В жизнеописаниях святых и подвижников благочестия и в монастырских патериках можно найти много описаний подобного состояния в прелести.
Вот один из таких случаев, переданный нам лично известным по своему благочестию старцем-архимандритом. Он был знаком с тем иноком, который рассказал ему про себя следующее:
«Я был ревностным монахом и с горячностью предавался келейной молитве. Последняя услаждала меня, и мне казалось, что я достиг уже истинно духовной жизни. Мне стало казаться излишним искать у моего старца-духовника каких-либо указаний и руководства.
Я перестал посещать его. И вот однажды во время моей келейной молитвы передо мной предстал прекрасный ангел. Ангел сказал мне, что моя ревность и молитва угодны Богу, но их недостаточно. Чтобы быть особенно угодным Богу, требуется еще жертва. И ангел предложил мне пожертвовать одним глазом.
Когда ангел отошел, я, будучи в экстазе от радости, схватил свечу и держал ее у глаза до тех пор, пока не потерял сознание.
На утрени меня не было, и обеспокоенные братья-иноки зашли ко мне в келию. Они привели меня в чувство. Мой глаз был потерян. Но я не открыл истинной причины гибели глаза и сказал, что повредил глаз при падении. Не пошел я и к старцу-духовнику.
Думая, что я действительно принес угодную жертву Богу, я снова стал усиленно молиться. И вот снова предстал предо мною ангел и сказал, что Богом принята моя жертва. Но для того, чтобы быть вполне Ему угодным, надо отдать и другой глаз.
Как и в первый раз, у меня и тут не было сомнения, что действительно Бог хочет от меня полноты жертвы. Однако у меня не хватило сил лишить себя второго глаза. Я затосковал и не находил себе места.
Братья заметили мое состояние, заметили и то, что я перестал посещать своего старца-духовника. Настойчиво они стали уговаривать меня пойти к старцу. Душа моя приближалась к отчаянию, и я внял их уговорам и пошел к старцу. Увидев меня, старец сказал мне:
"Что это ты перестал посещать меня, и кто теперь руководит тобой? Уж не ангел ли стал наставлять тебя?"
Поразили меня эти слова старца. Видя мое смущение, старец продолжал:
"И как это ты глаз потерял, уж не по совету ли ангела?"
Тут открылись мои духовные очи, я понял свое прельщение и, обливаясь слезами, упал в ноги старцу».
Другой характерный случай состояния прелести описывается в летописи Валаамского монастыря.
За одним старцем-отшельником стали замечать очень высокое мнение о себе за свои аскетические подвиги.
Однажды в начале зимы он должен был возвращаться из монастыря в свою пустынную келью.
Путь был по берегу озера, но его можно было сократить, идя по льду через залив. Лед только что стал.
Братья заметили, что старец собирался идти прямо через лед. «Смотри, отец, лед еще очень тонок», — предупреждали старца иноки.
«Ничего. Я теперь уже легок стал», — отвечал прельстившийся инок, забывший заповедь: «Не искушай Господа Бога твоего» (Лк. 4, 12).
Старец погиб, провалившись под лед на средине залива.
Одним из видов прелести является и стремление к благодатным душевным переживаниям, к вкушению во время молитвы духовной сладости и восторга или умиления.
Тогда также легко темной силе ложными явлениями обмануть прельстившегося. Вот остерегающие слова еп. Игнатия (Брянчанинова) к подобным сластолюбцам:
«Если в тебе кроется ожидание благодати — остерегись: ты в опасном положении.
Такое ожидание свидетельствует о скрытном удостоении себя, а удостоение свидетельствует о таящемся самомнении, в котором гордость. За гордостью удобно последует и к ней прилепляется прелесть. Прелесть существует уже в самомнении, существует в удостоении себя, в самом ожидании благодати… Из ложных понятий и ощущений составляется самообольщение. К действию самообольщения присоединяется обольстительное действие демонов».
Как всякая добродетель, так и порок и страсть обычно растут постепенно, так и гордость и способность к прельщению также выявляются не сразу.
Вот один из характерных примеров к тому из истории древнего египетского монастыря. Этот монастырь был под управлением прп. Макария Великого.
