Но всю неделю, до самого дня отъезда, он все равно был грустный и молчаливый. Правда, каникулы закончились и началась школа, я дома вообще практически теперь не бывал. Но вечером Алеша все равно приходил ко мне в комнату, рассказать, как прошёл у него день. Я терпеливо слушал. В конце концов, уж кому, как ни мне, знать, что у пацана за дурь в голове. Что он никому не нужен и никто его не любит. Помню хорошо все это.
Каждый человек, обязательно должен понимать, он не один, рядом есть кто-то близкий. Вот я очень старался быть этим близким для брата.
Глава 23
В день отъезда было такое ощущение, что меня провожают не в Москву, а на северный полюс. На очень дальний и очень северной полюс. В экспедицию. На год, не меньше. Мать на полном серьёзе пыталась сунуть в сумку банку огурцов, варенье из смородины, бутерброды с колбасой, саму колбасу, на всякий случай, вареную курицу и за каким-то чертом кусок сала. Серьезно. Просто завернутый в бумагу кусок сала. Даже не в бумагу, в газету. Я чуть не поседел, представляя, как весь этот запах, а сало было от души натерто чесноком, пропитает мои вещи. Самое оно для Москвы. Подходящий аромат. Чего уж там.
— Валентина... — Отец бдил рядом и это было очень к месту. Если бы не он, я бы с материнской заботой, проявившейся в желании впихнуть между коньками соленья, не справился.
А вот отец очень помог. Потому что мать ставила банки между вещей, а батя их вытаскивал и под шумок убирал в сторону. Та же судьба постигла сало и колбасу. К счастью. Отец выхватил их сразу же, как только мать отвернулась, и спрятал в тумбочку с кастрюлями.
— Да что такое… — Она в очередной раз растопырила большую спортивную сумку, наблюдая её содержимое. — Вот же…Ставила огурчики. И колбаску клала... Точно помню…Совсем я, что ли, очумела… А сало?! Славик, ты не видел, куда делось сало?
— Валентина, хватит ему пихать туда всякую ерунду! — Отец понял, что не успевает за материной резвостью, и решил пресечь этот огуречно-смородиновый круговорот, иначе, мы никогда такими темпами не соберёмся.
Время ещё было, но я, например, начал нервничать. В Воронеж на центральный вокзал, откуда отправляется поезд в Москву, меня должен отвезти сосед. Батя договорился. Имелся вариант, конечно, отправиться на электричке, но родители решили, это не камильфо. Тут почти будущая звезда спорта едет. Надо соответствовать. Это, конечно, не их мысли, мои. Но батя высказался где-то так же. Мол, что ж они, сына в столицу проводить нормально не могут? Уж в кои-то веки можно и по барски, на соседском "Москвиче".
А вот Алеша пропал почти на весь день. Вернее, на вторую его половину. Со школы мы уходили вместе. Кстати, да... Каникулы закончились и добавилась ещё одна головная боль — уроки. Вот они, все прелести подросткового возраста.
Школа — это, конечно, отдельная тема. Я бы даже сказал, песня. В первый же день, после каникул, как раз почти за неделю до отъезда, учителя испытали настоящий стресс, шок и экстаз одновременно. Думаю, мой случай занесут в анналы истории Семилук. Потому что прежде такого не бывало. Слабенький, очень слабенький троечник вдруг радикально изменился во всем.
Шесть уроков, шесть оценок "отлично" подряд.
Когда я поднял руку и попросился к доске, "русичка" думала, это какой-то прикол. Ну, мало ли. Подстава. Такое бывало не раз. Все-таки контингент у нас определённый. На всю школу приличных семей в полном смысле этого слова — раз, два, и обчелся.
Славик, конечно, не был отъявленным хулиганом в школе. Даже если захотел бы подобной популярности, тупо не было времени на глупости. Но и далеко не блистал умом. Скажем прямо, просто забил хрен на учёбу ещё классе в пятом. Все его свободное время занимал спорт. Куда там учиться. Преподы это знали и, закрыв глаза, рисовали ему тройки. Пришёл? Уже спасибо. Есть тетрадь, вообще хорошо. Учебник? Серьезно? Ну, это прямо замахнулся на "хорошо".
