домик вошел Рауст.
– На реке что-то происходит. На той стороне по берегу – огни. На воде вроде все тихо, но пару раз мерцало что-то.
– Пойдем. Засиделись уже. Потом договорим, – я, кряхтя и преодолевая слабость, поднялся. – Труба уцелела?
Ана кивнула:
– Да, вон она, – показывая на вторую кровать. В темноте я рассмотрел мои вещи, сваленные там. Морщась и ковыляя, сделал несколько шагов – не знаю, как я буду идти до самолета. Схватив тубус, я обнаружил, что он покрыт темной коркой моей крови. Разобрал, вытащил трубу и осмотрелся.
– Поблизости ничего нет, но со стороны реки есть один слабый отблеск. Уходим.
– Я к лодке, – сказал Рауст.
– Нет, ты с нами. На воде тебя поймают.
Охранник самоуверенно рассмеялся:
– Не поймают – я на воде вырос.
– Думаешь, ты один такой? – спросил я.
– Ты идешь с нами, – спокойно сказала Ана, и Рауст сразу же стал серьезен.
– Хорошо.
Глава 28
Ночь была теплая, но меня постоянно морозило. Я сбился со счета, сколько раз мы останавливались и скелле что-то делала со мной, после чего я мог идти дальше. Крохотный шарик света катился под ногами – без него пройти через лес было бы невозможно, тем более сохранить нужное направление. Когда я прилетел сюда, мне показалось, что от пляжа с самолетом до домика не более километра по прямой. Теперь я был уверен, что мы прошли уже километров десять. Рауст, разведавший все вокруг еще засветло, уверял, что мы идем верно.
Наконец лес закончился. Шарик света тусклой искрой метнулся через мелкие песчаные дюны, вильнул в сторону и застыл под брюхом самолета. Отблеск его света на днище летательного аппарата позволил сориентироваться, и я уверенно зашагал к машине. Открыв дверь, кряхтя, уселся прямо на порожек и откинулся в изнеможении. Рауст с грохотом, не церемонясь, сгрузил все мои вещи рядом.
– А чего это такое? – отойдя на пару шагов назад, он рассматривал машину.
Ана присоединилась к нему:
– Такой огромный!
Я с трудом сел, тошнило, голова кружилась, каждый вдох отзывался болью, горели, кроме всего прочего, запястья и лодыжки. Хотелось лечь и заснуть. Я был на грани того, чтобы отрубиться.
– Это лодка такая, – ответил я охраннику.
Ана уловив что-то в моем голосе, тут же подошла – мне стало легче, острая боль притупилась, но тошнота и головокружение не проходили.
– Тебе надо в постель, и чем скорее, тем лучше.
– Я тебе все объясню – поведешь машину. Надо только Рауста перебросить, – и уже обращаясь к последнему: – Рауст! За хвостом лодки идут три ложбины. В третьей, прямо по ходу хвоста, я зарыл рюкзак – это такая сумка с вещами. Над ним кустик воткнут. Найди, пожалуйста.
Я залез в машину. Усевшись в кресло пилота, я, несмотря на ужасное больное состояние, почувствовал себя спокойно – теперь все в моих руках.
Сзади просунулся Рауст:
– Нашел!
– Давай сюда и забирайся. Дверь закрой и запри на щеколду. Ань, гаси этого светляка под брюхом.
– Не видно же ничего будет.
– Гаси – мы как на выставке. Архитектурная подсветка, блин! У меня маленький фонарик в рюкзаке.
Возившийся сзади охранник передал мне рюкзак и уселся прямо на пол – никаких сидений сзади я не делал, мои товарищи по контрабанде прекрасно обходились мешками. Девушка устроилась на сиденье рядом со мной. Некоторое время мы ворочались и устраивались в полной темноте, затем я нащупал крохотный светодиодный фонарик – пуговицу на прищепке – и пристроил его перед собой. Слабенький белый свет почти ничего не освещал, но мне этого было и не надо – фонарик был нужен только лишь, чтобы подсветить планшет, экран которого сам не светился. Пристроив на штатное место земное чудо техники, которое служило мне здесь в качестве компаса и альтиметра, я внезапно ощутил себя дома, на Земле. Мне показалось, что я опять сижу в кабине своей машины, в комфорте и безделье, светятся приборы, вот только за окнами сплошная тьма, которой уже не найти в земном городе.
– А чего это? – физиономия Рауста торчала из щели между нашими сиденьями.
– Держись давай! – ответил я и потянул рычаги, которые включали движители. Хвостовой привод самостоятельного устройства для вращения активного ядра не имел. Я просто разблокировал тормоз, удерживавший вертушку, установленную на хвосте, которая вращалась от малейшего дуновения ветра. Ветра, правда, практически не было, но это и не важно. Стоит машине шевельнуться, и вертушка понемногу завертится – она очень легкая и чувствительная. Другое дело – главный привод. Тяга разблокировала маленькую вертушку и провернула ее одновременно – импульс от ядра тут же толкнул ее лепестки-«чебурашки», и позади, под потолком кабины, застрекотал маленький ротор. Мои спутники обернулись, но что можно увидеть в почти полной темноте?
– Чего это там? – девушка повернулась ко мне.
– Чего? Чего? Когда скелле под рукой нет, приходится выкручиваться, как можем. Ты мне еще за это ответишь!
Ана фыркнула, а я сдвинул рычаг привода вертикальной тяги. Машина качнулась, и больше ничего не произошло. Хотя циферки на экране планшета засуетились – десять метров, пятнадцать. Когда высота выросла до пятидесяти метров, вдруг появились далекие огоньки, которые медленно опускались вниз.
– Это чего? – опять забубнил охранник. – Мы летим, что ли?
– Летим, летим, – отмахнулся от него я. Огоньков обнаружилось тревожно много. Дальний берег реки был усеян десятками огней выше и ниже по течению, но, что еще более странно, огни были и на этом берегу – ниже по течению на выходе из протоки, ограничивающей остров от берега, и выше. Скорее всего, люди здесь располагались заранее, так как населенных пунктов на этом берегу не было, и переправиться ночью было проблематично.
Рауст быстро сориентировался – его голова буквально торчала между мной и Аной:
– На реке, слева!
Я присмотрелся – на полпути между дальним берегом и островом на воде лежал отсвет, как если бы кто-то зажег огонь в глубоком ведре или трюме, при этом не рассчитывая, что мы заглянем туда сверху.
– Ань, ты отсюда скелле увидишь?
– Далеко. Давай ближе к ним.
– Если ты увидишь, то и они увидят. Давай-ка лучше держаться подальше.
Я увеличил скорость и, уверенно ориентируясь по огонькам, направился вниз по течению реки.
– Рауст, мы тебя высадим рядом с каким-нибудь городом, где есть почтовая пристань. Дальше сам.
– Тут поселок есть недалеко, маленький.
– В маленьком поселке тебя точно заметят. Нужен более-менее крупный город, чтобы на тебя не обратили внимания.
– Это, конечно, было бы лучше. Только ты тоже учти, быть незаметным – это
