– Да, мы действительно торопимся, – воспользовался я случаем сменить тему разговора, – мы ищем экспедицию Комиссии по Разграничению, которая должна была пройти здесь примерно неделю назад.
– Конечно я знаю о ней. Мою миссию экспедиция не посетила, но я нашел время съездить в их лагерь. Приятно, знаете ли, встретить цивилизованного человека в этих местах, поговорить с ними о чем-то, неважно о чем, о любых пустяках. Это были первые белые люди, которых я увидел за последние полтора года. Якоб Тарау вздохнул.
– А вы не в курсе, куда направилась экспедиция, нам бы хотелось их догнать?
– В курсе. Они разбили лагерь километрах в двадцати к западу, на краю болот, в верховьях Луапулы. Кажется, они собирались оборудовать там временный аэродром. Итак, еще немного и я смогу, наконец-то, получить вожделенную информацию о
происхождении статуэток. Неужели эта безумная гонка закончится? Я перевернулся в гамаке на другой бок и закрыл глаза. Солнце уже садится, надо выспаться. Завтра будет долгий день.
Ксантипп стоял в тени мраморного портика. Его отсутствующий взгляд был устремлен куда-то в глубину раскинувшегося перед ним папирусного царства. Легкий ветерок шевелил стебли, создавая ряды катившихся по травяной глади волн. Они напоминали спартанцу море.
– Секретарь готов вас принять, почтенный. Ксантипп не глядя на склонившегося в поклоне человека, прошел в приемный зал.
– Я должен говорить с царем, – бесстрастно произнес спартанец, глядя на облаченного в белую льняную ткань сухопарого человека, сидевшего перед ним на креслице.
– Божественный Птолемей занят государственными делами, но я стану его устами…
– Ушами тоже станешь?
– И ушами тоже, почтенный Ксантипп, – казалось, секретарь ничуть не обиделся на фамильярность лаконца.
– Тогда слушай. Для похода мне нужны корабли и люди.
– Божественный Птолемей распорядился о выделении десяти барок для плавания по Нилу. Также вы получите под команду нескольких боевых слонов.
– А люди?
– Увы, но тут вам придется обходиться своими силами…
– Сил мало. Секретарь тяжело вздохнул, всем своим видом выражая крайнее сожаление.
– Со мной на службу царю перешло не более полутора сотен наемников, раньше служивших Совету Карфагена. Они хорошие солдаты, но этого мало, – упрямо продолжил спартанец.
– В Александрии несет службу множество галлов и галатов. Срок найма некоторых из них подходит к концу. Если у вас найдется определенное количество свободных денег… – задумчиво произнес секретарь, разглядывая ползущую по стене муху.
– А у царя не найдется этого количества?
– Царские кладовые бездонны… Но, как ни прискорбно, сейчас выделить должное количество серебра невозможно. Секретарь снова горестно вздохнул.
– А потом? – спросил Ксантипп
– Если поход увенчается успехом, то божественный распорядился вознаградить участников похода землями в оазисе. Кроме того, если рассказы об оазисе правдивы, вас ждет богатая добыча…
– И как это богатство в будущем поможет мне нанять людей сейчас? Секретарь посмотрел на спартанца как на несмышленого ребенка.
– Например, вы можете взять требуемые средства в долг… Ксантипп нахмурился…
– Хорошо, я готов.
– Вот и прекрасно, – секретарь сделал знак сидевшему за столиком писцу, – с этого момента вы исполняете распоряжение божественного Птолемея и никто во всем Египте не вправе вам помешать. Когда писец закончил скрипеть пером, секретарь взял у него папирус, скрепил печатью и передал Ксантиппу.
– Вот письмо, удостоверяющее ваши полномочия. К кому вы сможете обратиться по поводу займа, я сообщу чуть позже… Спартанец молча кивнул, взял папирус и вышел. Секретарь проводил его взглядом и довольно потер руки. От занавеси чуть позади отделилась темная фигура.
– Как ты его находишь? – спросила она секретаря.
– Достойным, о, божественный, – поклонился фигуре секретарь, – если он справится, вы смело можете назначать его на любую должность. А я думаю, что он справится, разве только сами боги не пожелают обратного. Мы поднялись чуть свет, позавтракали, и сразу же поехали в лагерь экспедиции. Якоб выделил нам проводника, и мы добрались туда быстро и без приключений. Лагерь расположился в небольшой ложбинке чуть в стороне от болот. Белые парусиновые палатки были выстроены правильным кругом, ящики сложены аккуратными штабелями, по периметру стояли часовые. Сразу чувствовалась армейская организация.
