– Зизи прорезался, – сказал он, протягивая распечатку Габриэлю. – Он хочет видеть ее немедленно.
Габриэль прочел распечатку, затем поднял глаза на Лавона.
– Чертовщина, – пробормотал он. – Нам потребуется лодка.
Они отпраздновали это событие всей компанией ужином с шампанским – даже для Сары было место, единственной, кто не мог с ними быть. На следующее утро Лавон отвез Габриэля в аэропорт Хитроу, и в половине пятого он уже наслаждался видом заката солнца из конспиративной квартиры ЦРУ на Коллинз-авеню в Майами-Бич. На Адриане Картере были брюки из хлопчатобумажной ткани, бумажный пуловер и дешевые туфли без носков. Он протянул Габриэлю стакан лимонада и фотографию очень крупного судна.
– Она называется «Солнечная танцовщица», – сказал Картер. – Это семидесятифутовая океанская моторная яхта-люкс. Я уверен, что вы и ваша команда найдете ее более чем удобной.
– Где вы ее раздобыли?
– Мы забрали ее несколько лет назад у панамского торговца наркотиками по имени Карлос Кастильо. Мистер Кастильо обитает теперь в федеральной тюрьме в Оклахоме, а мы используем его яхту для божьих дел здесь, в Карибском море.
– Сколько же раз вы ею пользовались?
– Раз пять или шесть ею пользовался Департамент по экономическим вопросам, а мы всего дважды.
Габриэль вернул фотографию Картеру.
– Это плохо пахнет, – сказал он. – Вы не можете достать мне что-то почище?
– Мы несколько раз меняли ее имя и регистрацию. Ни Зизи, ни кто-либо из его охраны не сможет приписать ее нам.
Габриэль вздохнул.
– А где она сейчас?
– На пристани у острова Фишер, – сказал Картер, указывая на юг. – Сейчас ее загружают припасами. Сегодня вечером команда ЦРУ вылетает из Лэнгли.
– Очень приятно, – сказал Габриэль, – но у меня есть своя команда.
– У вас?
– У нас ведь есть флот, Адриан. И действительно очень хороший. У меня наготове команда в Хайфе. И прикажите вашим мальчикам убрать подслушивающие устройства. В противном случае мы сделаем это сами и «Солнечная танцовщица» не очень хорошо будет выглядеть, когда мы вернем ее вам.
– Это уже сделано, – сказал Картер. – Как вы намерены доставить сюда вашу команду?
– Я надеялся, что мой друг из американской разведки протянет руку помощи.
– Что вам требуется?
– Переброска по воздуху и право приземления.
– Как быстро ваша команда может добраться из Хайфы до Лондона?
– Они могут вылететь первым утренним самолетом.
– Сегодня вечером я пошлю один из наших самолетов в Лондон. Он подберет вашу команду и привезет сюда. Мы устроим их на ферме, обеспечим паспортами и проведем через таможню. В воскресенье вечером вы сможете выйти в море и в понедельник днем встретиться с Зизи.
– Похоже, мы обо всем договорились, – сказал Габриэль. – Теперь нам нужен лишь Ахмед бин-Шафик.
– Он появится, – с уверенностью произнес Картер. – Единственный вопрос – будет ли ваша девушка на месте, когда это произойдет?
– Это наша девушка, Адриан. За Сару несем ответственность все мы.
Часть третья
Ночной рейс
Глава 22
Остров Харбор, Багамы
– Вон она, – прокричал Вазир бин Талаль, перекрывая грохот роторов «Сикорского». Он указал на правую сторону вертолета. «Александра», большая личная яхта Зизи, плыла, рассекая воды, западнее острова. – Ну не красавица?
– Уж очень она большая, – крикнула ему в ответ Сара.
– Двести семьдесят пять футов, – сказал бин Талаль таким тоном, словно сам ее построил.
«Двести восемьдесят два, – подумала Сара. – Но кто считает?» По описанию Иосси, это был плавучий эмират. Она впустила их в свои мысли. Последний ее контакт с ними был в воскресенье днем. Эли Лавон столкнулся с ней на Оксфорд-стрит, где она набирала всякие мелочи для поездки. «Мы будем с вами все время, – сказал он ей. – Не ищите нас. Не пытайтесь вступить с нами в контакт – разве что произойдет форс-мажорное обстоятельство. Мы сами придем к вам. Приятного путешествия».
Она откинулась на спинку кресла. Она по-прежнему была в том, что надела утром: в джинсах и шерстяном свитере. Ее отделяло всего десять часов от холодной сырости Лондона, и тело еще не привыкло к тропической жаре.
