Ван Хайфен кивнул ему, соглашаясь, но вопреки этому произнес:
— Будто ты сможешь.
Фа Ханг ожидал удара, именно поэтому он успел — едва не сбил Сяо Тун на пол, бросившись на ее защиту и прикрыв девушку собой. Ван Хайфен в последний момент успел отклонить вспышку, и она не задела Фа Ханга. Тот теперь прижимал к себе Сяо Тун, чтобы закрыть ее как можно надежнее. Горькое и неприятное чувство обреченности проникло в его разум, затуманило его. Он думал только о том, что они сейчас умрут, но что он не хочет видеть, как убивают его друзей.
— Это она виновата, — со смешком заговорил Ван Хайфен. — Твоя бывшая. Главная супруга. Я же говорил, что она против тебя плетет что-то… а ты: «Да что от нее ждать? Она же слабая». Ага, погодой ворочить сильная, значит, а с тобой вдруг слабеет… Она убивала тебя, Вей Юшэнг, стоило тебе появиться в этом мире. Убивала в детском возрасте и смотри, до чего ты дошел… Слабак…
Сяо Тун попыталась осторожно освободиться из этой хватки и вдруг ощутила, как Фа Ханга сильно толкнуло вперед, после чего запахло кровью и жженым. Фа Ханг только сильнее прижал ее к себе.
— Слушай… как тебя там… Фанг. Вроде так же? Я же как лучше стараюсь. Когда я вытащу из тебя своего друга, то это девушке лучше быть подальше отсюда. Либо умереть. Ну правда. Он женщин двести лет не видел. Спросишь, какое мне дело? Не хочу задерживаться. Могут услышать колебание энергии, а тебя тогда такими усилиями убили, что непременно явятся добить. Если бы этого не делала твоя сука, это делал бы весь пантеон — убивал тебя, как только ты рождался снова. Только видишь, в чем проблема — при рождении ты себя не проявляешь. И потом не проявляешь. У этой твари остались какие-то твои штуки, при помощи которых она могла тебя находить. Одного не понимаю — она же знала, что это ты. И не убила тебя сразу… не похоже на нее. Что она задумала, ты не в курсе? Еще и так следы запутывала. Все подозревали, что она к тебе неровно дышит. Но я именно поэтому думал, что это точно не ты. Она ненавидела его, я это понимал. Да даже он это понимал! Ему, видишь ли, весело было! И я как все думал, что она увлеклась смертным. Теперь чувствую себя тупым. Не мог сложить вместе — эта тварь, увлекшаяся смертным, и то, что она не убила тебя на месте. Может, она и пыталась сделать тебя таким размазней? Вэй Юшэнг, нам некогда. Отпусти девушку, мы найдем для тебя другую!
Сяо Тун трясло. Сейчас она понимала — ее плохое, ужасное предчувствие относилось не к Лин Ху. Лин Ху еще можно спасти. Кости срастутся. Она предчувствовала именно этого монстра. Он был всесилен. Он мог сотню человек движением меча убить за раз, что уж говорить о них. Один полуживой, остальные с запечатанными силами.
Фа Ханг поднял голову, обернулся. Когда Сяо Тун тоже попыталась так сделать — он прижал ее голову к себе.
— Пойдем уже, Вей Юшенг. Я тебе в ближайшем городе куплю с десяток таких баб.
— Вы не знаете, как его пробудить, — понял Фа Ханг. — Учитель… учитель запечатал его… он хотел меня защитить.
— Ян Шанюан? О, это тоже та еще крыса. Даже я верил ему до последнего и думал, он прячет тебя от небожителей. Вдруг они узнали? Но эта крыса… Впрочем, не важно. Хочешь еще подержаться за девушку — валяй. Я пока парня уберу. Он все равно уже весь переломанный. Больно ему будет, как очнется.
— Вы слышали, что случилось на горе и пытаетесь сделать мне больно, чтобы вытащить его, — продолжал Фа Ханг, но пополз к Лин Ху, не выпуская Сяо Тун из рук. — Но это не поможет. Учитель запечатал его… Да, учитель сделал так, чтобы я никому больше не причинил боли… и он хотел защитить меня.
Он дополз, рухнул вместе с девушкой на Лин Ху, стараясь прикрыть его собой и при этом не давить слишком сильно.
