— Они?! Завалили?! Меня?! Заказами?! — кажется, более он не был в силах сказать ничего.
— И ты их принял?
— Ну конечно!
— Но ведь ты же не хотел быть красильщиком, ты же хотел уйти с бродячими музыкантами?
— Ну, это было раньше, а теперь, когда все вот так обернулось благодаря Вульфу, я, пожалуй, подожду уходить, — ухмыльнулся он.
— Да ладно, не стоит благодарности, — хлопнул Волк его по плечу. — Две трети, как договорились, в течение недели — и мы в расчете. А кто будет жульничать, тот получит по белобрысой репе. Сомнения есть?
— Да, ну что ты… — вдруг засмущался красильщик.
— Гут, — подытожил Серый. И — Иванушке: — Пошли, царевич. На завтрак — и вперед.
Завтракали они как всегда, на соседнем постоялом дворе, где оставляли своих лошадей. Правда, блинов-разносолов Ерминка тут ожидать не приходилось, зато на свинину с капустой и бананы в шоколаде рассчитывать было можно всегда.
Взглядом профессионала окинув помещение, Серый убедился, что народу и тут было не густо.
— А что, хозяин, как у тебя идут дела? — отодвигая пустую тарелку, поинтересовался он.
Мастер Жарес неохотно обвел рукой зал. Четверо стражников завтракали за столом в углу. У стойки с кружкой пива сидел человек помятой наружности — то ли рано встал, то ли еще не ложился. Больше не было
никого.
— Наверху так же.
— А что так? — подключился Иван.
— Да много нас тут развелось, кажется. Да и от ворот далековато — приезжим на пути до меня встречаются двора три-четыре, да и с войной с этой народу стало в столицу меньше ездить, не как раньше… Хотя, какое там раньше — постоянно то с одними воюем, то с другими… Только от трактира какой-никакой доход и имею. Хотя, скорее никакой, чем какой…
— А если поможем мы тебе, постояльцев обеспечим, что скажешь ты нам на это?
— А сколько хотите? — хозяин оказался не из тех, кто ходит вокруг да около.
— Две трети ежедневного дохода. Золотом. В течении недели.
Мастер Жарес недоверчиво поглядел на Волка, потом перевел взгляд на Ивана, потом пожал плечами:
— Ну, если сможете такое провернуть — тогда по рукам.
Серый выскользнул из-за стола, подошел к уже собиравшимся уходить стражникам, о чем-то недолго с ними посовещался, и с довольным видом вернулся назад.
— Грамотный есть в доме, хозяин?
— Все сыны грамоте ученые.
— Неси тогда бумагу, да зови их. Сейчас Иван диктовать будет, а они пусть записывают, да без ошибок. А ты пока готовься. Через неделю сочтемся, — и, ласково заглянув в глаза хозяина, добавил: — И, кстати, я забыл сказать, что верю в твою честность.
В этих серых очах было что-то такое, что мастер Жарес, неожиданно для самого себя, сам поверил в нее.
Караул у Лотранских ворот сменился — на дежурство заступили уже знакомые нам трое рядовых и сержант. Тот, кто привык к тому, что стража сидит в своей будке и режется в карты, не обращая на прохожих и проезжих ровно никакого внимания, пока их настойчиво не позовут, увидев их сейчас, был бы бесконечно удивлен.
Тактически грамотно выбрав наиболее выгодные позиции, охрана с новым, хищным интересом стала буквально ощупывать взглядом каждого стремящегося приобщиться к столичным радостям.
— Господин будет гостем столицы? — ржавая пика преградила путь какому-то дворянину.
— Да, а в чем дело?
Сержант, с мукой в глазах выпалил, как "Здравжелаю!" на параде, свежезаученные слова:
— Толькосегоднятолькодлявасупостоялогодворабезумныйвепрь… естьспециальноепредложение! — и вручил напуганному всаднику исписанный листок желтоватой бумаги.
— Изысканный стол… Стилная опстановка ретро… Нинавящщивый сервиз… Астанавившымся у нас карантированно придаставляецца чистое билье, на катором до вас спало не более пяти челавек… Хм… — забормотал дворянин. — Чиска адежды и обуви — безсплатно… Хм… Интересно… Улицца Красильная, дом сто… А далеко это отсюда? — явно заинтересовался он.
— Совсем рядом. Шесть кварталов прямо, один направо, сэр.
— Благодарю вас, господа! — пришпорил он коня.
За его спиной охрана переглянулась, ухмыльнулась и дала друг другу по игривому тумаку.
— Два медяка есть!
— Раскошеливайся, хозяин!
— Хо-хо!
— Как же мы сами раньше не догадались!
— Тихо, вон еще идут!
— Товьсь!
Ржавые пики опустились.
— Господин…
— Господин будет…
— Господин будет гостем… Тьфу, какой ты господин! Вот тебе бумажка — по этому адресу ты будешь жить. Вечером приду — проверю. Понял? Все. Вали.
— Господин будет гостем столицы?…
Конвейер пошел.
Мастер Жарес был в смятении. Он не успевал принимать постояльцев. Сначала один, другой, а потом и вовсе потоком потянулись посетители со знакомыми листочками в руках в поисках стилной ретро-опстановки и нинавящщивого сервиза мирового уровня. Особенно пристальное внимание почему-то все вошедшие оказывали столам. Что бы это значило, мастер Жарес не знал, но всем приходящим предлагал комнаты и еду, и этого, как правило, оказывалось достаточно. Листовки, как и договаривались, он накалывал на бивни кабаньей голове, висевшей над камином, для расчета вечером со стражниками. Справа — конный — два медяка. Слева — пеший — один. Ребята справлялись со своей работой выше всяких похвал. Но когда пару перепуганных, не смеющих проронить ни слова крестьян они пригнали в трактир, подталкивая пиками, дар речи временно пропал и у него.
— Вот, принимай, хозяин. Хотели уйти к "Золотому Трубадуру".
— Да мы всего-то на полдня в город пришли! — слабо пискнула жена фермера.
— Кто вас спрашивать будет. Сказано — остановитесь здесь — значит, здесь! У-у, вот мы вам! — и они, погрозив беднягам железными кулаками, с нескрываемым удовольствием лично насадили два листка на жуткие бивни.
После того, как был заселен чердак, голубятня, каморка конюха во дворе, большая часть конюшни и три стола в зале* [*но только после клятвенного заверения хозяина, что они действительно изысканные. Мастер Жарес не обманывал — они действительно были изысканы лично им всего полчаса назад на чердаке, там, где сейчас поселился граф де Рюгин — это сноска — прим. автора], а под деньги пришлось принести второй котел, мастер Жарес, с трудом улучив свободную минутку, с большим кошелем и старшим сыном сбегал до "Золотого Трубадура". Вернулся он владельцем еще одного постоялого двора. По дороге трактирщик заскочил к своему соседу — старику-художнику — и заказал у него еще одну вывеску с названием "Безумный вепрь" — было проще переписать одну вывеску, чем сотню листовок. Пока же придется перевесить на бывшего "Трубадура" свою.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