– Ротмистр Гиацинт фон Каменец, – козырнул аристократического вида молодой офицер в тропической униформе, – позвольте ваши бумаги? Я протянул ему заранее подготовленные документы Ялмара.
– Далеко забрались, герр Шмидт, – заметил ротмистр, возвращая бумаги.
– Охота, львы… – пробормотал я, убирая документы.
– А ваши? – ротмистр обернулся к Хеммету.
– Он со мной, журналист, – вмешался я, – в бумагах отмечено, что у меня может быть сопровождающий.
– Да, я обратил внимание, – согласился ротмистр, – журналист говорите? Персональный летописец, видимо. Офицер заулыбался.
– Да как-то так…
– Извините за беспокойство, служба такая, – он откозырял и пошел в другой конец лагеря, насвистывая себе под нос «Полет Валькирий» Вагнера. Я облегченно вздохнул. Хеммет что-то недовольно пробурчал. Роль «персонального летописца» явно затрагивала его самолюбие.
– Ну что же… Настал этот момент, – произнес я, поправляя костюм и стряхивая пыль со шляпы, – идемте. Томаш Мильвовский что-то старательно писал убористым почерком в положенном на штабель ящиков блокноте. Я деликатно кашлянул. Географ поднял взгляд.
– Герр Танкред Бронн, если не ошибаюсь?
– У вас отменная память, – не удержался я.
– Это необходимый атрибут профессии, – улыбнулся Мильвовский, – присаживайтесь. Как вас сюда занесло?
– Это целый роман, но не буду тратить ваше время по пустякам, если вы помните, то еще в Капштадте я хотел задать вам один вопрос.
– Как же, помню, странно, что тогда вы так со мной и не встретились…
– Это случилось по независящим от меня обстоятельствам, – про себя я помянул недобрым словом Катрану Штильрайм.
– Итак, что вас интересует? Я по возможности детально изложил суть дела. Разве что не стал вдаваться в подробности участия в событиях Невера и Катраны.
– Интересно, – подытожил Мильвовский мою речь, – к сожалению, я не археолог и мало что могу сказать по поводу тех мест с этой точки зрения. Статуэтку я нашел в развалинах на западном берегу Нила. Точнее не на самом берегу, а в нескольких десятках километров от него. Раньше там был оазис, но питавшие его родники
пересохли, и поселение было заброшено. Мы нашли что-то вроде развалин часовни, и пары жилых кварталов. Все было сильно занесено песком, а раскопками мы не занимались.
– Вы хотите сказать, что статуэтка была на поверхности? – впервые за последнюю пару недель я получил возможность заняться своим делом.
– Не совсем, кусок стены обвалился и открыл нишу, в которой лежала статуэтка, несколько монет и истлевшие свитки…
– Свитки – я чуть не подскочил, – они сохранились?
– Увы, не все, часть была в настолько плохом состоянии, что буквально рассыпались в руках.
– Но хоть часть то уцелела?
– Да. Несколько из них оказались почти не повреждены.
– Где они? – я даже подпрыгивал от нетерпения.
– Поскольку к моменту завершения нашей экспедиции в стране фактически началась революция, и местные власти не могли обеспечить их сохранность, то я передал их французской миссии, работавшей тогда в Каире.
– ?!!! – слов у меня не было. Подразнив меня, свитки бесследно сгинули в недрах недоступных французских архивов… Пережив это потрясение, я набрался сил продолжить.
– Вы не могли бы точно указать место, где находятся руины?
– Конечно. У вас есть карта? Я лихорадочно начал перебирать содержимое планшета. Естественно, карты верхнего Египта там не оказалось…
– Вот, держите – Хеммет протянул мне лист из своих запасов.
– Так, – Мильвовский с красным карандашом в руке склонился над картой, – во-о-от здесь. Он поставил аккуратный крестик посреди пустыни.
– Сложность в том, что добраться туда довольно сложно. Местность практически лишена ориентиров и там легко заблудиться даже опытному путешественнику. К тому же почти нет водных источников. Без проводника вам будет очень непросто туда попасть.
– А кто-то кроме вас знает туда дорогу?
– Думаю мой коллега по той экспедиции – профессор Гульельмо Пикколо, зоолог…
– Профессор Пикколо? Специалист по змеям!? – я сразу же вспомнил своего попутчика на корабле из Александрии.
