Итак, если марсиан считать злонамеренной выдумкой, отбросив тем самым всю мистику, получаем довольно неприятную картину, а именно: на базу ВВС США беспрепятственно проникли посторонние, взяли то, что им было нужно, и затем спокойно вернули на место. Женщина-диверсант при этом настойчиво намекала, что она из России: русская надпись на футболке, никому не нужные русские слова при гипнозе и оставленные в живых военнослужащие, чтобы об этом рассказать.
Ну, а если марсиане действительно существуют, что тогда? А тогда ничем не лучше. Диверсантка говорит по-русски, значит, живет в России. Ну, или часто там бывает. Раз так, рано или поздно она попадет в лапы русских спецслужб и выложит им все, что знает. И тогда русские получат технологию проникновения на наши военные базы. К слову, если такую технологию получат китайцы, тоже не будет ничего хорошего. Не говоря уже об арабах или северных корейцах.
В любом случае ситуация требовала решительных мер. Не исключался вариант, что дело дойдет до обмена ядерными ударами с Россией. Этот вариант полковнику не нравился, но нарушить по этой причине служебный долг ему и в голову не пришло. Делай что должно, и будь что будет! Он быстро составил рапорт, разумеется, с позиций отсутствия каких бы то ни было марсиан, и отослал его по защищенной линии связи своему начальству.
После этого полковник Гамильтон встал на колени и вознес страстную молитву Господу, умоляя Его, чтобы Он вразумил людей, которые будут принимать решение по этим вопросам (от своего шефа генерала до президента включительно). Но при этом отлично понимал, что даже всемогущий Господь не в силах их вразумить.
* * *Питерсон был уже не молод, на должность специального агента подростков не назначают. Он больше не мог, как в юности, не спать по нескольку суток, не теряя работоспособности. Теперь ему требовалось не менее шести часов сна ежесуточно, и потому он крепко спал, когда зазвонил его мобильный телефон. Ответил Питерсон далеко не сразу, при этом мысленно желая звонящему куда-нибудь провалиться, например в ад или выгребную яму. Но, узнав, кто ему звонит (точнее, увидев, что номер не определился), смягчил свою избыточно радикальную точку зрения.
– Вы узнали что-нибудь об угоне вертолета, мистер Питерсон? – опуская приветствие, поинтересовался Бейкер бесконечно усталым голосом.
– Узнал почти все, мистер Бейкер. То есть из того, что мог узнать. Не хотите ли разъяснить остальное?
– Спрашивайте. Не все сведения запрещено передавать. Но Творец не уточнил в разъяснениях, что входит в список разрешенных. Впрочем, мы сами узнаем.
– Каким образом?
– Если передам нечто запрещенное, один из нас умрет. Мне кажется, иногда Творец избыточно жесток.
– Тогда слушайте мою версию случившегося и поправьте там, где я ошибся. Итак, на болоте происходили некоторые боевые действия. Я не смог понять ни тактику противников, ни даже расстановку сил, так что, похоже, это была инсценировка.
– Нет, мистер Питерсон. Схватка была настоящая, но там участвовали не две стороны, а минимум четыре. Потому вы и не смогли понять расстановку сил. При таком количестве участников вариантов слишком много, чтобы ситуация поддавалась логическому анализу.
– Ладно, продолжаю. Одной из сторон потребовался вертолет. На базу проникает некая женщина, предположительно на мотоцикле. Скажите, мистер Бейкер, мотоцикл дает возможность телепортироваться?
– Да. И мотоцикл, и даже быстрая лошадь. Продолжайте.
– Путем гипноза женщина погружает в сон троих военнослужащих. У вас все так умеют?
– Не все, но очень многие.
– Затем дамочка улетает на вертолете, в баках которого несколько капель топлива. Она удвоила топливо в несколько раз, да? Как это вы делаете с машинами и автоматами.
– Вы уже и об этом знаете? – удивился Бейкер. – Странно, что вы до сих пор живы. Да, скорее всего, так она и сделала. Мы умеем дублировать что угодно, ограничения только по весу. Но это теория, сейчас не до нее. Кстати, благодаря дублированию у меня в спальне висит картина Гойи, неотличимая от подлинника.
– Кто такая Гойа?
– Я потом расскажу. Продолжайте, мистер Питерсон.
– Это почти все. Вертолет улетел, затем вернулся, и женщина покинула базу на том же мотоцикле. Вот, собственно, и все.
– Не так уж и много. Как найти эту женщину?