— Белов? — Нелли Яковлевна, учитель русского и литературы, по совместительству классный руководитель, опустила очки на кончик носа и посмотрела на меня поверх оправы. — Выйти хочешь? В туалет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет. К доске хочу. — Я держал руку поднятой уже минут пять.
Русичка не обращала на это внимания. А мне, если честно, просто надоело смотреть на одноклассника, который изошелся потом, пытаясь разобраться, где в предложении деепричастный оборот, а где причастный. И какая между этим вообще разница. Он мычал уже половину урока. Причем, мычал какую-то удивительную чушь. Меня это начало раздражать.
— Прости…Куда? — Классуха дёрнула себя за мочку уха. Наверное, проверяла слышимость.
— К доске! А то мы с этого дебильного предложения никогда не сдвинемся. Разрешите? Спасибо!
Я поднялся со стола, прошёл к доске, взял у совсем потерявшего связь с реальностью пацана мел и кивнул ему в сторону парты.
— Иди уже. Сообразительный ты наш. Значит, вот, что получается... — Повернулся лицом к Нелли Яковлевне, которая так и сидела, с опущенными на нос очками и открытым ртом. — "Чудесный аромат, завораживая прохожих, быстро улетучивался, но человек, стоявший рядом с цветами, этого не замечал". Разбираем данное предложение. Деепричастный оборот — это деепричастие с зависимыми словами. Как и одиночное деепричастие, обозначает добавочное действие и совершается тем же лицом, предметом или явлением, которое совершает основное действие. Всегда обособляется. Отвечает на вопрос «что делая?» или «что сделав?». Действие обычно относится к подлежащему. В данном предложении это — "завораживая прохожих".
Я резким движением подчеркнул нужные слова. А потом продолжил.
— Причастный оборот — это причастие с зависимыми словами. Главное слово в причастном обороте — причастие. Логично, правда? Определяемое слово — это слово, от которого зависит причастный оборот. Причастный оборот отвечает на вопросы: какой? что делающий? что сделавший? В предложении причастный оборот чаще всего выполняет функцию определения и подчеркивается волнистой линией. Причастие обозначает признак предмета по действию...
Снова отметил нужную часть фразы, потом положил мел на место, где он обычно находился, и промаршировал к парте.
Девочка, сидевшая рядом со мной, отличница в воспоминаниях Славика, как только я вернулся на место, подвинулась ближе, наклонилась и прошептала почти мне в ухо.
— Белов, ты что, Электроник? Ой, или тебя теперь называть Сыроежкин?
Я покосился на неё одним глазом.
— Очень смешно… Сиди, вон, Фокина, зубри. Вторым уроком история. А ты в ней ни в зуб ногой. Во, блин... Видишь, даже каламбур подучился...Тебе пятёрки ставят, потому что из кожи вон лезешь, стараясь показать, какая ты молодец. Учителям жопу лижешь. А сама ни черта не соображаешь. Зубришь только. Если задать тебе вопрос не по параграфу, поплывёт, как говно по весне, после подоводья.
Соседка моментально покраснела. Щеки стали малиновые. А что? Я правду, между прочим, сказал. Славик думал именно так. Его специально посадили с этой Фокиной, чтоб она помогала ему хотя бы с тройки на тройку перепрыгивать. И таким образом, на тройках, доскакать до конца восьмого класса. Естественно, никто тут никому не помогал в реальности. Просто Нелли Яковлевна слишком хорошо думает о людях вообще, и о Фокиной в частности. Эта отличница, как и все зубрилки, всегда была вредной, жадной и противной.
— Белов…Вячеслав… — Классуха взяла графин с водой, который стоял на окне, плеснула, не глядя, полный стакан жидкости и залпом опрокинула его в себя. Остатки воды вылила на ладонь, а затем провела ей по лбу.
Ясное дело, у Нелли Яковлевны чуть припадок не случился. Из всего того, что я сказал у доски, брат мог знать, отсилы, слова "оборот" и, возможно, "подлежащее". Славик, не дурак, конечно. Иначе просто не смог бы играть в хоккей. Там все же необходим быстрый, живой, подвижный ум. Соображалка. Мышление стратега, способного моментально реагировать и перестраиваться. Кто считает спортсменов тупыми, пусть засунут свое мнение куда подальше. Это не так.