Джинсы словно прилипли к ногам, а свитер резал шею. Она взглянула на бин Талаля – казалось, он без труда переносил резкое изменение климата. У него было широкое лицо, маленькие черные глаза и острая бородка. В таком, как сейчас, виде – а на нем был серый, великолепно сшитый костюм и галстук – он вполне мог сойти за финансиста. Однако руки выдавали подлинный характер его занятий – они были как молоты.
Грохот роторов исключал возможность дальнейшего разговора, и Сара была за это бесконечно благодарна судьбе. Ее ненависть к этому человеку стала безграничной. Он вечно был при ней, держась с угрожающей вежливостью. В аэропорту он настоял на том, чтобы пойти вместе с ней в беспошлинный магазин, и когда она купила лосьон с алоэ, заплатил кредитной карточкой компании. На протяжении полета он проявлял бесконечный интерес ко всем аспектам ее жизни. «Мисс Сара, расскажите мне, пожалуйста, про ваше детство… Скажите, пожалуйста, мисс Сара, почему вы решили уехать из Вашингтона и перебраться в Лондон…» Желая избавиться от него, она притворилась, что засыпает. Два часа спустя, когда она сделала вид, будто проснулась, он снова стал пытать ее. «Вы говорите, ваш отец работал в „Сити-банке“? Вы знаете, вполне возможно, что они встречались с мистером аль-Бакари. У мистера аль-Бакари было много дел с „Ситибанком“…» Тут она надела наушники, чтобы слушать показываемый в полете фильм. Бин Талаль выбрал тот же фильм, что и она.
Когда она снова взглянула в окошко, «Александрия» заполняла весь горизонт. Она видела Надю и Рахиму, наслаждавшихся на верхней палубе последними лучами солнца, – их черные волосы трепал ветер. А Абдул и Абдул сидели с герром Верли на нижней палубе и затевали очередное завоевание. Надо всем этим, весь в белом, стоял, вытянув в приветствии руку, Зизи. «Поверните назад, – подумала она. – Высадите меня на твердую землю. А вы оставайтесь тут, мистер бин Талаль. Я сама доберусь до Лондона, благодарю вас». Но она знала, что теперь уже возврата нет. Габриэль дал ей последний шанс в Суррее, и она согласилась идти до конца.
«Сикорский» опустился на корму «Александры» и медленно сел на взлетно-посадочную площадку. Сара заметила и еще кое-что: Зизи в демонстрационном зале галереи Джулиана предупредил ее, что никто не сумеет подсунуть ему подделку – ни в делах, ни в искусстве. И она сказала себе, вылезая из вертолета: «Я не подделка. Я – Сара Бэнкрофт. Я была куратором в Коллекции Филлипса в Вашингтоне. Ныне я работаю в Лондоне в галерее „Изящное искусство Ишервуда“. Я забыла об искусстве больше, чем когда-либо знала. Мне не нужна работа у вас или ваши деньги. Собственно, я вообще не желаю иметь никакого дела с вами».
Бин Талаль провел Сару в ее каюту. Она была больше квартиры в Челси: просторная спальня с отдельной маленькой гостиной, мраморная ванная комната с утопленной ванной и джакузи, широкая палуба, залитая в этот момент заходящим солнцем. Саудовец положил ее чемодан на двуспальную кровать, словно гостиничный посыльный, и стал расстегивать «молнию». Сара попыталась его остановить.
– В этом нет необходимости. Спасибо, я могу сама раскрыть свой чемодан.
– Боюсь, это необходимо, мисс Сара.
Он открыл крышку и стал вынимать ее вещи.
– Что вы делаете?
– У нас есть свои правила, мисс Сара. – В голосе его теперь уже не было глубокой любезности. – Моя обязанность быть уверенным, что наши гости следуют этим правилам. Ни алкоголя, ни табака, ни порнографии. – Он показал ей американский журнал мод, который она купила в аэропорту Майами. – Боюсь, мне придется это конфисковать. А алкоголь у вас есть?
Она отрицательно покачала головой.
– И сигарет тоже нет.
– Вы не курите?
– Иногда, но такой привычки у меня нет.
– Мне нужен ваш мобильный телефон, пока вы будете находиться на «Александре».
– Почему?
– Потому что гостям не разрешено пользоваться мобильными телефонами на борту. А кроме того, они все равно не будут работать из-за электроники на яхте.
– Если они все равно не будут работать, зачем же их отбирать?
– Я полагаю, что у вас такой телефон, который может фотографировать, а также записывать и хранить видео- и аудиоматериалы?
– Да, так сказал продавец, но я никогда этим не пользуюсь.
Он протянул свою огромную лапищу.
– Прошу, ваш телефон. Могу заверить вас, что он будет в полной сохранности.
– У меня есть работа. Я не могу быть отрезанной от всего мира.
