– Нет, конечно, – ответил его напарник, недоуменно пожав плечами. – Мы получили сигнал о том, что в этой квартире стреляли, и вежливо попросили хозяина открыть нам дверь… – С этими словами он в два быстрых шага прошел в комнату и остановился на пороге, присвистнув. – Посмотри‑ка, Колян! Здесь есть кое‑что интересное!
– Я не имею к этому никакого отношения! – взвизгнул Березкин, подскакивая к милиционеру, задумчиво разглядывающему женский труп. – Когда я сюда пришел, она была уже мертва!
– Да? – вопросительно посмотрел на него парень. – Но ведь это же ваша квартира. Кстати, вы хотели предъявить документы. Березкин наконец трясущимися руками нашарил свое служебное удостоверение и протянул его Олегу. Тот ознакомился с документом, и брови его поползли еще выше.
– Вот как! – произнес он с непередаваемой смесью восхищения и злорадства. – И кем же вам, Алексей Игоревич, доводилась убитая?
– Я вообще первый раз ее вижу! – истерически выкрикнул Березкин.
– Да‑да, я помню, вы пришли в квартиру, а она уже лежит на полу, – с явным сарказмом проговорил оперативник.
– Да, именно так! – воскликнул Березкин с пафосом. – И незачем так на меня смотреть, молодой человек!
– Я вам не молодой человек! – рявкнул Олег. – А гражданин лейтенант!
– Я действительно никогда в жизни не видел эту женщину, – простонал Березкин, – с какой стати мне ее убивать?
– Что там у нас такое интересное? – с любопытством спросил у напарника Николай.
Тот протянул ему удостоверение Березкина, и парень тоже заметно оживился.
– И что же здесь произошло? – Николай подошел к трупу и опустился на одно колено.
– Алексей Игоревич пытается убедить нас, – насмешливо сообщил Олег своему коллеге, как будто тот не присутствовал при их разговоре, – что эта девушка сама пришла в его квартиру в отсутствие хозяина и тут скоропостижно скончалась.
– Очень интересно, – обрадовался Николай, – только одно маленькое уточнение: эта очаровательная дама не просто скоропостижно скончалась, она скоропостижно умерла от выстрела в затылок.
– Вот как! – повторил Олег свое выразительное восклицание. – Девушке очень надоела жизнь, и она застрелилась. Причем так интересно застрелилась… первый раз вижу, чтобы человек застрелился в затылок. Да еще и сумел после этого куда‑то спрятать пистолет… Или вы, Алексей Игоревич, ей немножко помогли? Признайтесь хоть, куда вы оружие дели?
– Вот видите! – вскрикнул Березкин. – Оружия нет! Значит, ее убил кто‑то другой! Убил и унес оружие… да я в жизни не держал пистолета в руках!
Вот как! – снова восхитился Олег. – А откуда вы знаете, что девушка убита именно из пистолета? Мы вам об этом не говорили. А ведь она действительно застрелена из пистолета. Так что, Алексей Игоревич, может быть, вы лучше признаетесь? Мы бы вам могли по дружбе оформить явку с повинной, а? Не соблазнитесь?
– Я не убивал ее! – простонал Березкин. – Я не знаю эту девушку!
Пока Олег буравил Березкина взглядом, Николай обходил комнату, внимательно осматривая все углы. Вдруг он ловким жестом запустил руку за диванную подушку и с радостным возгласом, как рыболов, выудивший здоровенную рыбину, извлек на свет Божий матово поблескивающий черный пистолет с глушителем.
– А вот вам и орудие убийства! – жизнерадостно сообщил он зрителям.
– Вот как! – еще больше обрадовался Олег. – Колян, ты поосторожнее! Пальчики не сотри!
– Обижаешь! – усмехнулся Николай и опустил пистолет в полиэтиленовый пакет для вещественных доказательств.
Алексей Игоревич тихо застонал. Все происходящее казалось ему страшным сном, но он понимал, что от этого сна ему не суждено проснуться.
Утром Никиту я не застала, потому что проснулась поздно от звонка своего мобильника.
– Сашка, ты где находишься? – надрывалась Ираида.
– А в чем дело? – сонным голосом спросила я.
– Срочно тебя мой подполковник требует, а поскольку ни дома, ни на работе тебя не застать, дал мне задание вызвонить тебя по мобильнику.
– Уже на него работаешь, – подначила я.
– А что? Мне не трудно, для пользы общего дела. А ты почему дома не ночуешь?
– Не только у тебя может быть личная жизнь, – уклончиво ответила я.
– Намек поняла, вопросов больше не имею, – тут же сказала Ираида, – но в милицию изволь прибыть к двенадцати.
