— Держит надежно! Спускайся, — окликнула она Элис.
Затем Тимара оглянулась через плечо и увидела, что Татс почти добрался до них и уже ступил на ее бревно.
— Стой там! — велела она ему. — Пусть сперва Элис спустится, пока дерево не просело под твоим весом.
Татс замер на месте, явно раздосадованный и встревоженный, но подчинившийся. Когда Элис осторожно спустилась, придерживаясь за крыло Синтары, они услышали голос Сильве, успевшей обойти драконицу с другой стороны.
— Будем действовать медленно, а не то ты меня опрокинешь. Я подойду к тебе по этому бревну. Когда оно затонет под моим весом, ты попытаешься забросить на него переднюю лапу. Потом я отойду назад, а ты попробуешь сдвинуться вдоль бревна. Так мы сумели поддержать на воде уже трех драконов. Ты готова?
— Еще как готова, — отозвалась драконица.
В ее голосе звучала едва ли не признательность, что совсем на нее не походило. Тимара едва не улыбнулась. Может, теперь драконица увидит хранителей в ином свете.
Татс поймал ее за руку, и девушка вскрикнула от неожиданности.
— Держу, — успокаивающе произнес он. — Иди сюда.
— Отпусти! Ты так меня опрокинешь, — рявкнула она, но, заметив на его лице обиду, добавила примирительно: — Надо оставить на бревне место для Элис. Сдвинься назад, Татс. — И, когда он послушался, доверительно сообщила, понизив голос: — Я так рада видеть тебя живым, что даже слов не нахожу.
— Кроме «отпусти»? — с горьким смешком уточнил он.
— Я больше не сержусь на тебя, — заверила его Тимара и слегка удивилась, поняв, что так оно и есть. — Левее, Элис! — крикнула она, когда женщина, все еще цепляясь за крыло Синтары, попыталась на ощупь найти опору для ноги. — Еще, еще… вот так. Ты прямо над бревном. Становись.
Элис повиновалась, но негромко взвизгнула, когда бревно просело под ее весом. Она поставила на него и вторую ногу и застыла, раскинув руки, словно птица, пытающаяся высушить крылья после грозы. Стоило Синтаре освободиться от тяжести седоков, как она попыталась закинуть переднюю лапу на бревно, которое притопила для нее Сильве. От резкого движения драконицы весь плавучий мусор заколыхался. Элис вскрикнула, но, покачнувшись, все же удержала равновесие. Тимара, ничуть не стесняясь, сперва опустилась на корточки, а там и вовсе села на ствол.
— Опустись пониже! — предложила она Элис. — Можем ползти по бревнам на четвереньках, пока не доберемся до более устойчивого места.
— Я могу держать равновесие, — ответила та и, хотя ее голос слегка дрожал, осталась стоять прямо.
— Как хочешь, — согласилась Тимара. — А вот я поползу.
Вероятно, это многолетний опыт жизни в кронах деревьев научил ее не рисковать без нужды. Девушка торопливо проползла по бревну до толстого конца, где из воды выглядывали спутанные корни, и, придерживаясь за них, поднялась. Татс успел первым.
— Давай я покажу тебе, как выбрался сам, — предложил он, искоса глянув на нее. — Кое-где этот затор плотнее, чем в других местах.
— Спасибо, — ответила Тимара, дожидаясь Элис и сматывая провисающий кушак.
Она оглянулась на Синтару, слегка терзаясь виной из-за того, что позволяет Сильве заботиться о ее подопечной. Маленькая девочка двигалась уверенно, объясняя драконице, чего хочет от нее добиться. Тимара облегченно вздохнула. Сильве справится.
— Знаешь, Сильве удалось поймать одну из лодок, — сообщил Татс, обернувшись через плечо. — И это она вытащила меня из воды.
— Помню, когда-то я думала, что она слишком юна и незрела для этого похода, — заметила Тимара и удивилась, когда Татс засмеялся.
— Наверное, трудности во всех нас выявляют лучшие стороны.
Они добрались до первого большого дерева. Тимара задержалась рядом с ним, положив ладонь на ствол. Приятное ощущение. Дерево подрагивало в потоке воды, но все равно оставалось самой надежной опорой из всех, что она видела за последние часы. Тимаре отчаянно хотелось запустить в кору когти и залезть наверх, но она все еще была связана с Элис кушаком.
— Вон у того ветки еще ниже, — предложил Татс.
— Хороший выбор, — согласилась Тимара.
Под деревьями мусорный затор был еще плотнее. Он все равно качался под ногами от каждого шага, но до указанного Татсом дерева оказалось совсем нетрудно добраться. Теперь, когда Тимара уверилась, что почти наверняка выживет, ее разум попытались наводнить сотни других тревог. Но она отложила их до поры. Оказавшись у выбранного дерева, Тимара заползла невысоко на ствол, вонзила когти в кору и подала руку Элис, пока Татс подсаживал ее снизу. Женщина из Удачного совсем не умела лазать, но совместными усилиями им удалось поднять ее по стволу до крепкой, почти горизонтальной ветки. Та была достаточно широкой, чтобы на нее лечь, но Элис села, поджав ноги, на самой ее середине и скрестила руки на груди.
— Ты замерзла? — спросила ее Тимара.
— Нет. В этом платье мне на удивление тепло. Но руки и лицо горят от речной воды.
— Похоже, меня неплохо защитила чешуя, — заметила девушка и сама удивилась, что произнесла подобные слова вслух.
— Тогда я тебе завидую, — кивнула Элис. — Но платье Старших как будто тоже помогает. Не понимаю как. Я промокла, но высохла очень быстро. И там, где ткань касается тела, я не чувствую никакого раздражения от воды.
В ответ на это Татс пожал плечами.
— Многие вещи Старших делают, казалось бы, невозможное. Их «музыка ветра» наигрывает мелодии. Металл светится от прикосновения. Драгоценности пахнут, как духи, и этот запах никогда не выветривается. Это волшебство, вот и все.
— Сколько нас здесь? — согласно кивнув, спросила Тимара.
— Большинство, — ответил Татс. — Все в ссадинах и синяках. Кейз скверно рассадил ногу, но вода прижгла рану, так что крови не было. Что, на мой взгляд, уже удачно, поскольку на перевязку нам пустить нечего. Ранкулоса чем-то сильно ударило в грудь. Когда он фыркает, из носа брызгает кровь, но он настаивает, что вполне оправится, если мы оставим его в покое. Харрикин попросил нас его послушаться. По его словам, Ранкулос не хочет, чтобы над ним тряслись. Бокстера приложило по лицу, и глаза заплыли так, что он едва видит. Тиндер повредил крыло, и Нортель поначалу думал, что оно сломано. Но опухоль спала, и он уже может им двигать, так что мы решили, что это просто сильное растяжение. В общем, досталось всем. Но они, по крайней мере, здесь.
Тимара только молча на него посмотрела.
— А кого нет? — спросила Элис.
— Алум пропал, — тяжело вздохнув, продолжил Татс. — И Варкен. Дракон Алума все зовет его, так что, возможно, он еще жив. Мы пытались поговорить с Арбуком, но никто не добился от него внятного ответа. Все равно что иметь дело с напуганным ребенком. Он только трубит и повторяет, что хочет, чтобы Алум вернулся и вытащил его из воды. Балипер, красный Варкена, молчит и не отзывается, когда с ним пытаются заговорить. Верас, драконица Джерд, пропала сама. Джерд так и рыдает с тех пор, как добралась сюда. Она не «чувствует» драконицу и считает, что та погибла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
