Когда на другой день она позвонила в Лондон, Джулиан ненадолго подошел к телефону и спросил, когда она собирается возвращаться. Через два дня он это повторил, но на сей раз в его голосе чувствовалось заметное волнение. В тот же день Зизи позвонил Саре в каюту.
– Не зайдете ли вы ко мне в кабинет? Я полагаю, нам пора поговорить.
И он положил трубку, не дожидаясь ответа.
Сара постаралась выглядеть как можно профессиональнее – белые брюки, желтая блуза с длинными рукавами и сандалии без каблуков. Она подумала было немного подгримироваться, а потом решила, что трудно улучшить то, чего за неделю добилось карибское солнце. Через десять минут после звонка она вышла из своей каюты и направилась вверх, в кабинет Зизи. Он сидел за столом для совещаний с Даудом Хамзой, Абдулом и Абдулом, а также герром Верли. Они дружно встали при появлении Сары, затем собрали свои бумаги и без единого слова вышли. Зизи жестом предложил Саре сесть. В противоположном конце комнаты на большом плоском телевизоре беззвучно мелькали кадры по каналу «Аль-Джазира»: израильские солдаты разрушают дом смертника, а его мать и отец плачут перед камерами. Зизи с минуту смотрел на экран, потом повернулся к Саре.
– Я вложил десятки миллионов долларов в Палестинские территории и дал им еще миллионы на благотворительные цели. А теперь израильтяне разбивают все в клочья, тогда как мир безучастно смотрит и ничего не предпринимает.
«А где было осуждение мира вчера, – подумала Сара, – когда на улице Тель-Авива лежало двадцать два обугленных и раздробленных тела?» Она опустила глаза на свои руки – на золотой браслет Зизи и на часы Зизи от Гарри Уинстона – и ничего не сказала.
– Но давайте поговорим о более приятном, – сказал Зизи.
– Пожалуйста. – Она подняла глаза и улыбнулась. – Вы собираетесь сделать мне экстравагантное предложение работать на вас.
– Я собираюсь?
– Да, собираетесь.
Зизи, в свою очередь, улыбнулся.
– Образовалась вакансия в нашем отделе искусства. – Улыбка исчезла. – Неожиданно, но тем не менее. Я хотел бы, чтобы вы ее заняли.
– В вашем отделе искусства?
– Извините. Так мы называем различные направления нашей деятельности. Хассан является начальником отдела связи. Мансур ведает отделом поездок. Герр Верли – банкир. Мистер бин Талаль…
– Ведает безопасностью.
– Совершенно верно.
– А кто возглавляет ваш отдел искусства?
– В данный момент я. Но я хотел бы, чтобы вы заняли это место.
– А как же Эндрю Мэлон?
– Эндрю Мэлон больше у меня не работает. – Зизи какое-то время поперебирал свои четки. Затем глаза его снова обратились на экран телевизора, и, заговорив, он продолжал на него смотреть. – Предполагалось, что по моей договоренности с Эндрю он работает исключительно на меня. Я щедро оплачивал его услуги. За это он должен был давать мне советы без какой-либо заинтересованности с его стороны. Как выяснилось, Эндрю многократно предавал меня. Последние несколько лет он брал деньги у меня и у тех, у кого я покупал, что являлось вопиющим нарушением нашего соглашения. Среди торговцев и коллекционеров, плативших Эндрю в нарушение подписанного им договора, был и Джулиан Ишервуд. – Он посмотрел на Сару. – Вам что-либо было известно об этом?
– Нет. И мне очень жаль, если такое было.
– Я вам верю. Эндрю наверняка заставил Джулиана поклясться держать это в тайне. Он тщательно прикрывал свое двурушничество. На свою беду, он не смог скрыть свидетельства предательства на своем банковском счете. Там мы это и обнаружили. – Он снова бросил взгляд на телевизор и насупился. – Сфера вашей деятельности будет шире, чем была у Эндрю. Вы не только будете помогать мне в приобретении произведений искусства, но также отвечать за состояние и сохранность коллекции. Я намереваюсь одалживать мои картины европейским и американским музеям для улучшения отношений в области культуры между моей страной и Западом. Поскольку вы были куратором, вы идеально подходите для ведения подобного рода дел. – Он с минуту смотрел на нее. – Интересует вас такое положение?
– Интересовало бы, но…
– …но вы хотели бы обсудить гонорар и вознаграждения, прежде чем давать мне ответ, что я вполне понимаю. Не возражаете, если я спрошу, сколько Джулиан платит вам сейчас?
– Вообще, я думаю, возражу.
Он тяжело вздохнул и крутанул четки.
– Вы что, намерены сделать наш разговор как можно более трудным?
