один вагон, а Косому и остальным — в другой. Он должен был прийти прямо на вокзал.
Клава ждала его возле вагона. Оделась она попроще, чтобы не бросаться в глаза на перроне.
Когда до отбытия оставалось несколько минут, к ней подошли Косой с Шурупом.
— Ждешь дружка своего? — спросил Шуруп и сплюнул. — Так он не придет.
— Как не придет? Почему не придет?
— Приболел. — Шуруп переглянулся с Косым и криво усмехнулся. — Температура у него.
— И горло болит, — добавил Косой.
— Так мы сегодня не поедем?
— Как это не поедем? — набычился Косой. — Обязательно поедем! Нам здесь оставаться нельзя, сама знаешь! Нас в любой момент могут накрыть! А мы с Шурупом на зону не собираемся! Поедем сейчас, садимся, а то поезд скоро тронется! Поедешь с нами…
— А где Леха?
— А Леха тоже приболел. Короче, хватит трепаться, поехали, поезд скоро отходит…
— Но как же Борис?
— А зачем нам твой Борис? — проговорил Шуруп. — Камушки у нас, а деньги на троих лучше делятся, чем на пятерых!
Косой шикнул на него, Шуруп заморгал глазами:
— А что я сказал? Я ничего такого не сказал… на троих ведь правда легче делить…
— Но ведь только Борис знает покупателя…
— Не только! — Косой взглянул на Клаву пристально, и она поняла, что он знает, что Борис сообщил ей контакт…
Точнее, не сообщил, а она сама случайно увидела номер, который он набирал, чтобы договориться с покупателем. И Борис это заметил. Она, конечно, пыталась сделать вид, что ничего не поняла, но он бросил на нее такой взгляд…
И тут Клаве стало страшно.
Она подумала, что братья убили Бориса и, наверное, и своего дружка Леху. И что Борис перед смертью проговорился, что сообщил ей номер контактного телефона покупателя и пароль.
— Я без Бориса никуда не поеду! — заартачилась Клава.
— Что? — Косой нахмурился. — Поздно пить боржоми, когда почки отвалились! Дело сделано, камни у нас, нечего ломаться! Поедешь с нами как миленькая! А если будешь артачиться… — и он показал ей рукоятку ножа.
Клава почувствовала, что ее не держат ноги.
А Косой подхватил ее под локоть и втащил в купе.
Вскоре поезд тронулся.
Клава сидела, забившись в угол.
Ей было страшно.
А братья то и дело переглядывались, обменивались какими-то полуфразами и полунамеками.
Когда стемнело, Клава сделала вид, что хочет спать, и сказала:
— Мальчики, выйдите на минутку, я переоденусь!
— Ну уж нет! — огрызнулся Шуруп. — Не разыгрывай тут из себя недотрогу! Мы тебя без присмотра не оставим с камушками! Не на таких напала!
Клава разозлилась, но делать нечего. Номер не прошел.
Она демонстративно улеглась, не раздеваясь, сделала вид, что заснула…
И как ни странно, действительно заснула.
Через какое-то время она проснулась от тихих, приглушенных голосов, но не открыла глаза, а осторожно взглянула через щеточку ресниц.
— Как мы от нее избавимся? — тихо говорил Шуруп и покосился на спящую, как он думал, девушку.
— Как — дело десятое. Сначала нужно из нее телефон покупателя вытрясти. А то получится, как с этим Борисом… ты перестарался, и он отключился раньше, чем мы узнали этот телефон… теперь в больнице лежит, там его не достанешь!
— Да откуда я знал, что он такой хлипкий!
— Ты, главное, с ней не перестарайся, а то сам понимаешь…
— А если она от нас сбежит, когда мы в Питер приедем? Или шум поднимет?
— Не поднимет, не захочет своей доли лишиться.
— А если все же поднимет?
— А мы ей перед прибытием кое-что вколем. Мне Анжелка-медсестра дала, говорит — отупеет и не будет сопротивляться…
— А сейчас нельзя с ней разобраться? А то возись потом…
— Ты с ума сошел! — шикнул Косой. — Если мы сейчас ее обрабатывать начнем, она орать станет, не дай бог кто услышит. Стенки в купе тонкие. А потом, ты подумал, куда тело девать? Проводник утром пойдет, что он увидит?
— В окно выбросить…
— А он спросит, где ваш третий пассажир?
Слушая, как они деловито обсуждают ее убийство, Клава невольно вздрогнула.
— Тс-с! Она, кажется, просыпается…
Клава уже открыто пошевелилась и открыла глаза.
Братья замолчали.
— Мне в туалет нужно! — раздраженно проговорила Клава, поднимаясь с полки.
— Я тебя провожу! — Шуруп тоже поднялся.
— Ты чего?
— А того!
Вполголоса ругаясь, Клава пошла по вагонному коридору. Шуруп плелся за ней.
У двери туалета она взглянула на него в упор:
— Что, и туда пойдешь?
Он нахмурился, но все же остался снаружи.
Клава заперла дверь туалета и задумалась.
Эти братцы явно сошли с тормозов. Они запытали Бориса до полусмерти, а своего приятеля Леху, скорее всего, убили, чтобы не делиться с ним добычей.
И ее убьют, без сомнения, как только узнают от нее телефон покупателя. А она не выдержит пыток и скажет им этот чертов телефон. Она помнит его наизусть.
Так что единственный шанс спастись — это сбежать сейчас, отсюда… выпрыгнуть в окно?
Да ведь костей не соберешь! С другой стороны, разве у нее есть выбор? Ведь эти два урода замучают ее до смерти!
Она открыла окно и выглянула наружу.
Поезд в это время взбирался на холм и сбавил скорость. Вдалеке виднелось ночное шоссе, которое шло в ту же сторону, что и железная дорога…
Если прыгать, то сейчас.
Когда-то Клава занималась гимнастикой и сохранила с тех пор кое-какие навыки. Первое, чему учил их тренер, — это умение падать. Падать так, чтобы ничего себе не сломать.
Она вылезла в окно, держась за раму, раскачалась и прыгнула вперед, по ходу поезда, чтобы сократить свою скорость при падении. При этом оттолкнулась как можно дальше от вагона, чтобы не попасть под колеса.
В прыжке она
