на свободу.
Карина тоже стала танцевать, и свобода билась у нее в каждой жилке, а внутри полыхало жаром. Сойер схватил ее, притянул к себе, и она обвила его шею руками. Их тела соприкасались, отстранялись и снова сближались в такт музыке. Его великолепный запах искушал, призывая сделать последний шаг. Глаза закрылись сами собой.
Его пальцы запутались в ее волосах, и он прошептал ей на ухо:
– Пойдем ко мне в номер.
Слово «да» уже готово было сорваться с губ.
Ее веки медленно приоткрылись. Но она не могла решиться так сразу. Она сделала вид, что не слышала вопроса, и продолжала танцевать, чувствуя, как музыка наполняет ее всю.
Взгляд Карины встретился с парой пронзительных голубых глаз за спиной Сойера.
Макс!
Он стоял возле бара, выделяясь из толпы, – стоял один и наблюдал за ней. Раскаяние готово было прорваться наружу – ей нужен он, только он, – но теперь уже поздно. Она должна отпустить его.
– Да! – вдруг выпалила она.
Карина ждала, что Сойер поцелует ее. Вместо этого он отступил и пристально посмотрел ей в лицо. Потом медленно повернулся:
– Идем.
Карина схватила его за руку и потянула с танцпола, но было поздно. Макс уже был перед ней, и каждый мускул у него дрожал от ярости. У нее тоже закипела кровь, и в трусах стало влажно. Словно по его команде ее тело ожило.
– Что происходит, черт возьми?! – Слова Макса были обращены к Сойеру, но Карина встала между ними.
– Не твое дело, – прошипела она. – Ты обещал оставить меня в покое.
– Успокойся, дружище. – Сойер смотрел на друга жестким взглядом. – Вы же не встречаетесь, и она ясно дала понять, что свободна.
– Это же сестра Майкла, не понимаешь, что ли!
– Ну и что? А еще она красивая женщина, которая сама выбирает себе любовников. По-моему, на этот вечер она свой выбор уже сделала.
Рука Макса ухватила Сойера за воротник.
– Я тебя убью, подонок!
Сойер не успел среагировать. В Карине проснулся спящий демон, она бросилась на Макса и с силой толкнула его.
– Ты не имеешь никакого права! – закричала она. – Оставь нас в покое!
– Карина, ты сама не понимаешь, что делаешь! – Макс встряхнул Сойера. В таком припадке мужской ярости она его никогда еще не видела.
– Хватит! – Сойер вырвался каким-то неуловимым движением и отступил с линии огня. – Карина, милая, подожди минутку, пожалуйста. Я скоро вернусь. Мне нужно поговорить с Максом.
– Но…
– Прошу тебя.
Вся дрожа от сдерживаемых чувств, она резко кивнула и села на ближайший табурет. Она видела, как Сойер вытащил Макса из зала. Зачем Макс это сделал? Сам ее не особенно хочет, но и другому не отдает. Эта извращенная игра, в которую они играли последние несколько месяцев, была ей уже поперек горла.
Песня закончилась. Еще одна. Карина смотрела, как другие самозабвенно растворяются в музыке, и наконец вскочила. Да хрен с ним, с Максом. Хрен с ним, с Сойером. Хрен с ними со всеми!
Она будет танцевать.
Карина вышла на танцпол и вся отдалась музыке.
* * *
Максу было не привыкать иметь дело с различными эмоциями. Когда он наконец дорос до того, чтобы узнать правду о своем отце, то пережил мучительный гнев. Черную, испепеляющую ярость, от которой кипело все внутри и сдавливало горло. Поэтому он потратил молодость на то, чтобы сделаться достойным человеком. Таким, чтобы отец когда-нибудь разыскал его и признал своим сыном. Когда он вновь потерпел неудачу, то испытал горький вкус поражения, горя и жажды мести.
И все это было ничем по сравнению с той минутой, когда он увидел Карину в объятиях Сойера.
Макс прошел за Сойером к его уединенному столику. В воздухе еще чувствовался запах Карины. Пальцы у него сжимались и разжимались, он тяжело дышал, как боксер после двенадцатого раунда, упорно не желающий ложиться в нокаут.
– Что у тебя за дела с Кариной? – Сойер разгладил складки на рубашке и поднял на него предостерегающий взгляд. – Ты смог до меня дотронуться только потому, что я тебе позволил. Один раз, дружище. Второй раз не пробуй.
