Ха, а ведь у меня никогда не было мальчишек-друзей. В детстве я даже не представляла, что это возможно. Нам, девчонкам, казалось почему-то западло с мальчишками общаться. Их надо было обсмеивать, презирать и обходить стороной. Чтобы по голове от них не получить – за это самое презрение. Я чётко выполняла этот ритуал, искренне уверенная, что так и надо. В школе разговаривала с одноклассниками надменно и холодно, обращаясь к ним только в экстренных случаях и всегда ожидая подвоха. А когда общаться с мальчиками стало уже не западло, девчонки быстро перестроились и принялись кокетничать, вести умелые разговоры и всячески по – другому набивать себе цену. Я же вовремя не сориентировалась – и продолжала от пацанов шарахаться. Так контактировать с ними и не научилась. Только к четвёртому курсу института я сподобилась пообщаться с молодым человеком. Да и то – потому что в него влюбилась. Но так, что мало никому не показалось. Правда, долгого счастья это не принесло. Не важно, сейчас это уже не важно… Теперь я понимаю, что в этом всё дело – в неумении общаться с ними, ценить дружбу и правильно себя позиционировать. Я ведь не доверяла мальчишкам. Не доверяю и мужчинам. Сейчас мне стало это очевидным.
Или доверяла – но безоглядно. Так доверяла, что считала любовь мужчины ко мне не менее сильной, чем свою к нему. Моя абсолютная – и его абсолютная. Я для него готова на всё – и он для меня тоже. А у людей могут быть свои проблемы, свои расклады, свои ориентиры и цели в жизни. И места такой гипербезоглядности в их мире может не быть. Отсюда пинок. Отсюда «Нам надо расстаться». Отсюда и недоверчивость впоследствии. Отсюда неудачи. Да отсюда всё!
Ох, ну и ладно.
Сейчас я имею возможность наслаждаться мыслями. И мне этого достаточно. Мысль – это тоже прекрасно. Я, может, философ Вольтер.
А ещё я полётом буду наслаждаться. Прямо сейчас.
Потому что мы с Глебом зашли на какие-то глухие задворки. Тут уже не горели фонари, но было светло от снега и луны. Красотища!
Да, двойные стандарты – это норма жизни. «Выпил – за руль не садись» – действительно только в Москве. А в деревне можно! Это потому, что в Москве, конечно же, активнейшее дорожное движение. Я серьёзно – провода всякие, столбы, милиционеры и просто пешеходы. Полечу по пьяни, влеплюсь в столб, отрежу себе голову проводами, попадусь на глаза прохожим и милиции. Плохо. А в деревне – ну кто меня видит?..
И полетело пьяное создание. Хотя какое пьяное – две рюмки водки, рюмка самогонки. Давно выветрились.
Чёрно-белая картина, лес, дорога, буерак. Светится снег, мало его ещё. Не тает только потому, что приморозило. Я устремилась прямо в чёрное небо. Повернулась к полной луне спиной. Не она – я, казалось, свечу на землю, от меня это исходит лунное морозное сияние. Я поднималась и поднималась ввысь, щурясь на блеск ледяных звёзд. Как же тихо! Подавиться можно этой тишиной. С лёгким свистом мои крылья разрезают воздух – а так ну просто ни звука!
Я совершила полукруг и полетела теперь прямо на луну. Вот ведь – полнолуние! Раньше мне как-то всё равно было – полнолуние, новолуние, ущерб. А сейчас вдруг ощутила – а ведь правда, манит лунный свет, зовёт, волнует. И тоже обещает чего-то. Что известно по этому поводу – оборотни активизируются в полнолуние? Но я всегда активна. А лунный свет просто сам по себе хорош. Говорят, ведьмы загорают под луной. И набираются энергии. Видимо, негативной, раз ведьмы. Но почему негативной-то? Чем плоха луна? Раз она у нас есть, значит, хорошая.
Я летела, интенсивно взмахивая крыльями. Мне казалось, что на лицо моё ложится лунный загар. Белый, светящийся, он уже чуть покалывал кожу. Конечно, скорее всего, это от контраста холодного воздуха и моего тёплого дыхания. А вдруг всё-таки загар? Можно попсово обрадоваться – я ведьма! Я особенная! Быть ведьмой модно. Но мне это как-то было неинтересно. И всегда, а сейчас тем более. Тем, кто я есть, быть интереснее. Тоже, между прочим, готичненько. Да – эдакий персонаж славянской готики.
Интересно, я, наверно, очень стильно смотрюсь на фоне луны. Снизившись, я крикнула Глебу, чтобы посмотрел и заценил. Долго летала туда-сюда мимо луны – чтобы получиться в профиль. Глеб снизу корректировал.
– Ну, как?
– Красиво! Ты очень красивая!
– Спасибо! С днём рождения, Гле-е-еб!
А посмотреть карту в воздухе оказалось весьма затруднительно. Я долго корчилась, пытаясь не теряя высоты и не сбивая ритма полёта нажать на кнопки, чтобы вызвать карту в телефоне. Для этого всё-таки нужны руки, а не ноги. И хоть Глеб закрепил мне аппарат на лапе, я его чуть не выронила.
Зато поговорить по телефону мне удалось. Я ведь установила на нем функцию автоматического ответа после трех гудков. Так что раз-два-три – и в моем ухе зазвучал голос Глеба! Отличная штучка! Теперь мои hands действительно free! Лечу и бормочу.
И с картой-навигатором не проблема. Не нужно её закапывать глубоко в меню, балда – Марьиванна, пусть она будет сразу на экране. Сейчас сяду, отрегулирую. И все дела. Летучие коллеги – космические спутники точно укажут мне моё местонахождение. И навигация полностью наладится.
Я осталась более чем довольна своей техникой.
Но летать в мороз холодно.
А уж оборачиваться – и прыгать голыми пятками по снегу… Вообще…
Все уже спали в доме. Но я уснуть никак не могла.
Странное всё же какое-то было у них жилище. Снова я в этом убедилась. Вроде натоплено так жарко, что я под одной простынкой лежала. И одновременно как-то сыро. Разве такое может быть? Правда, сыро. Ощущение болотной промозглости – иначе не скажешь.
От всего этого болела голова. Я вставала, выпивала таблетку. В ожидании действия таблетки валялась, ворочалась, стараясь не скрипеть пружинами дивана. Снова вставала, пила вторую таблетку. Слушала, как муж Нинки задаёт храпака. Отчётливо выделялась каждая трель, каждое содрогание его музыкального горла. Что ж у меня такое болезненное отношение к храпу, не пойму?
Глеб спал на кухне. Я туда два раза ходила. Тихо. Не храпит, умница такая. Его и не видно было – где там кушетка возле печки?
Наконец, я накинула куртку, обулась и вышла на улицу. Луна. Она подсвечивала ребристые огороды – чёрно-белые полосы гряд. Сияли ледяные лужицы на дороге. Чуть дунул ветер, качнулись голые ветки большой плакучей берёзы, что нависла над загородкой. Что это блеснуло среди них? Явно блеснуло, отразив яркий лунный свет.
Я подбежала к ограде, подпрыгнула и схватилась за этот самый объект блеска. Ха, да это просто берёзовый листик. Не оторвался от ветки родимой. Ну надо же – лист был покрыт тонким слоем льда. Как будто зеркальце. Вот отсюда и блеск.
