Внезапно звуковое устройство стало потрескивать громче, а потом издало короткий высокий звук и сразу умолкло.
- Ну как оно? Накрылось? - спросил Федор, кусая большой палец, что он всегда делал, когда волновался.
- Нет. Оно завершило цикл поиска, - сказал Егор.
- И что, схватили мы Аттилу? - спросил Дон-Жуан, хотя уже раньше по безрадостной интонации Гения, он понял, что они потерпели неудачу.
- Помните тот высокий звук? - подал голос профессор. - Это был сигнал, что в зоне действия ловушки обнаружен источник потусторонней психоэнергии. Но, видимо, он был уже на границе досягаемости, потому что мы сразу его потеряли. Ловушка не смогла втянуть объект.
- И что теперь? - беспомощно спросила Катя.
- А что теперь? - сказал Дон-Жуан. - У нас в запасе еще три часа. Самое время научить Маменьку пользоваться ловушкой. Дадим ей ловушку и пусть летает с ней, ищет Аттилу.
- Не пойдет, - сказал профессор. - Маменька - существо необязательное. Она вполне может забросить ловушку куда угодно, хоть в Москву-реку, а сама будет жонглировать мусорными баками. За Маменькой нужен глаз да глаз. Нужен кто-то, кто держит ловушку и не дает Маменьке зачудить.
Едва профессор это сказал, как по меньшей мере четыре пары глаз уставились на Пашу.
- Давай, Колбасин! Других кандидатур нет. У тебя есть шанс стать героем! заявил Федор.
Паша глубоко вздохнул, прикидывая, нельзя ли ему как-нибудь отмазаться от того, чтобы становиться героем.
- Это всё, конечно, отлично... - протянул он. - Да вот только сомнения берут.
- Какие сомнения?
- Да разные. Например, саму Маменьку в ловушку не втянет?
- Успокойся, не втянет. Сейчас же не втянуло. У полтергейстов иная энергетическая природа, - успокоил его профессор.
На Пашу кое-как натянули скафандр и вручили ему ловушку.
- На какую кнопку нажимать? На эту большую красную? - спросил Колбасин,
- Нет, это кнопка герметизации ловушки. На нее ты нажмешь, когда Аттила будет уже внутри. А для начала работы щелкнешь вот этим тумблером, - объяснил Гений. - Запомнил?
- Да вроде... - протянул Паша, почесав себе нос.
- Маменька, поднимай меня, полетели! - скомандовал он.
Не успел он договорить, как раздался звук разбившегося стекла и возмущенный голос Колбасина:
- Разве я просил высаживать моей головой окно?
Минуту спустя Паша уже мчался над Кремлем, стараясь держаться поближе к облакам, чтобы его не засекли с земли. Пролетев над кремлевской стеной, Паша выбрал на крыше Колонного зала место, которое не просматривалось видеокамерами, и опустился туда.
- Тэк-с... Какую кнопку нажимать? Ага, вот этот тумблерочек! - пробормотал он, включая ловушку.
Звуковой сигнал мерно загудел, а потом вдруг издал высокую трель. "Засек!" - понял Паша, на всякий случай отскакивая от ловушки на шаг. Ловушка натужно завибрировала. Ее радужный луч смотрел теперь в одну сторону, казалось, вытягивая из каменной кладки Кремлевской стены нечто одному ему ведомое. Колбасину стало жутко, так жутко, что захотелось закрыть глаза и прыгнуть с крыши.
Мимо Паши стремительно пронеслось нечто, похожее на зыбкую тень человека, и исчезло в ловушке. Ловушка щелкнула, и Паша, прыгнув животом на большую красную кнопку, герметезировал контейнер.
"Неужели всё? - мелькнула у него мысль. - Раз-два и справился с Аттилой? Вот уж не думал, что все будет так просто. Хотя нет, я же старался, нашел хорошее место, управлял Маменькой, вовремя включил ловушку, вовремя выключил. Никто не справился бы с этим лучше меня."
И Паша надулся от гордости, очень довольный собой. Заметив, что видеокамера, завершая круговой обзор, поворачивается в его сторону, он, не удержавшись, постучал костяшками пальцев ей по стеклу, ухитрившись при этом не попасть в поле съемки. Потом он подхватил с крыши ловушку и скомандывал Маменьке: "Давай!" Маменька похватила своего любимчика, и Паша стартовал с крыши со скоростью хорошей ракеты.
- Эй, не так быстро! И не так высоко! - завопил он, когда Москва внизу стала такой маленькой, что ее можно было закрыть ладонью.
Маменька послушалась его и снизилась. Паша снова оказался над центром. Он хотел было лететь к друзьям, чтобы забрать их из исторического музея, то неожиданно заметил внизу вывеску: "Ресторан "Метрополь"". При виде этой вывески Паша испытал сильное искушение, тем более, что в желудке у него давно ощущалось тоскливое, сосущее бурчание.
- Как ты думаешь, Маменька, они подождут нас ещё чуть-чуть? Сейчас-то можно подождать, ведь Аттилу мы победили. Представляешь, как будет здорово, если мы захватим с собой подносика два еды? - посоветовался он с полтергейстихой.
Маменька была всегда рада подебоширить. Оставив Пашу на крыше телефонной будки, она нырнула в ресторан.
- Поскорее возвращайся! - крикнул Паша, с беспокойством представляя, как странно он выглядит со стороны. Стоит на крыше будки одетый как космонавт и держит в руках непонятно что. "Лишь бы не узнали: меня же по телику показывали. А то еще Маменька влюбится в ресторане в кого-нибудь, а меня здесь бросит!" - забеспокоился Паша и на всякий случай скорчил рожу, перекосив изо всей силы лицо и открыв рот.
"Конечно, теперь я выгляжу по-дурацки, зато узнать меня трудно. Может быть подумают, что я что-нибудь рекламирую," - размышлял он, но все равно прохожие продолжали останавливаться внизу и показывать на него пальцами.
Через полминуты из ресторана одна за другой вдруг выкатились две тележки, уставленные сверху-донизу подносами. За последнюю тележку бульдожьей хваткой держался немолодой официант, но когда тележки круто пошли на взлет, официант разжал руки и, сидя на асфальте, изумленно стал смотреть вверх.
На некоторое время тележки зависли у телефонной будки: видимо, Маменька разглядывала перекошенную физиономию Паши и озабоченно размышляла, он это или его подменили. Потом, видно, решила, что подменили и полетела дальше.
- Стой! Не бросай меня! - не своим голосом закричал Паша.
Подносы замерли. Наконец, поверив, что это он, Маменька вернулась, подхватила Колбасина и, спрятав его в облаках, понесла к Историческому Музею. В полете Паша ухватился за ручки тележек, так что они летели теперь паровозиком: вначале одна тележка, потом Паша, потом снова тележка.
Как не было сложно есть в полете, Паша все-таки не удержался и умял две порции черной икры и порцию семги по-русски, запустив сверху пустые тарелки в проезжавшую по дороге бронетехнику.
Вновь оказавшись в историческом музее, Колбасин обнаружил там следы борьбы: расколотые стеллажи, брошенные инструменты, куски бинта и отодранный рукав того цвета, какой была рубашка на Дон-Жуане. Его друзья исчезли, и Паша понял, что они попались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