Один инок стал пересуживать духовников и старцев и стал как бы разбираться в них. И стал говорить: и тот нехорош, и другой нехорош, и что только один старец Зосима является настоящим старцем. Так зарождались в его душе гордость и прелесть.
Через некоторое время он стал говорить, что у Зосимы есть недостатки, и только один Макарий является достойным старцем и руководителем. Прошло некоторое время, и прелесть стала пускать ростки. Он стал говорить: «Что такое Макарий? Только святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст являются достойными».
Еще дальше стала возрастать прелесть, и он возгордился против святителей вселенских, и затем против апостолов Петра и Павла. Прошло еще некоторое время, и он стал говорить, что только один Бог свят. Наконец он возгордился и против Бога и сошел с ума.
Как видно из приведенного рассказа, к росту гордости и состоянию прелести послужило для инока пренебрежение авторитетом. Вначале он не стал слушаться старца-духовника и постепенно дошел до осуждения всякого церковного авторитета и до своей гибели. На наших глазах был подобный этому случай.
Молодой человек с высшим образованием загорелся Христовой верой. Он принял крещение сам, а с ним и его жена и ребенок.
К сожалению, в его характере сохранились самомнение и самоуверенность.
Он стал толковать текст «один у вас Учитель — Христос» (Мф. 23, 8) так, что ему ни у кого не надо учиться, ни советоваться, кроме Самого Господа. Поэтому он не слушал ни духовников, ни своих друзей, ни христиан. Он поступал самовольно, делая много неправильного, не понимая как следует ни заповедей Христовых, ни учения Церкви.
Он разошелся со всеми друзьями из христиан и стоял одиноко. Кончил он печально: бросил жену с ребенком и заболел психически.
Нужно считать, что всякое пренебрежение авторитетом Церкви и непризнание общепринятых в Церкви основ религиозных понятий грозят увести христианина от истины и передать его под влияние темных сил и прелести.
Можно думать, что и все ересиархи и основатели расколов были в состоянии прелести.
Поскольку неверие базируется на гордости и самообольщении, то и все потерявшие веру атеисты являются также состоящими в обмане от темной силы, т. е. в прелести, и как больные душевно заслуживают горестного сочувствия в своем бедственном состоянии.
Но, повторяем, не только иноки и аскеты, самочинно берущие для себя подвиги, могут впадать в прелесть, но и для всякого христианина в миру, стоящего одиноко, без послушания духовным отцам, всегда имеется опасность впасть в прелесть в той или иной форме и в той или иной степени.
Еще более категорично о всеобщей порче и прелести говорит епископ Игнатий (Брянчанинов), который пишет:
«Прелесть, т. е. повреждение естества человеческого, есть состояние всех человек без исключения, произведенное падением праотцев наших. Все мы — в прелести…
Величайшая прелесть — признавать себя свободным от прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиною».
То же утверждает и архиеп. Арсений (Чудовской):
«Уже каждый человек при своей немощной, греховной природе бывает в большей или меньшей степени подвержен прелести. Ты подумал, что хорошо сказал, хорошо сделал, — вот уже и прелесть. Размечтался о своих дарованиях, способностях — опять прелесть; принял похвалу, усладился ею — и это прелесть.
Св. отцы различают при этом два рода духовной прелести в ее крайнем развитии.
Первый вид — это когда человек начинает воображать, что он видит Господа, Божию Матерь, ангелов, духов, и считает себя достойным таких видений.
Второй род прелести — это когда человек возомнит о себе, что он высокой духовной жизни, что он необычайный постник, прозорливец, чудотворец, что он способен нести большие подвиги, что он призван учить и руководить людьми. Этот род прелести называется "мнением", потому что в этом случае человек мнит о себе.
Всякий род духовной прелести есть, однако же, пагубнейшее состояние нашего духа. Оно основывается на духовной гордости человека. Чтобы избежать прелести, надо иметь покаянное чувство, смирение, соединенное со страхом Божиим».
Начало прелести можно узнать по следующим признакам:
1) Самонадеянность, самочиние, нежелание подчинять свою волю старцу или духовному отцу и авторитету церковного сознания.
2) Устремление на себя — «эгоцентризм» или «ауто-эротизм» — эгоизм с отсутствием любви, мягкости и снисходительности к окружающим их (за исключением, может быть, наиболее близких по плоти родных).
