стоял атаман Ермак Тимофеевич, понадобилось Строгановым не для обороны, а для нападения. Количество нанятых купцами казаков было действительно внушительным (заметно превосходило число, например, всех гребенских и терских казаков), однако Строгановы еще больше увеличили его за счет собственных отрядов. 1 сентября 1582 года в поход за Уральские горы выступило около 1500 воинов, вооруженных самым современным тогда оружием, в том числе семипяденными пищалями и испанскими аркебузами. Закаленное в боях с ногайцами, казачье войско сравнительно легко сломило сопротивление сибирских татар и разгромило Орду Кучума. И хотя после гибели Ермака (1585) казаки покинули Сибирь, почти сразу же по их стопам за Уральские горы двинулись отряды государевых ратных людей, завершивших завоевание богатых земель между Иртышем и Тоболом.
Во второй половине XVI века несколько отрядов волжских казаков, продвигаясь по западному берегу Каспийского моря, достигли реки Терека на Северном Кавказе и Гребенских гор, где стала складываться новая казачья область. Первое достоверное упоминание о вольных казаках на Северном Кавказе относится к 1563 году.[488] Но малочисленность обосновавшихся здесь вольных людей изначально вынуждала их действовать в союзе с русскими воеводами, стремившимися укрепиться на Северном Кавказе. Важной вехой в истории терского и гребенского казачества стала постройка в 1567 году Терского городка, заложенного в месте впадения Сунжи в Терек. Несмотря на временный уход царских войск с Терека в 1571 году, казаки остались на Кавказе, продержавшись там до возобновления Терского города в 1578 году. Их городки даже выросли за счет уходивших на юг «схожих» людей.[489]
* * *
В отличие от донского, яицкого, терекского казачества служилые казаки с самого начала входили в действующую военную организацию Московского государства. Как самостоятельный разряд служилых людей «по прибору» они появились на Руси во второй половине XVI века. Казачьи приказы и сотни были расквартированы не только в южных, но и в северо-западных городах страны. Правительство расплачивалось со служилыми казаками денежным и хлебным жалованьем, а также наделяло их небольшими участками земли. В пограничных городах они размещались преимущественно в особых казачьих слободах. «Прибираемые» на службу казаки получали название того города, где были поселены, с определением характера службы (станичной, полковой, городовой), а иногда с обозначением способа их обеспечения (вотчинные, поместные, кормовые).
Внутренняя организация служилых казаков, за исключением поместных, была такой же, как у городовых стрельцов. Казаки находились «в приборе» у головы, набиравшего их на службу и непосредственно подчинявшегося городовому воеводе или осадному голове. Нормальный состав прибора составлял 500 человек. Приборы делились на сотни, полусотни и десятки.
Управление частями городовых казаков на территории Московского государства в XVI веке находилось в основном в ведении Стрелецкого приказа. В южных городах Стрелецкий приказ делил эту функцию с Разрядом, ведавшим поместными, беломестными, станичными и полковыми казаками, несшими службу «с детми боярскими».
Ратная служба посошных людей
Во время больших войн правительство непременно привлекало на службу городское и сельское население, не исключая «белые» дворы и монастырских людей. Военная повинность была значительной – до одного ратника с 1–5 дворов. В основе установления размеров повинности лежала «соха», то есть определенная податная единица. Ее величина разнилась в зависимости от принадлежности и качества земли. Для служилого землевладения она составляла 800 четвертей доброй, 1000 четвертей средней и 1200 четвертей худой земли; для церковного – 500, 600 и 700 четвертей, для черных земель – 500, 600 и 700 четвертей соответственно. Ополчение, собираемое с «сох», называлось «посошной ратью» или «посохой». Население снабжало ратников оружием, доспехами и содержало их во время нахождения на службе.
В составе русских походных ратей посоха выполняла, несомненно, вспомогательную роль, хотя обязанности тяглых ополченцев были весьма разнообразны. Силами посошных людей выполнялось большинство военно-инженерных работ по устройству дорог, мостов, постройке и укреплению городов, возведению пограничных сооружений в виде земляных валов, засек и т. п. В случаях, требующих участия в боевых действиях большого числа воинов, посошные люди привлекались в помощь ударным частям для выполнения поставленных перед ними задач.[490]
Особенно велико было значение посохи при «наряде» (артиллерии). Пешие и конные посошные люди выполняли работы по перевозке орудий и боевых запасов, обслуживали орудия в период боевых действий, помогая пушкарям и затинщикам в их установке, подносе ядер и т. п. Число мобилизованных к «наряду» посадских людей и крестьян исчислялось многими сотнями и даже тысячами. Во время Ливонского похода 1577 года при находившейся при армии Ивана Грозного артиллерии состояло 8 600 пеших и 4 124 конных посошных ратников (всего 12 724 человека).[491]
Другая повинность населения состояла в охране и защите городов. В мирное время горожане обязались, кроме участия в содержании лиц гарнизонов, нести личную повинность по охране городских и крепостных сооружений. Оборону могли держать и крестьяне, особенно в пограничных уездов, через которые проходили засеки и другие укрепления. Многочисленные документальные свидетельства сообщают о наличии боевого оружия не только у посадских людей, но и у крестьян, проживавших даже в отдаленных от рубежей страны уездах.
Посошная и подымовная служба посадских и уездных людей отличалась обязательностью. Военную повинность по выставлению для участия в военных действиях ратников несло городское население в целом. Набор ратников с городов производился в случае военной опасности с определенного количества дворов. Как правило, воины были вооружены пищалями и несли пешую и конную службу. В 1545 году во время подготовки похода на Казань из Новгорода и его пригородов в армию взяли 1973 ополченцев с обычным вооружением: по 1 ратнику с 3 «белых с нетяглых дворов» (таковых, выставивших 370 человек, оказалось 1111) и по 1 воину с 5 тяглых дворов (соответственно 8013 дворов и 1603 человека). Первоначально с того же числа дворов власти собирались призвать на службу 1000 пеших и 1000 конных пищальников, но ограничились мобилизацией 1354 вооруженных огнестрельным оружием воинов, часть которых (667 чел.) несла пешую службу, остальные – конную.[492]
Значительными были сборы земских людей в период Ливонской войны 1558–1583 годах, при проведении строительных работ в порубежных крепостях и на засеках. Из наказов головам, посылавшихся для сбора ратников перед большими походами Ливонской войны, узнаем, каких людей должны выставить города. Каждый посошный человек обязан был иметь следующий «наряд»: саадак, рогатину или сулицу, топорик.[493]
О размерах посошной повинности можно судить по Пскову, где в 1560 году с каждой сохи на службу выставлялось по 22 человека. Эта повинность была как пешей, так и «коневой» (с подводами).
Общая численность посошных людей в войске могла быть достаточно большой. В Полоцком походе 1563 года боевой
