нам уже спешил хозяин дома Евгений Евгеньевич. Ирма под шумок улизнула, чтобы мы ее не соблазняли.
– Ох, девушки, огромное спасибо за чудесное представление! – начал Евгений Евгеньевич. – Но где же ваш кавалер?
Я глазами отыскала Степу, который с таким аппетитом уплетал что-то из своей тарелки, что даже уши ходили ходуном.
– Наверное, с кем-то ведет светскую беседу, – улыбнулась я. – Это так на него похоже.
– Да-да, – закивал Евгений Евгеньевич. Видимо, сам он тоже был не прочь вести беседы, потому как заочно представил нам практически всех гостей. В это время мимо нас с визгом промчались те самые близнецы, которые во время выступления едва не сбили хрупкую Ирму с ног.
– Мои любимые племянники, – рассмеялся Евгений Евгеньевич. – А вот, кстати, мой брат с супругой. Детей к нам привезли, а сами немного припозднились.
Я оглянулась и обмерла. В той же водолазке, что и на нашем семейном ужине, Роман нежно держал за плечо жену, а на пальце поблескивало дорогое обручальное кольцо.
Кажется, он даже не сразу понял, что перед ним я. Не узнал, да и не ожидал здесь увидеть. А когда осознал, переменился в лице. Но жену не отпустил. Тут же подбежали близнецы и счастливо с двух сторон обхватили родителей.
Все весело обсуждали что-то как ни в чем не бывало. Праздник продолжался. А я так и застыла с бокалом апельсинового сока в одной руке и канапе в другой.
– В этом году мы с братом решили отправиться семьями на хороший горнолыжный курорт, – продолжил Евгений Евгеньевич.
Я не знала, куда себя деть. Такие ситуации бывают в кино, но чтобы это произошло со мной…
– …второго уже вернемся! Бизнес, дела…
Второго? А затем заедет к моей маме? Какой же он подонок! Роман демонстративно не смотрел на меня. Я вспомнила, как Лиза восторженно отзывалась о нем, и мне стало противно. Скорее всего, я поступала невежливо, но я решила уйти, ни с кем не попрощавшись. Словно в тумане пересекла гостиную, а в коридоре столкнулась с Ирмой, наступив той на ногу.
– Боже, осторожнее! – раздраженно взвизгнула Ирма. – Тома, ты пьяная, что ли?
Чувствовала я себя и правда паршиво, будто перебрала. В какой-то момент меня страшно замутило. Я поставила бокал на комод, прижалась спиной к стене и медленно сползла на пол.
– Ой, Тома, ты чего? – забеспокоилась Ирма, подскочив ко мне. – Что с тобой? Что болит?
– Тошнит, – еле слышно выговорила я.
– Что-то не то съела? Погоди, я сейчас!
Ирма метнулась в сторону большого зеркального шкафа, в котором мы оставили верхнюю одежду. Вернулась ко мне одетая в шубу с моим пуховиком в руках и шарфом.
– Вот, накинь! Пойдем! Тебе на свежий воздух надо, лучше станет…
Ирма помогла мне выйти на большое белое крыльцо. Музыка и многочисленные голоса остались в доме. Мы уселись прямо на ступеньки. Ирма встревоженно заглядывала мне в лицо и повторяла:
– Ну как? Ты как?
А я жадно ловила воздух ртом, будто была рыбой, выброшенной на берег. Тошнота постепенно отступала, и в глазах больше не темнело. Теперь я сидела, боясь лишний раз пошевелиться. Нашла удобное положение, привалившись к Ирме. На улице стояла тишина, и звезды в черном небе были такими яркими и большими, будто их нарисовали.
– Мне уже лучше, – выдавила я из себя.
– Отравилась? – спросила Ирма.
– Нет, просто вдруг показалось, что сейчас умру.
– Похоже на паническую атаку, – со знанием дела сказала Ирма, – у меня такое иногда бывает от… – Она осеклась. Но я поняла, что Ирма имеет в виду свои чудо-таблетки. – Наверное, душно было. Да еще такое скопление народу…
– Наверное, – только и сказала я.
– Может, тебе водички? – предложила Ирма.
– Давай, – согласилась я.
Ирма скрылась в доме. Вернулась спустя несколько минут со стаканом воды.
– Держи!
– Спасибо…
Пока я жадно пила, Ирма не сводила с меня взгляда. А потом вдруг сказала:
– Автобус за нами подъедет только через полчаса. Он здесь ждет, в поселке. Можем позвонить и попросить водителя, чтобы приехал сейчас. Если мы скажем, что ты неважно себя чувствуешь, ребята поймут.
– Было бы неплохо, – сказала я.
Я лучше подождала бы автобус на крыльце и не возвращалась в дом, но там оставались мои вещи. Ирма, словно прочитав мои мысли, сказала:
– О сумке не беспокойся, мы ее вынесем.
– Спасибо, – кивнула я.
Не хочу быть здесь ни минуты. Ирма снова ушла в дом, а я только прислушивалась, боясь, что дверь снова отворится и на крыльцо выйдет Роман. Интересно, как бы он объяснил своей семье, если бы его застукали беседующим со мной? Какие у нас общие интересы? Кроме моей мамы… о которой здесь наверняка никто не знает.
Когда мы складывали реквизит и аппаратуру в багажное отделение, луна светила так ярко, что даже прожекторы не понадобились бы. Водитель, Ирма и я занимались вещами, а Настя со Степой, стоя чуть поодаль, что-то обсуждали.
Только сейчас я немного выдохнула. Хотя и не представляла себе, как я встречусь с мамой. Как ей обо всем рассказать? И поверит ли она мне? У нас доверительные отношения. Были, по крайней мере, до этого декабря, пока мама не вздумала утаивать от нас своего мужчину, а я не рассказала ей о таинственном похищении Вадима.
А если бы я не обнаружила портрет, или мама не познакомила нас, или не было бы этого праздника, сколько маме пришлось бы жить во лжи?..
И все-таки Роман меня окликнул. Вышел за ворота и негромко позвал по имени. Я даже не сразу расслышала, если бы Ирма не пихнула меня:
– Тебя зовут!
Я обернулась. Роман стоял у ворот в накинутой на плечи дубленке.
– Можно тебя на несколько минут?
Я нехотя подошла.
– Не думаю, что нам понадобится несколько минут, – сказала я, глядя ему в глаза. – Нам особо не о чем говорить, и так все понятно. Вы, Роман Евгеньевич, подлец, изменник и обманщик.
– Ты многого не знаешь, – начал Роман.
– Я знаю главное. И вы сами должны рассказать маме все. Сегодня. Я сажусь в машину, буду в городе через три часа. А вы в это время позвоните ей и скажете, что все кончено, потому что…
Я не могла подобрать слов. Почувствовала, что от разочарования даже сказать нечего. Вспомнила, как мама буквально утром счастливо делилась своими планами. И как вчера они с Романом ходили в театр… Интересно, что он говорил своей жене?
– Послушай, Тома, со мной тоже впервые такое. Кажется, я никого до этого так сильно не любил. Мне тоже нелегко. Я разведусь с
