Руди спросил:
— Хунх? — и вскрикнул от боли, как только пальцы Ингольда нежно прикоснулись к поврежденным ребрам.
— Сиди спокойно, больно не будет.
— Черта с два не будет. Каким ты представляешь себе Ренвет?
— Всегда трудно сосчитать Дарков, Руди, — колдун замолчал, оказывая помощь, стоя перед ним на коленях в густом мраке убежища, в темноте лицо его было серьезным. — Уверен, что во вторую ночь их было меньше, чем в первую, и еще меньше в третью. Если Дарки могут поддерживать связь между собой и другие были поблизости, их должно было бы быть больше, а не меньше. Отсюда их стремление разбить нас, уничтожить поодиночке, — он повернулся к своей медицинской сумке. — Кстати, ребра только сломаны. Я приготовлю клейкий пластырь, чтобы держал их, пока они заживают, они срастутся через несколько недель при условии, что ты не будешь больше совершать подобных подвигов, как сегодня днем. Кстати, я должен был следить за Че, а это тоже мешало моим поискам.
— Че с тобой?
— Да, — мягко ответил Ингольд. — Сейчас он прячется в моем рукаве. — Увидев реакцию Руди, он вдруг впервые за все время их знакомства ухмыльнулся. — Он спрятался в пустыне недалеко отсюда, — объяснил он. — Я не мог потерять его, конечно, я не планировал путешествие к Сивардским горам. Мы слишком торопились, чтобы хорошо питаться. Но, — добавил он, — Джованнин отлучила бы меня дважды, если бы я потерял ее осла.
Руди натянул на себя потертые остатки своей одежды и запутался в шнуровке, проклиная того человека, который не смог в этом мире изобрести застежку-молнию.
— Послушай, Ингольд, — сказал он спустя минуту. — Ты говоришь, что Дарков было немного. За четыре дня, что я провел в пустыне, мне не встретился ни один из них.
Ингольд кивнул, и у Руди появилось подозрение, что старик все знает о его скитаниях в одиночестве.
— Знаешь что? Я не встретил и этого духа.
— Я тоже не видел его, — спокойно сказал Ингольд. Проворными руками он собрал травы и лекарства. Его лицо было печальным, когда он заговорил. — Странно, что я никогда даже не чувствовал его присутствия. Прошлую ночь я провел сидя, не смыкая глаз, в темноте, без огня, наблюдая, слушая и чувствуя, как это может колдун, нити и волокна воздуха над этой пустыней, пытаясь найти хоть малейший знак, что Дарки уже узнали, где я. Но следов Дарков не было, не было никаких следов вообще. Ни звука, ни знака, ни дыхания, движущегося над песками, кроме тех ночных тварей, которые существуют на земле.
Руди понимающе кивнул, догадываясь, что делал Ингольд. Ингольд отыскивал и понимал изменение каждого острого листика сорной травы, понимал и шорох песка под тяжестью ступни, каждый запах, который приносил воздух ночи. Он получал эти сведения через свои чувства, заброшенные, как сеть, на сотни миль. Он искал опасность в ночи и не находил.
— Но в таком случае, — спросил Руди, — где и что такое дух?
— Именно этот вопрос задают мои люди, — прогрохотал бас. Посмотрев вверх, Руди увидел, что Эхо Ветра вошел в убежище, наклонив свою высокую голову под низкой крышей. Его окружала грязная аура запаха костра и тушеной дичи. Воины, которые вошли за ним, — младшие начальники военного отряда, предположил Руди — с трудом внесли прочно сплетенную корзину, измазанную снаружи и внутри затвердевшей глиной и полную больших кусков дымящегося мяса. Другие несли посудины, заполненные зеленоватой кашей с резким запахом. Руди посмотрел еще раз и увидел, что часть маленьких сосудов были черепами дуиков. Другие, судя по размерам черепов и отсутствию подглазных краев, были черепами животных.
Младшие начальники устроились в стороне, усевшись на шкуры и тихо переговариваясь. Время от времени медленное течение разговора доходило и до Руди — умеренный приглушенный шум голосов, напоминающий вздох ветра, дополненный знаками, и с едва различимыми изменениями интонаций.
Только Эхо Ветра подошел и сел с Руди и Ингольдом, он принес мясо, кашу и бутыль напитка, который имел тошнотворный сладковатый привкус и коварный алкоголь.
— А теперь, — сказал вождь, когда они закончили трапезу и вечер все окутал темнотой, — вы, колдуны, которые прочли все бумаги безумных землекопов за горами, что это за дух, который страшнее Дарков, Пожирателей в Ночи?
— Страшнее? — тихо спросил Ингольд. Руди послышалось в густом шероховатом голосе не только опасение, но и переполняющее любопытство. Руди подумал, что Ингольд или узнает все, или умрет.
— Он должен быть таким.
— Почему? Вы видели его?
Отрицательное движение головой — и серебряная вспышка на толстом сверкающем шнуре.
— Тогда откуда вы узнали, что он страшнее?
Рейдер дернул плечами — легкое движение, напоминающее резкие движения Ледяного Сокола.
— Исчезли Пожиратели, — сказал он. — Они бросили все Гнезда в земле, из которых появлялись, и больше не приходят в эту часть равнины. Если дух поглотил Дарков, то теперь, когда они исчезли, не уничтожит ли он нас? Когда погибнут выбранные им жертвы, не придет ли он за другими? Мы ничего не знаем о нем и никогда его не видели. Но почему ушли Пожиратели? Отчего бы сбежали такие существа? Ты слышал что-нибудь о нем в твоем учении, Пустынный Странник?
— Нет, — сказал Ингольд. — Я ничего об этом не слышал. Давно ушли Пожиратели в Ночи?
Эхо Ветра задумался. Снаружи с падением температуры неистово завыл пронзительный ветер, в нескольких дюймах от их голов крыша убежища сердито трещала на своем креплении.
— Это было в первую четверть луны осени, — сказал наконец варвар, и Руди, одаренный тайным зрением мага, увидел, как Ингольд вдруг поднял глаза, необычный пыл озарил его изборожденное морщинами лицо. — Да, — продолжал вождь. — Они вышли в последнюю полную луну уходящего лета далеко на севере, охотились на наших землях, на землях Охотников на Мамонтов и Народа Равнин. А мы, Народ Извилистых Холмов, Народ Белых Озер, Народ Вулканов и все другие, двинулись на юг. Мы прочесали пустыни, собирая с земли маленьких клопов, как это делали дуики. А теперь Пожиратели в Ночи ушли и больше не появляются из своих нор. Но что заставило их уйти, Пустынный Странник? Почему они так боятся этого духа? Сейчас он пришел сюда и увел Пожирателей из их Гнезд даже в пустыне. Мы проводили ночь у каждого Гнезда, они не выходили ночью. А что нам делать, если он решит охотиться на нас?
Ингольд сидел, будто окаменев. Но Руди почувствовал его напряжение, похожее на электрический ток, и услышал его за глубоким спокойствием его скрипучего голоса.
— Когда уходят олени, лев не питается травой, которую ели они, — сказал он тихо. — Не делает этого и страшная птица. Может быть, человечеству нечего бояться. Но расскажи мне, Эхо Ветра, где это Гнездо, рядом с которым ты провел такую тихую бессонную ночь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