– Я стараюсь, чтобы у меня не вошло в привычку договариваться против моих интересов.
– Я готов платить вам пятьсот тысяч долларов в год, плюс квартира, плюс неограниченный счет. Работа потребует большого количества поездок… ну и, конечно, немало времени вы будете проводить со мной и с моей многочисленной семьей. Поэтому-то я и пригласил вас принять участие в этом круизе. Я хотел, чтобы вы познакомились с нами. Надеюсь, вам здесь понравилось и вы оценили наше гостеприимство.
– Даже очень, – сказала она.
Он поднял руки.
– Ну так?
– Мне нужен контракт на три года.
– Согласен.
– Пятьсот тысяч за первый год, шестьсот – за второй, и семьсот пятьдесят – за третий.
– Согласен.
– Кроме того, вознаграждение за подписание контракта.
– Назовите вашу сумму.
– Двести пятьдесят тысяч.
– Я готов был дать вам пятьсот тысяч. Так договорились?
– По-моему, да. – Улыбка ее быстро исчезла. – Не представляю себе, как я скажу об этом Джулиану.
– Это же бизнес, Сара. Джулиан поймет.
– Он будет очень обижен.
– Пожалуй, лучше я поговорю с ним.
– Нет, – сказала она, покачивая головой. – Я сама. Я морально обязана это сделать.
– Вы явно цельная натура. – Он неожиданно встал. – Я дам указание юристам составить ваш контракт. Герр Верли передаст вам чек за подписание контракта вместе с кредитной карточкой «ААБ» для ваших расходов. – И он протянул ей руку. – Поздравляю с вступлением в семью, Сара.
Она пожала ему руку и направилась к двери.
– Сара?
Она повернулась.
– Пожалуйста, не делайте ошибок, как Эндрю. Как видите, я очень щедр к людям, которые работают у меня, но очень сержусь, когда меня предают.
Джулиан Ишервуд, услышав новость, был, как и следовало ожидать, потрясен. Он поносил Зизи, а потом Сару.
– Можете не приходить в галерею за вашими вещами! – кричал он. – Вас не желают тут видеть – ни вас, ни вашего чертова саудовца-шейха!
С грохотом опустив на рычаг телефонную трубку, он отправился в ресторан «У Грина», где обнаружил Оливера Димблби и Джереми Крэбби, сидевших с заговорщическим видом в углу бара.
– Что это у вас такой похоронный вид, Джули? – не без ликования спросил Димблби.
– Я лишился ее.
– Кого?
– Сары, – сказал Ишервуд. – Она бросила меня ради Зизи аль-Бакари.
– Не говорите, что она заняла место Эндрю Мэлона.
Ишервуд кивнул с мрачным видом.
– Скажите ей, чтоб держалась подальше от кухни Зизи, – сказал Крэбби. – Он отрубит ей руку. И знаете ли, вполне законно.
– Как он ее заполучил? – спросил Димблби.
– С помощью денег, конечно. Так они всего добиваются.
– Совершенно верно, – сказал Димблби. – По крайней мере у нас по-прежнему есть прелестная Елена.
«Есть-то она есть, – подумал Ишервуд. – Но надолго ли?»
В четырех тысячах миль от них на борту «Солнечной танцовщицы» Габриэль пребывал в столь же мрачном настроении, что и Ишервуд, хотя и совсем по другой причине. Услышав весть о том, что Сару наняли, он удалился на свой пост на носу, отвергая поздравления остальных членов команды.
– В чем проблема? – спросил Иаков Лавона. – Ведь это он же и устроил! Посадил агента в «Джихад инкорпорейтед»!
– Да, – сказал Лавон. – И настанет день, когда ему придется ее оттуда вытаскивать.
Глава 24
Густавия
Остров Сен-Бартельми
Тайным местом назначения Зизи оказался французский остров Сен-Бартельми. Они прибыли туда на другое утро и бросили якорь у Густавии, живописного порта и административной столицы острова. Сара заканчивала свои упражнения, когда в гимнастический зал пришла Надя в соблазнительном белом бикини и белом пляжном платье.
– Почему вы еще не готовы? – спросила она.
– О чем это вы?
– Я везу вас на Салин – лучший в мире пляж.
Поскольку Сара медлила, Надя дружески дотронулась до ее плеча.
– Послушайте, Сара, я знаю, что не была с вами очень дружелюбна, но теперь, раз вы согласились работать на моего отца, нам придется много времени проводить вместе. Так что лучше будем друзьями.
Сара сделала вид, будто что-то обдумывает.
– Дайте мне десять минут.
– Пять. – Надя тепло улыбнулась. – Разве вы могли ждать чего-то другого? Я ведь дочь своего отца.