– У меня есть ее описание и фоторобот. Со слов трех человек. Еще есть ее отпечатки пальцев. Пока что идентифицировать их не удалось. Также стало известно, что она из России. Нам до нее не дотянуться, может, вы попробуете? Не думаю, что для вас проблема найти среди своих женщину-пилота, имея отпечатки пальцев. Отправляю вам все, что у меня по ней есть.
– Спасибо, получил. Проблема в том, мистер Питерсон, что среди нас пилотов нет вообще. По крайней мере, по имеющейся информации. Но мы обязательно поищем. И мы, и наши коллеги из, гм, такого места, куда христиане очень не хотят попасть после смерти.
– Есть еще одна проблема. В расследовании участвует армейская контрразведка. Ее никак не получалось отстранить от дела, армия, как вы понимаете, тут непосредственно замешана. Все военные – тупые, полагаю, данный тезис в доказательствах не нуждается.
– Это составляет проблему?
– Проблему составляет то, что здешний контрразведчик очень умен.
– Вы не находите, мистер Питерсон, что ваше последнее утверждение противоречит исходному тезису?
– Нет! Умный дурак – самая опасная разновидность дурака! Этот полковник напишет отчет.
– Рапорт, – поправил Бейкер. – Военные это так называют.
– Пусть называют как хотят! Так вот, если он напишет все как есть, его сочтут сумасшедшим. А он очень ценит свою репутацию. Поэтому он не станет акцентировать внимание на серебряных пулях, автоматах и автомобилях-дублях и прочей мистике.
– Это нас устраивает.
– Бейкер, ты что, тоже военный? В смысле, идиот? Если выбросить мистику, останется вот какой сухой остаток. Русские провели учения по захвату нашей военной базы. Все прошло более чем успешно. На очереди – одновременный захват всех наших ядерных баз! Понимаешь?
– Нет. Деятельность этой банды опасна для нас. Не для вас.
– Болван! Ты не понимаешь логику мышления наших президентов?
– Логика едина, мистер Питерсон. Нет ни отдельной женской логики, ни отдельной президентской. Это известно со времен Аристотеля.
– Аристотеля Онассиса?
– Нет, другого. Продолжайте. Что решит ваш президент, по вашему мнению?
– Он решит, что пока наши ядерные базы под нашим контролем, следует нанести по России превентивный удар. Это даст нам какие-то шансы выжить. По крайней мере, он может на это надеяться.
– Так вот почему мы оба до сих пор живы, мистер Питерсон. Творец, зная, что всему вашему миру каюк, не стал заниматься нами по отдельности. Все равно погибнут все. Ладно, я по своим каналам попытаюсь найти ту русскую бабу. А на вашего президента мы повлиять никак не можем. Так что положимся на его благоразумие, что нам еще остается?
– Мистер Бейкер, вы полагаетесь на то, чего нет в природе.
– Мне-то что? Я особенно не пострадаю. Просто вернусь в свой мир, и все.
– Как это? Вы провоцируете ядерную катастрофу, после чего спокойно убираетесь отсюда, оставляя нас на верную смерть?
– Считаете, что это несправедливо? Согласен, мистер Питерсон. Но так уж устроено мироздание. Его справедливость столь же эфемерна, как благоразумие людей, занимающих высокие посты. Собственно, одно прямо следует из другого. По логике того самого Аристотеля, который не Онассис.
* * *Джек вывел автомобиль из туннеля и медленно поехал по улице. Джиллиан высматривала табличку нужного адреса, выполняя тем самым обязанности штурмана в той мере, в какой их понимала.
– Стоп! – скомандовала она. – Вот нужный номер дома. Если ты, конечно, ничего не напутал, когда записывал то, что диктовал Роберт.
– Уточнение было совершенно излишним, – буркнул Джек.
Он остановил машину и вызвал Роберта.
– Приехали? – уточнил белый лидер, на лице которого явственно читались как нежелание иметь какие-либо дела с черными магами, так и готовность по зову долга это нежелание преодолеть.
– Приехали, – подтвердил Джек. – Будьте любезны, мистер Роберт, откройте нам ворота.
– Машину оставьте на улице, – распорядился белый маг. – В воротах есть калитка, она не заперта. Идите к дому, на входе вас встретят.
– А собака?
– Насколько мне известно, мистер Джек, собак вы не боитесь.
– Я просто потрясен вашим гостеприимством. Даже не знаю, с чем его сравнить.
– Гости бывают званые и незваные, а также желанные и не очень. Угадайте, к какой из четырех категорий вы принадлежите. Вы навязали мне эту встречу, и глупо высказывать какие бы то ни было претензии. Если вы чем-то недовольны, просто уезжайте домой. Или куда хотите, мне безразлично.
