поможет мне избежать ада, – ответил я, – Чтобы избежать наказания, мне нужно искоренить первопричину зла, а не искоренять его последствия. Понимаешь? Твоё убийство никак не поможет мне уйти от наказания. Мир настолько сложен, что чем глубже заглядываешь, тем более бессмысленным он становится, Будто бы сама пустота говорит нам – «что я есть такое?»
– Что за бред.
– Как ни странно, в одном мы похожи, но наши методы кардинально отличаются. Я такой же, как и ты, только наоборот. Вместо того, чтобы красть и срывать цветы и продавать их, я предпочту взращивать уникальные цветки.
Из той комнаты вышла невозмутимая Марианна. Она не проявила никаких эмоций, даже бровью не повела. Её лицо оставалось бесстрастным, словно маска, скрывающая все чувства. Казалось, ничто не могло нарушить её спокойствия. В отношении Идана ситуация была иной, по его лицу, покрытому морщинами, было видно, что он находится в плохом расположении духа. На лице Идана было заметно глубокое беспокойство, которое отражалось в морщинах. Тяжелый взгляд и плотно сжатые губы говорили о его подавленном состоянии.
– Мы наконец-то завершили съёмку, – сказала Марианна.
– Что-то вы там долго задержались.
– Там было много интересного, вот и мы задержались маленько. И как говорится, чем дольше длится видео, тем оно подлиннее и достовернее, и я постаралась на славу.
– Выражаю тебе свою искреннюю признательность за проявленное усердие и трудолюбие.
– Осталось только убить Добряка, и… да, вижу, ты до сих пор его не прикончил, – сказал это Идан.
– У тебя весьма неоднозначные компаньоны. Очаровательная милая девушка и какой-то загорелый старик.
– Почему ты с ним всё ещё возишься? И по какой причине ты тратишь на него своё драгоценное время?
– Вы не поверите, но он оказался весьма достойным собеседником, – ответил я.
– Я вспомнил эту девушку… – Добряк говорил без эмоций, будто смирился со своей участью, – Я встретил ее на улице, и... у нее тогда разрядился телефон. Она вежливо попросила мой мобильный телефон и позвонила своей маме… Да, все беды из-за баб!
– Благодарю вас за комплимент, – ответила ему Марианна.
Атмосфера происходящего приобрела новые ощущения, которые мне сложно выразить словами. Я не испытывал никаких чувств, моё безразличие приобрело форму пустоты. Вокруг меня витали слабые отголоски прошлых и давно забытых чувств, которые то и дело угасали, не достигая моей души. Это было похоже на легкое дуновение ветра, которое едва касалось поверхности воды и не могло вызвать ни волны, ни ряби.
Хладнокровие и неэмоциональность давали свои уникальные плоды в виде душевного равновесия. Мои эмоции и мысли не подавляли меня, они были спокойны, как тихая вода, не поддавшаяся порывам ветра.
После, я начал говорить.
– Мир несправедлив к добрым людям: об тебя вытирают ноги, требуя за это ещё и извинения, и при этом не забывают смотреть на нас свысока.
Нам всё время доказывают, что мы сами виноваты в своей нищете, напоминая нам при удобном случае, что мы ленивые глупцы, которые не умеют инвестировать в своё будущее.
Я понимаю твои чувства. Я понимаю, как ты не хотел работать как раб, получая лишь подачки за свой непосильный труд. Понимаю, что ты не хотел пресмыкаться перед вышестоящим человеком, а хотел сам быть хозяином.
Другие работают в поте лица, получая за это минимальную плату, тогда как другие, паразитируя на других, делают огромное состояние. Это несправедливость и порождает таких преступников, как ты. Я тебя прекрасно понимаю, но вот другие тебя не поймут, – этими последними словами я выстрелил ему в сердце.
– К чему была вся эта лекция? – спросила меня Марианна.
– Если моя жизнь похожа на кино, то я предпочту, чтобы это кино не кончалось, – ответил я.
– Ты веришь в существование четвёртой стены? Ах, неважно, что бы там ни было, нам пора выдвигаться, – произнесла Марианна.
– Идан, рассыпь буквально три волоска на пол и оставь отпечатки пальцев на видных местах.
– Хорошо.
– Так вот почему ты купил отрубленные пальцы, – произнесла Марианна, что-то поняв.
– Кхм, это не человеческие пальцы, а пальцы мертвой коалы, – поправил я ее. – Я думаю, стоит это уточнить, потому что я начинаю верить в существование четвертой стены.
По завершении Иданом моих поручений мы втроем пешим ходом направились ко второй машине.
– Я забыл…
– Что забыл? – Марианна прервала меня, тем самым помешав мне закончить мысль, а причиной было её волнение.
– Забыл оставить один волосок на той первой машине, – ответил я.
– Идан, а ну за дело, – произнесла Марианна, – Помни, оставь в машине только один волосок, и не больше.
– Нам же по пути, незачем мне бежать впереди паровоза.
– Твоя правда, – сказала Марианна, – В напряжении моя голова плохо работает, так что не серчайте друзья мои.
– Как собственно у всех людей, – вставил я свое слово.
Идан без особых задержек выполнил своё задание, и мы сели во второй подготовленный автомобиль.
Во втором автомобиле, в багажном отделении находилось следующее оружие – крупнокалиберный пулемёт, ручной противотанковый гранатомёт и один автомат Калашникова.
– Почему вы убили тех трёх девушек? Они ведь ни в чём не были виноваты, – спросил нас Идан, явно сомневаясь в правильности наших действий.
– Если эти девушки не были виноваты, то почему открылась та железная дверь? – Марианна задала Идану резонный вопрос.
– Бронированная дверь не открылась бы, если бы я не отодвинул шкаф.
– Чего ты от нас хочешь, Идан? Хочешь, чтобы мы покаялись в грехах? Ты хочешь стать священником? – сказала Марианна, – Идан, ты теряешь свой профессионализм.
– Мы могли бы связать девушек, чтобы они никак не смогли повлиять на наш план.
– У нас попросту не было бы времени на поиски верёвок, – ответила Марианна.
– Поиск оправданий – это последнее, что я хочу делать сейчас, – произнёс я, тем самым прервав их спор.
***
Я был словно в тумане. Шальные пули летели в особняк, пробивая всё, что попадалось им на пути. Для полного комфорта мне
