— Можно не сомневаться, что дракон, охраняющий тебя, разгонит всех обидчиков, — с сарказмом в голосе вымолвил Сент-Обен.
— Дракон? Какой дракон?
— Твоя приятельница. Мисс Гейнфорд.
— Никогда не думала, что она похожа на дракона, — рассмеялась девушка. — Но раз уж ты так назвал ее, то признайся, что она очень элегантный дракон. Точнее, драконша.
Джерваз улыбнулся ей в ответ, мгновенно забыв о своем раздражении. У Дианы была удивительная способность обезоруживать его своей улыбкой, и пока они, болтая, ехали к ее дому, виконт лихорадочно подсчитывал в уме, сколько времени сможет провести с нею перед тем, как идти в Уайтхолл.
Но когда они въехали в конюшню и виконт взял девушку за хрупкое запястье, помогая ей слезть с Федры, он внезапно решил, что черт с ним, с этим Уайтхоллом!
Графу де Везелю не составило большого труда проследить за Дианой Линдсей и лордом Сент-Обеном. Он проехал вслед за ними несколько кварталов и увидел, что они направились на Чарльз-стрит. Он чисто случайно встретил ее, хотя с той самой ночи, как они виделись в опере, он пытался разыскать девушку.
Везеля уже начинало раздражать, что он не может нигде встретить ее, как вдруг удача привела к нему Диану. Впрочем… Что и говорить, ему всегда везло. Граф был весьма рад, заметив, что девушка сразу узнала его, а узнав, побледнела. Страх не портил ее красоты. Наоборот.
Стало быть, Сент-Обен был ее фаворитом. Граф немало знал о Сент-Обене и уважал холодный, аналитический ум англичанина. Пожалуй, лишь один Сент-Обен мог разоблачить Везеля, и это пугало его, поэтому француз был рад видеть, что виконт прогуливается с красивой куртизанкой. Сейчас Везель испытывал странное удовлетворение, узнав, что англичанин падок на женщин — значит, и ему не чужды слабости.
Когда знакомая парочка скрылась за дверью элегантного особняка, граф де Везель направился на противоположную сторону улочки и стал наблюдать за домом, представляя себе живо, что они делают. Его возбуждало, когда он воображал, как другой мужчина занимается любовью с красивой женщиной, а уж при одной мысли о том, что этим мужчиной был английский шеф тайных агентов, граф едва не дрожал от наслаждения. Скоро он будет обладать Дианой Линдсей!
Везель вернулся в свой большой многоквартирный дом довольно поздно. Он специально выбрал себе такое неприметное жилье, чтобы никто не знал, когда он приходит и когда уходит ночами из дома.
Везеля с нетерпением поджидал его помощник Бирон — человек незапоминающейся внешности, с лицом хорька.
Обсудив все дела, граф вынул из ящика сигару, отрезал у нее кончик и небрежно промолвил:
— Я хочу, чтобы ты послал кого-нибудь в дом семнадцать по Чарльз-стрит.
Бирон с подозрением взглянул на Везеля:
— За кем это надо так пристально следить? Ведь, как я понял, вы хотите, чтобы наш человек поселился в этом доме? Наши ресурсы небезграничны.
Француз разжег сигару и задумчиво посмотрел на Бирона сквозь клубы табачного дыма.
— Следить надо за одной потаскушкой, у которой бывают интересные гости. Человек, которого ты туда пошлешь, должен быть наблюдательным, надежным и абсолютно преданным.
Бирон заподозрил, что граф имеет в этом деле собственный интерес, но тем не менее он послушно кивнул:
— Все будет сделано.
Бирон был преданным революционером, и его раздражало, что приходится подчиняться аристократу старого режима. Везель был неприятно удивлен, узнав, что, по мнению Бирона, его надо было отправить на гильотину в годы террора. У человека с лицом хорька был куриный, неизобретательный мозг и, несмотря на весь свой революционный пыл, он сделал для Франции еще меньше, чем аристократы, которых Бирон так презирал.
Когда Бирон ушел, француз с удовольствием подумал о том, как сеть, раскинутая им, постепенно опутает Диану, и что она до последнего не будет об этом знать. Граф был не таким, как другие мужчины: он умел ждать, от этого его страсть только больше разгоралась. Он живо представил, как привяжет Диану к кровати и как ее лицо исказится от страха, потому что она будет знать, что спасения нет.
Через некоторое время граф очнулся от грязных размышлений. Надо срочно составить отчет по сообщениям Бирона, зашифровать и переписать полученные данные.
Когда дело было сделано, граф де Везель в несколько раз свернул листок и достал медную печать с гербом Везелей. Под крышечкой его фамильной печати была другая, тайная, поменьше, с изображением птицы, возрождающейся из пламени, — феникса.
Глава 9
С лица Дианы не сходила загадочная улыбка, пока она занималась домашними делами. Джерваз ни на мгновение не выходил у нее из головы, и дело было не только в испытываемой ими взаимной страсти. Хоть при воспоминании о том, как они занимались любовью, колени девушки начинали дрожать, а в груди теплело, больше всего ее душу грела мысль о его нежности. Ей было так хорошо с ним! Джерваз редко смеялся, но с его уст не сходила насмешливая улыбка, обаянию которой было невозможно не поддаться. В обществе Дианы Линдсей лорд Сент-Обен превращался из холодного, властного человека в милого и обходительного друга, и девушка радовалась и гордилась, что стала причиной подобного преображения.
С той же страстью, с которой Диана любила своего сына, она жаждала принадлежать виконту. Ей хотелось, чтобы все знали об их прочных узах, хотелось засыпать и просыпаться в его сильных и надежных руках. Хотелось быть принятой его друзьями. Жестокий парадокс: решение стать куртизанкой могло плохо повлиять на всю ее жизнь, а с другой стороны, если бы не выбранный ею путь, Диана могла никогда с ним не встретиться.
Иногда с холодным отчаянием девушка припоминала слова Мэдди: «…говорят, у него сумасшедшая жена в Шотландии…» Если это правда, то перед ней стоит неразрешимая задача. Диана знала, что Джерваз по-настоящему хочет ее, но любовница нужна мужчине не для любви, а для удовлетворения желания. Впрочем, Диана была уверена, что со временем эта проблема разрешится.
Как только мысли Дианы принимали подобный оборот, она всегда старалась отвлечься от них — играла с Джеффри, болтала с подругами или практиковалась в метании кинжалов. Не оставляла она и других дел — наняла француженку-кухарку, занималась сыном. Джеффри брал уроки верховой езды, что не очень нравилось Диане. Мальчик всегда любил лошадей, а уж когда в их конюшне появилась Федра, он стал просто бредить пони. Диана была в замешательстве, не зная, как поступить. С одной стороны, в жизни, к какой она его готовила, мужчине, несомненно, понадобится ездить верхом — никуда от этого не деться: джентльмен, не умевший обращаться с лошадьми, рано или поздно становился всеобщим посмешищем, и этого, разумеется, Диана вовсе не хотела. Но с другой стороны, верховая езда была делом опасным даже для опытных наездников, а если у мальчика случится припадок, пусть даже несильный, он сможет пораниться или, упав с лошади, расшибиться насмерть.
