мира? Ответ таков: через внутреннее влечение. Но внутреннее влечение, хотя временами низкое, может быть сравнительно благородным. В лучшем случае душа "чувствует потребность в сложном порядке, образец которого она видела в принципе интеллектуальности (Нус)". То есть, иначе говоря, душа созерцает внутреннее царство сущности и жаждет создать нечто сколь возможно более похожее на это царство, что может быть видно вовне, а не внутри, подобно (как мы могли бы сказать) композитору, который сначала творит свою музыку в воображении, а затем хочет услышать ее в исполнении оркестра.
2) Прокл
Прокл, позднейший неоплатоник, родился в 412 г. в Константинополе и умер в 485 г. Согласно жизнеописанию, написанному Марином, его родители прибыли из города Ксанфа, находившегося в малоазийской области Ликии. Так как богами-покровителями этого города были Аполлон и Афина, он с благодарностью поклонялся им, и эти боги, в свою очередь, удостаивали его как своего любимца особым вниманием. Для получения образования Прокл сначала поехал в Александрию, чтобы изучать там риторику и философию, а затем отправился в Афины, чтобы учиться у платоников Плутарха и Сириана. Здесь он изучал сначала аристотелевскую, а затем платоновскую философию. В сокровеннейшие глубины философии посвятила его главным образом дочь Плутарха Асклепегения, которая, как уверяет Марин, была во времена Прокла единственной, сохранившей переданное ей отцом знание великих оргий и всей теургической науки. Прокл изучил все, входившее в состав мистерий: орфические гимны, сочинения Гермеса и всякого рода религиозные учреждения, так что, куда бы Прокл ни приезжал, он знал церемонии языческого культа лучше, чем особо назначенные для их свершения жрецы. Прокл, как утверждает его биограф, дал себя посвятить во все языческие мистерии. Сам он соблюдал все религиозные празднества и исполнял все обряды различнейших народов. Он знал даже египетский культ, соблюдал также очистительные и праздничные дни египтян, и определенные дни поста он проводил в молитве и пении гимнов. Прокл сам сочинил много гимнов. Относительно того, что он – «богобоязнейший муж» – отдавался изучению столь многих религий, он сам говорит: «философу не подобает быть служителем культов одного города или культов, общих нескольким городам, а ему следует быть вообще иерофантом всей вселенной». Орфея он считал творцом всей греческой теологии, и он придавал особенно большое значение орфическим и халдейским оракулам.
Прокл оставил после себя многочисленные произведения в разных областях знания (в том числе, в математике). Его философские труды представляют собою преимущественно комментарии на диалоги Платона. Главным его произведением считается трактат «О платоновской теологии». Нельзя не признать, пишет Гегель, что Прокл обладал большим глубокомыслием и что его взгляды более разработаны и ясны, чем взгляды Плотина; нельзя не признать также, что они развиты более научно и в общем находят себе превосходное выражение.
Прокл отступает от учения Плотина, во-первых, в том, что он делает началом или чисто абстрактным моментом не бытие а начинает с единства. Исхождение из единства состоит вообще в том, что последнее само себя умножает, в том, что из него проистекает чистое число. Прокл применяет многообразную диалектику, чтобы показать, что множественное не существует в себе, не есть зачинатель множественного, что все возвращается в единство, и, стало быть, единство есть также зачинатель множественного.
От Единичности Прокл переходит к Троице. Эта троица вообще интересна у всех неоплатоников, но она интересна, в особенности, у Прокла потому, что он рассматривает в свою очередь каждое из этих трех абстрактных определений абсолютного само по себе, как некую целостность триединства, благодаря чему он получает действительную троичность, так что в целом существует три отличные друг от друга сферы, составляющие вместе целостность, но составляющие ее так, что каждая из этих сфер должна быть рассматриваема в свою очередь, как восполненная внутри себя и конкретная.
Первое, Бог, именно и есть то абсолютное единство, которое, само по себе взятое, недоступно познанию и раскрытию; можно только познать, что оно – абстракция, так как оно еще не есть деятельность. Это Единство есть сверхсущее; его первым произведением являются, во-вторых, многие единицы вещей, чистые числа. Они представляют собою мыслительные начала вещей, через которые последние причастны абсолютному единству; но каждая вещь причастна ему лишь через некое индивидуальное единичное единство, через единицу, а душа причастна ему через мыслимые всеобщие единства. В них Прокл вносит формы старой мифологии. А именно, подобно тому, как он называет вышеуказанное первое единство Богом, так он называет богами и эти истекающие из первого единства многие мыслимые, но вместе с тем называет богами (генадами) также и дальнейшие моменты. Он говорит: «По тому, что зависит от порядков, получают свои имена боги; поэтому возможно познать из этого зависимого их непознаваемые ипостаси, составляющие их определенность. Ибо само по себе невыразимо и непознаваемо все божественное, как составляющее часть неизреченного Единого, но бывает возможно познать своеобразия этого божественного из того, что причастно, из изменения. Поэтому существуют мыслимые боги, которые нзлучают истинносущее; вследствие этого истинносущим является мыслимое божественное и непосредственное, осуществленное». Третьим является именно предел, удерживающий эти генады вместе и составляющий их единство с абсолютной Генадой, граница делает единым множественное и само Единое.
Третьим является, согласно Проклу, некое целое, единство определенного и неопределенного или смешанное: «Только последнее и есть впервые все существующее, некая монада многих возможностей, некое наполненное существо, некое одномногое…»
При ближайшем рассмотрении природы смешанного получаются также и три триады, ибо каждое из этих трех основных определений само представляет собою такого рода целую триаду, но триаду, выступающую под одной из этих трех особых форм. Прокл говорит: «Первое бытие есть смешанное, единство триады с самой собою; оно есть бытие как жизни, так и ума. Первое из этих смешанных есть первое из всего существующего, а Жизнь и Дух суть два других порядка; все, стало быть, троячно. Эти три триады определяются, следовательно, как абсолютное бытие, жизнь и дух, и их следует понимать духовно, в мысли».
Отношение между этими тремя порядками Прокл понимает следующим образом: «Но эти три разряда по своему существу содержатся в Существующем, ибо в последнем содержатся субстанция, жизни и «вершина существующего», самостная индивидуальность, для себя сущее, субъективное, точка отрицательного единства. «Понятая с помощью мысли Жизнь есть средний центр самого существующего. Но Ум есть граница существующего, и он есть мыслимое мышление…» Таким образом, в абстрактном триединстве все содержится в себе.
Прокл говорит: «Вот это есть первая триада всего мыслимого, – граница, неограниченное и смешанное. Граница есть бог, вплоть до первой мыслящей вершины, происходящий из несообщимого и первого Бога, бог, всеизмеряющий, всеопределяющий, принимающий в себя