Я взглянула на часы – без пяти одиннадцать, только‑только собраться и лететь.
В милиции меня огорошили известием: вчера вечером арестовали Березкина на квартире, которую он снимал по адресу Седьмая Советская, дом четыре, вернее не арестовали, а задержали до выяснения обстоятельств, потому что в его квартире нашли труп неизвестной женщины.
– Вы можете что‑нибудь сказать по этому поводу? – сухо произнес подполковник Пеночкин.
– Могу, – призналась я, дрожащими руками нашаривая в сумке сигареты, – это меня хотели убить…
– Начинается, – фыркнул присутствующий тут же капитан Слезкин, – с чего вы это взяли?
– А с того, что Березкин звонил мне вчера днем и приглашал к шести часам на эту квартиру! – мгновенно разозлилась я. – У меня, между прочим, свидетель есть!
– Как зовут свидетеля?
– Кап Капыч, – с готовностью ответила я, потом увидела насмешку в глазах Слезкина и поправилась: – Петр Капитонов, мой коллега‑журналист.
Капитан Слезкин вполголоса пробормотал все, что он думает о журналистах. Я сделала вид, что не слышала, и попросила у подполковника стакан воды. Пока я пила воду маленькими глотками, Слезкин вышел и вернулся с каким‑то мужчиной, у которого были очень испуганные глаза. Я сразу поняла, что это Березкин.
– Гражданка Петухова, повторите ваше заявление.
Я заявила, что некто, представившийся Березкиным, звонил мне вчера в редакцию и назначил встречу в квартире на Седьмой Советской. Березкин обреченным голосом ответил, что он мне не звонил. Голос его был не похож на голос звонившего, о чем я не преминула сообщить подполковнику Пеночкину.
– Увести! – распорядился он насчет Березкина и поглядел на меня очень серьезно.
– Я плохо о вас думал. Я считал, что у вас совсем отсутствуют тормоза, но оказалось, что здравый смысл все же у вас есть. Все это – грандиозная подстава. Некто звонит вам и представляется Березкиным. Вы приходите на квартиру, которую он снимает под собственным именем, после чего в квартиру по вызову приезжает милиция и находит ваш труп. Все очень логично: вы раздули кампанию против Березкина и за это он вас убил.
– Ой! – вскрикнула я, воочию представив себе такую картину.
– Но у вас хватило ума не соваться в ту квартиру, – продолжал подполковник Пеночкин, – с чем вас и поздравляю.
– А кого же они тогда убили? – слабым голосом спросила я.
– Кто «они»? – сурово осведомился подполковник.
– Не знаю, – прошептала я, не могла же я назвать ему Петра Ильича, он решит, что я помешалась от страха!
– Вот, поглядите на фото. – Пеночкин разложил передо мной снимки.
Женское неживое лицо с чуть раскосыми глазами, красивое даже в смерти…
– Ой! – закричала я и вскочила, опрокинув стул. – А я же ее видела! Видела в кафе, перед тем, как умер Ахтырский, и тогда, на лестнице, когда шла в квартиру к Лике!
– Вы уверены?
– У меня очень хорошая память на лица, это профессиональное, – уверила я подполковника.
– Ладно, мы тут по своим каналам разберемся, – пробормотал он, – а вы пока можете быть свободны…
На улице я хотела позвонить Никите, но потом решила этого не делать. Он страшно разволнуется за меня и вообще запрет в своей квартире, мне же нужно было проследить за Петром Ильичей. Страх куда‑то прошел, я чувствовала, что дело идет к финалу всей истории. Каким он будет, этот финал, кто победит, оставалось неясным.
Я спешила к дому, когда за моей спиной раздался негромкий голос:
– Саша, постойте!
Обернувшись, я увидела Петра Ильича. Он догонял меня, тяжело дыша и держась за сердце, в общем, изо всех сил изображая старческую немощь.
– Саша, постойте! – повторил он, преодолевая одышку. – Мне вас не догнать, возраст, знаете ли…
– Здрассте! – буркнула я. – Давно не виделись…
Видимо, на моем лице отразилось все, что я думала о нем самом и о его возрасте, потому что он резко перестал задыхаться и сказал спокойно, решительным голосом:
– Зайдем на минутку в кафе, нам с вами есть о чем поговорить.
Я оглянулась. Мы стояли возле входа в одну из недавно открывшихся кофеен с приятным современном интерьером и большим выбором сортов кофе – от простого эспрессо до изысканных латиноамериканских смесей. Что‑то слишком много кофе я пью в последнее время, как бы здоровью не повредить…
Захотелось послать старика подальше, но потом у меня возникла интересная мысль, и я, кивнув, шагнула к дверям кофейни.
