Во-первых, Харриет уехала в Африку. Это случилось через две недели после того, как Кирби разорвала помолвку со Стюартом. Затем она рассказала отцу об угрозах Стюарта, а он отнесся к ним весьма равнодушно. Она помнила, как он сказал, что Стюарт не в том положении, чтобы навредить им.
Тогда имеет смысл предположить, что уже тогда сложился план по подмене картин. Месть тут ни при чем.
Тогда зачем?
Уж точно не ради денег. Не из-за желания присвоить картину себе. Он бы так не поступил, ему чужда алчность. Но тогда зачем было красть картину у друга?
Если она сможет понять причину, найдет и само полотно.
Продолжая рассматривать потолок, Кирби принялась вспоминать слова отца. В них было столько двусмысленностей – как раз в его духе. В доме. Точно, в доме. Спрятана с надлежащим уважением и любовью. Сколько вариантов можно проверить за одну ночь?
С отвращением вздохнула, снова перевернулась. Еще раз, ударив подушку, закрыла глаза. Широко зевнула, усмотрев в этом хороший знак. Она погружалась в сон, но мозг продолжал искать решение.
Она подумает об этом завтра… Нет, сейчас. И снова перевернулась. Надо подумать об этом сейчас. Что сказал отец Адаму, когда она вошла в студию ночью, после подмены Тициана? Что-то… Что-то о впутывании ее…
– Трухлявый корень, – пробормотала она и зажмурилась, пытаясь сосредоточиться. Какого черта это значит? Она уже готова была сдаться, как внезапная идея осенила ее. Глаза раскрылись, она вскочила.
– Это так на него похоже!
Схватив одежду, вылетела из комнаты.
В холле Кирби на мгновение заколебалась. Возможно, стоит разбудить Адама и рассказать о догадке. С другой стороны, это еще не точно, и у него тоже был нелегкий день. Если она окажется права, разбудит его. А если ошибается, отец убьет ее.
Она быстро заглянула в студию Филиппа, затем стала спускаться в столовую.
Ее не волновало освещение, совершенно не обязательно кому-нибудь высовываться из своей комнаты и интересоваться, что она тут делает. Взяв тряпку, бутылку и стопку газет, Кирби тихо пошла в темноте. Достигнув столовой, она, наконец, включила свет. Никто не будет проверять лестницу, кроме Кардса, а он не станет ни о чем ее расспрашивать.
Она действовала быстро. Расстелила газету на массивном обеденном столе. Поставив бутылку и положив тряпку, обернулась к собственному портрету.
– Ты слишком умен, папа, для твоего же блага, – пробормотала она, рассматривая картину. – Я бы никогда не подумала, что это копия. Есть только один способ.
Кирби сняла картину и положила ее на стол.
– Ее ценность скрыта под поверхностью. Так он сказал Харриет? И был осторожен с самого начала.
Кирби открыла бутылку и капнула на тряпку немного жидкости.
– Прости меня, папа, – тихо произнесла она.
Легким прикосновением, достойным эксперта, она принялась стирать слои в нижнем углу. Минуты шли. Если она ошибется, то нанесет минимальный вред. Если окажется права, заполучит нечто очень ценное. В любом случае нельзя спешить.
Она намочила тряпку и снова потерла. Четкая подпись отца исчезла, показался второй слой. Там, где должна была находиться канва, выступили темно-коричневые буквы. Одна, другая. Ну конечно!
– Проклятье, – пробормотала она. – Я оказалась права.
Под изображением ноги девочки оказалась подпись Рембрандта. Дальше идти нельзя. Кирби закупорила бутылку.
– Так, значит, ты, папа, поместил Рембрандта под копию моего портрета. Только ты мог додуматься скопировать самого себя.
– Очень умно.
Обернувшись, Кирби вгляделась в темноту столовой. Она узнала этот голос, он не напугал ее. Сердце забилось быстрее, тени двигались. И что теперь? – мелькнуло в голове. Как объяснить это?
– Ум передается по наследству, да, Кирби?
– Так мне говорили. – Она попыталась улыбнуться. – Я бы хотела все объяснить. Тебе лучше выйти из темноты и сесть. Это может занять… – Она замолчала, поскольку первая часть ее предложения была принята. Она уставилась на ствол маленького полированного револьвера. Подняв взгляд, посмотрела в спокойные голубые глаза. – Мелли, что происходит?
– Ты удивлена. Я рада. – С удовлетворенной улыбкой Мелани приставила оружие к ее голове. – Может, ты не так уж и умна.
– Не тыкай в меня этим.
– Вряд ли я тебя послушаю. – Она опустила револьвер до уровня груди. – И сделаю кое-что похуже, если ты двинешься.
– Мелли. – Она не боялась. Пока. Была смущена, даже раздражена, но не боялась женщины, вместе с которой выросла. – Убери эту штуку и сядь. Что ты делаешь здесь так поздно?
– У меня две причины. Во-первых, хотела проверить, смогу ли обнаружить какие-нибудь следы картины, которую ты так легко нашла для меня. Во-вторых, закончить то, что не удалось сегодня утром.
– Сегодня утром? – Кирби отступила на шаг, затем застыла, услышав щелчок, смертельный щелчок. Господи, неужели она зарядила оружие? – Мелли…
– Думаю, я немного просчиталась, иначе ты была бы уже мертва. – Нежный розовый шелк зашелестел, когда она пожала плечами. – Я очень хорошо знаю переходы. Помнишь, ты водила меня по ним, когда мы были детьми. До того, как ты вошла туда со сломанным фонарем. На самом деле, я просто заменила батарейки. Я никогда не говорила тебе об этом, правда? – Она усмехнулась. Кирби молчала. – Этим утром я воспользовалась тайным ходом. Убедившись, что вы с Адамом внутри, я пустила газ, заранее испортив выключатель на обогревателе.
– Ты ведь сейчас несерьезно? – Кирби провела рукой по волосам.
– Смертельно серьезно, Кирби.
– Но зачем?
– В основном из-за денег, конечно.
– Денег? – Она бы засмеялась, но у нее пересохло в горле. – Но тебе же не нужны деньги.
– Ты так самодовольна. – Ее голос сочился ядом. Кирби удивилась, что никогда раньше не слышала подобного от Мелани. – Ошибаешься, мне нужны деньги.
– Ты даже у бывшего мужа ничего не взяла.
– Он не дал бы мне ни цента, – поправила ее Мелани. – Он отказался давать мне деньги, поскольку уличил в измене, потому я и не могла подать на него в суд. Он развелся со мной по-тихому, так что наша репутация не пострадала. И я всегда была очень предусмотрительна, за исключением одного инцидента. Стюарт и я действовали очень осторожно.
– Стюарт? – Кирби потерла висок. – Ты и Стюарт?
– Мы были любовниками три года. Тебя так и распирает от любопытства? – Наслаждаясь собственным представлением, Мелани подошла ближе. От нее исходил аромат «Шанели». – Нам было выгоднее притворяться просто знакомыми. Я убедила его сделать тебе предложение. Мое состояние пошло прахом. Твои деньги пришлись бы по вкусу нам обоим. И мы могли бы подобраться достаточно близко к дяде Филиппу.