Ван Хайфен молчал, наблюдая за этим с брезгливостью. Наконец его перекосило от омерзения, он снова достал меч, выкрикнул:
— Во что ты превратился?! Они что, меня по ложному следу послали? Неееет, не по ложному! Прекрати позорить моего друга своим ползаньем! Ты еще пощады посмей просить!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Фа Ханг увидел, как над богом собралась энергия в круглый огненный шар. Он не мог быстро уклониться с двоими сразу. Он надеялся только, что бог блефует, иначе этот шар убьет и его. Он снова накрыл собой Сяо Тун и Лин Ху, снова прислонил голову девушки так, чтобы она не показывалась из-за его тела, и прижался к полу, мысленно прося прощения у Лин Ху, на которого сейчас столько давило.
Шар пришел в движение, разогнал по залу тени, но рядом с Фа Хангом разлетелся на сноп искр. Фа Ханг вздохнул спокойно — это была лишь угроза. Возможно с надеждой на то, что Фа Ханг отпустит кого-то одного, чтобы спасти второго.
Когда он обернулся — кругозор ему закрыли мятно-белые одежды учителя пика Ланфэн. Ян Шанюан стоял между ним и богом войны. Может шар и был обманом, но развеял его Ян Шанюан, а теперь стряхивал огонь со своего рукава.
— Что с Лин Ху? — спросил Ян Шанюан, закончив с огнем и приготовившись отражать новые атаки.
— Это не он, — покачал головой Фа Ханг.
— Знаю. Был бы он — Лин Ху уже был бы мертв… почему ты не сражаешься? Разве я учил тебя жертвовать собой там, где можно сражаться?
— Нас запечатали, — Фа Ханг показал на ошейник, хотя учитель и не мог этого видеть. Фа Ханг почувствовал необычайный подъем. Словно только что висел на краю пропасти и чувствовал, как немеют пальцы и уже прощался с жизнью, но тут подоспела помощь. Да, его еще не спасли, но появилась надежда. Учитель был сильным, чуть ли не равен небожителям. Да и ошейники для него снять было просто.
— Предатель явился, — фыркнул Ван Хайфен. — Но это даже к лучшему… Душа моего друга у тебя. Ты отсюда тоже живым не выйдешь.
— Невозможно запечатать всю душу, иначе Фа Ханг сейчас не ходил бы, — через тяжелый вздох принялся объяснять Ян Шанюан. — Я запечатал ту часть, что оставалась в нем от Вэй Юшэнга. Но… он и правда твой друг.
— Этот слизняк? — усмехнулся Ван Хайфен. — Не смеши. Его душа перерождалась несколько раз и умирала каждый раз ребенком и теперь…
— Она не специально… — снова горестно вздохнув, перебил Ян Шанюан. — Она не хотела этого… Она сама загнала себя в ловушку.
Дао Тиан и правда могла находить новый сосуд для души Вэй Юшенга. Это происходило примерно в возрасте семи лет. Богиня тут же спускалась в мир смертных — притворяясь грозой, кошкой, птицей. Первые воплощения Вэй Юшэнга не далеко ушли от него даже в детском возрасте. Взрослые называли это просто детскими шалостями, но Дао Тиан знала, во что превратятся эти шалости, когда ребенок вырастет. Сожженные над костром живьем лягушки, повешенные кошки, забитые до смерти собаки, избитые младшие дети. Каждый раз в поисках своего супруга Дао Тиан ожидала увидеть какой-то ужас. И сначала она ждала этого ужаса, чтобы оправдаться перед собой за насланное на деревню бедствие (а потом и убедиться, что новый сосуд в этом бедствии умрет), потом перестала тратить на это время.
Фа Ханга она долго не могла найти. Она ошиблась, потому что в деревни не было ребенка заботливее и добрее Фа Ханга. Он выхаживал курицу, которая все равно должна была окончить свои дни в котле, он заботился о младших братьях и сестрах. Дети любили его и старались подражать ему.
Дао Тиан сначала думала, что артефакт ошибся — этот мальчик не мог быть воплощением Вэй Юшенга. Но это был он. Тогда Дао Тиан решила, что он притворяется. И если оставить его одного, если подтолкнуть его ко злу — он совершит это зло.
Она вызвала ливень. Она сбросила ребенка в расщелину между скалами, и он сломал ногу и не мог выбраться. Сама богиня обернулась кошкой, упала в ту же расщелину, притворилась, что лапа у нее перебита и она тоже не сможет выбраться. Это была деревня, в голодные времена кошек ели. Да и в сытые тоже. Богиня обманывала себя — даже обычный ребенок, оказавшись в такой ситуации, съел бы кошку, но они с Фа Хангом просидели пять дней на дне ущелья. Пять голодных и холодных дней. Фа Хангу показалось, что он вот-вот умрет, тогда он, семилетний ребенок, свернулся вокруг кошки и сказал: «Когда я умру, у тебя будет много мяса и ты выживешь». У него не оставалось сил даже плакать.
